- Александр Владимирович, расскажите о работе комитета на конкретных примерах: как действуют депутаты на таком напряженном рынке, как ЛПК?

- Возможности для решения проблем, безусловно, существуют, и пример приведу резонансный. Как вы помните, в прошлом году в СМИ прошла серия негативных публикаций с упоминанием Группы компаний «УЛК» и ее руководителя Владимира БУТОРИНА. Тогда главой профильного министерства правительства области был Сергей ШЕВЕЛЁВ, и он отвечал за распределение лесного фонда под инвестиционные проекты. Владимир Буторин на общих основаниях подал заявку, в которой были расписаны все вложения. Под эти инвестиции с согласования министерства ему выделили лесфонд в нескольких районах.

После этого организации малого бизнеса в ЛПК, главы муниципальных образований (МО) начали бить тревогу. Оказалось, к примеру, что в инвестиционное соглашение были включены и участки, договоры аренды на которые на тот момент еще действовали. В ряде поселений могли остаться без леса и администрация, и предприниматели.

Отдельно по данной проблеме в областном Собрании депутатов проводились парламентские слушания: работу министерства в этом направлении признали неудовлетворительной, было принято предложение пересмотреть сам договор.

Я общался с губернатором и пояснил сложность складывающейся ситуации. Игорь Анатольевич Орлов поддержал инициативу комитета: на площадке правительства собрать все заинтересованные стороны — инвестора, малый бизнес, глав МО, депутатов областного Собрания и районных депутатов. В таком формате прошло несколько совещаний, была создана комиссия, по каждому муниципальному образованию вопрос решался отдельно. И так мы собирались до тех пор, пока на последнем заседании в правительстве все главы МО и предприниматели не сказали, что их все устраивает. Окончательный вариант принял и инвестор: как пояснил Владимир Буторин, для реализации намеченных планов лесфонда «УЛК» хватит, несмотря на то, что от части ресурсов он добровольно отказался. То есть у нас получилось и инвестиционный проект сохранить, и лес для малого бизнеса и муниципалитетов оставить.

Шумиха была большая, но дело-то ведь не в Буторине. Министерство дало согласие, а он действовал в рамках предоставленных возможностей — как любой предприниматель. Если вы помните, тогда же, в декабре 2015 года, Сергея Шевелева на посту руководителя ведомства сменил Константин ДОРОНИН.

- Это была единственная претензия к работе министерства?

- Со стороны нашего комитета, пожалуй, да.

- А как складываются отношения с новым министром?

- Пока глобальных замечаний не возникает. Для малого бизнеса проводятся аукционы. И мы помогли добиться выделения более чем 15 млн рублей на отведение лесосек. Порядка 100 млн рублей бюджет от этих аукционов уже получил. Сейчас на оформление лесосек направляется еще 15 млн.

Другое дело, что расчет начальной цены для торгов происходит по некой формуле, которую придумали в Москве. И нам от предпринимателей уже приходят жалобы, что, возможно (фактов пока нет), стоимость леса получается достаточно высокой, что может помешать налаживающейся практике проведения аукционов. Комитет держит вопрос на контроле. Если большой процент аукционов будет признаваться несостоявшимся по этой причине, что, помимо всего прочего, чревато выпадающими доходами для областной казны, - будем принимать меры.

Действительно: для тех же инвестиционных проектов крупным предприятиям мы лес даем в аренду со скидкой в 50%, возлагая при этом на арендатора проведение мероприятий по охране, защите и воспроизводству лесов, а малому и среднему бизнесу в краткосрочное пользование, но по полной рыночной цене и выше.

Кроме того, мы уже обращались в Правительство РФ, просили снизить планку вложений для получения льготного «инвестиционного» лесфонда для малого бизнеса, например, до 100 млн рублей, но пока все остается как есть.

- Возможно, было бы целесообразно применять какую-то градацию для предприятий по минимальной стоимости инвестиционного проекта: для малого бизнеса один порог, для больших компаний — другой?

- Тоже вариант. И мы не одиноки в своих попытках решить эти вопросы: наши инициативы поддерживает, в частности, Парламентская Ассоциация Северо-Запада. Я уверен, что информация о возникающих в ЛПК проблемах приходит в Правительство РФ не только из Архангельской области и медленно, конечно, но анализируется в нужном ключе. В одном из недавних выступлений спикер Совета Федерации Валентина МАТВИЕНКО наконец-то сказала, что пора бы уже регионам дать больше самостоятельности. По многим вопросам на местах и правда виднее, как надо работать. Наш комитет, в частности, практически на каждую сессию областного Собрания выходит с предложениями внести изменения в Лесной кодекс.

- Какие, например?

- Недавно вышел федеральный закон, касающийся ст. 74 Лесного кодекса: номинально людям пообещали, что договоры аренды лесных участков будут пролонгироваться при соблюдении некоторых требований. Это своевременная оплата аренды, отсутствие долгов перед работниками, плановое лесовосстановление и др. Все вроде бы хорошо, но если изучить этот список досконально, станет понятно, что некоторые критерии являются взаимоисключающими. И когда в областное министерство пришли предприниматели, чтобы, руководствуясь этим законом, продлить договора, чиновники, чтобы не подставляться (поскольку реально совершенно неясно, что имеется в виду), «отправили» их в суд. И суд всем отказал. Более двадцати добросовестных бизнесменов, которым, безусловно, надо было пролонгировать договора, оказались лишены такой возможности. Уже есть решения и по апелляционной инстанции. Эту проблему комитет поднимал на июньской сессии.

На майской сессии по нашей инициативе обсуждался порядок проведения конкурсов при распределении высвобождающегося леса. Сейчас лесфонд, который становится «ничейным», например, в связи с прекращением срока действия договора аренды, продается в порядке аукциона. В аукционе вправе принимать участие любые игроки рынка, в том числе и находящиеся за пределами Архангельской области или, например, фирмы-однодневки. Чтобы лес оставался в регионе и использовался эффективно, необходимо ввести именно процедуру конкурсов: тогда в документации мы могли бы прописать, что приглашаются только предприятия, которые имеют производственные мощности, зарегистрированы здесь, не имеют долгов по зарплате, налогам и т. д.

Вот два актуальных направления работы комитета я вам назвал.

- Мы поговорили об «УЛК», давайте вернемся к другим крупным игрокам рынка. Группа компаний «Титан» и Группа «Илим» в последние годы реализуют крупные инвестиционные проекты. Вы наблюдаете за их развитием?

- Большие предприятия, работающие на территории Архангельской области, сегодня действительно развиваются успешно, что радует, но и они ограничены размером доступного лесфонда. На мой взгляд, особенно это будет ощущаться ГК «Титан». И вы не назвали еще «Поморскую лесопильную компанию» Михаила ПАПЫЛЕВА, которая намерена вернуть к жизни оставшиеся активы Соломбальского ЛДК. Эта компания тоже претендует на лесфонд, а где его взять, пока абсолютно не понятно.

- Здесь есть конфликт, как вы считаете?

- Я бы не стал называть это конфликтом. На рынке должна быть здоровая конкуренция. Пусть люди работают и двигаются вперед.

- Как, по вашему мнению, сейчас целесообразнее всего использовать площадки соломбальских комбинатов?

- Я не знаю, какое направление в итоге выберет «ПЛК». Если они там будут строить ЦБК вместо того, который погиб, использовать на производстве низкосортную древесину — тогда да, какая-то перспектива есть. А если решат конкурировать с «Титаном» относительно «Лесозавода 25» - тогда сомневаюсь. Но это просто мое личное мнение.

У прежнего руководства, кстати, был перспективный проект строительства нового ЦБК на существующей площадке, с запасом окупаемости, жизнеспособный. Под эти инвестиции предполагалось и выделение лесфонда. Другое дело, что комбинат остановился и не успели проект согласовать и реализовать...

Концепции «ПЛК» мы пока не знаем: они к нам в комитет не обращались, ничего не обсуждали и не просили.

- В чем вы видите регулирование рынка лесных ресурсов?

- В соблюдении баланса интересов между малым и крупным бизнесом. Ведущие компании постоянно вкладывают деньги в модернизацию, и это, повторюсь, замечательно. В Архангельской области сейчас не так много промышленных предприятий, которые успешно действуют и платят достаточно большие суммы налогов в бюджет.

Конечно, переход к высокотехнологичному производству приводит к сокращению рабочих мест: требуется меньшее количество специалистов, но с более высокой квалификацией и другим уровнем зарплат. Сокращения неизбежны, однако популистских разговоров на этот счет я не поддерживаю. Давайте тогда все предприятия позакрываем, вернемся в XV век, будем лес рубить топорами: создадим кучу рабочих мест и выпадем из реальной конкуренции на европейском и мировом рынках.

Сейчас мы проводим серию поездок по региону: проверяем, как реализуются инвестиционные проекты, под которые лес предоставлен на льготных условиях, как решаются социальные задачи на территории — чтобы муниципальные образования ощущали помощь и поддержку, а у населения не складывалось впечатления, что лес просто вырубается, вывозится и кто-то получает прибыль.

Малый бизнес сегодня — как раз резерв для создания рабочих мест, и с местными администрациями у предпринимателей отношения чаще всего налажены.

Понятно, что лесфонда больше не становится, и когда к нам приходят и говорят: «А давайте мы скоро откроем фабрику, а потом еще одну», сразу же возникает вопрос — будет ли это производство обеспечено лесом? Надо понимать, что лесфонд области фактически уже поделен. И на этой почве конфликты возникают и будут возникать.

С учетом дефицита ресурсов, следует в каждом конкретном случае разбираться, а нужно ли области это новое предприятие, ведь неизвестно, как оно будет работать и что из этого получится: инвесторов необходимо настраивать так, что не сначала строится завод, а потом под него ищется лесфонд, а наоборот.

Есть недавний печальный пример по Североонежску. Пришел инвестор - дочерняя структура «Газпрома», построил в поселке котельную, затем начал строительство лесопильного завода. Потом «оказалось», что и с сырьем большой вопрос, и с логистикой проблемы. Дорогостоящее и на тот момент современнейшее оборудование так и осталось стоять в контейнерах. Единственный плюс: котельная благополучно работает, поселок отапливается без перебоев.

- Вы говорите о том, что доступный лесфонд поделен. Где искать резервы?

- Наш комитет как раз сейчас этим и занимается. Первая задача - провести ревизию муниципальной лесосеки: надо понимать, как главы ею распоряжаются.

- Во многих районах эти вопросы решаются просто: предприниматели строят, скажем, детскую площадку или ремонтируют крышу школы и «взамен» по разным полуофициальным договорам получают лес...

- По большому счету, вы правы. В сентябре будут проводиться парламентские слушания, на которые мы пригласим глав МО и бизнес. Сегодня крупные компании, в том числе ГК «Титан», «УЛК», обращаются к нам с тем, чтобы получить этот лесфонд в законном порядке и самим исполнять нужды муниципалитета. Такой вариант возможен, если четко проработать условия договоров, чтобы потом не началось: лес передали, а социальные обязательства не исполняются. Возможно, и в этом случае целесообразно создать комиссию и для каждого МО отдельно обсуждать, какие будут гарантии.

- А не приведет ли это к закрытию малых предприятий, для которых работа с муниципалитетом - единственный источник пополнения ресурсов?

- В любом случае, я за то, что везде должен быть порядок. Мы сейчас сделали запрос в министерство ЛПК: насколько осваивается лесосека крупными арендаторами. Если окажется, используют ее менее чем на 80%, не справляются с такими объемами - пусть привлекают малый и средний бизнес.

- Есть еще источники, кроме муниципального леса?

- Безусловно. В частности, это различные национальные парки, заповедники и заказники. Министерству природных ресурсов и ЛПК должно быть дано поручение сделать их полную ревизию: по максимуму отказаться от тех, которые мы объективно содержать не можем. А в некоторых случаях, не исключаю, речь пойдет об устаревших документах, - какие-то заказники давно уже и содержать не надо. «Замораторенным» участкам лесфонда тоже должны быть посвящены отдельные парламентские слушания, обязательно с учетом позиции экологов.

Кроме того, необходимо разработать областной закон, по которому создавать новые национальные парки - территории, где деятельность человека сильно ограничена или полностью запрещена - будет разрешено только с согласия регионального правительства, областного Собрания депутатов. Наши экологические организации в большинстве своем связаны с различным международными организациями, Евросоюзом. С одной стороны, в отношении России вводятся санкции, которые значительно затрудняют работу, в частности, лесной отрасли, с другой — с нас требуют соблюдения договоров по нацпаркам и заказникам. Ну так и выделяйте деньги на их содержание — сумму выпадающих доходов в бюджет нетрудно посчитать — и мы вообще закроем этот вопрос. Будет у нас национальный парк «Архангельская область». Пока, к счастью, есть предприятия, которые платят налоги и им необходимо сырье. Кстати, эти проблемы касаются не только бизнеса. В СМИ постоянно появляются сообщения по национальным паркам: то людей в лес не пускают, то рыбу запрещают ловить...

Нельзя забывать и про еще один очень интересный резерв: леса, находящиеся в ведении УФСИН. Что там происходит под «вывеской» обеспечения работой заключенных? Речь идет о достаточно большом объеме лесфонда, который мы никак контролировать не можем. Как организована заготовка леса, ведется ли переработка? Занимается ли кто-то лесовосстановлением? Может, лучше как-нибудь по-другому решать вопросы занятости этой категории населения? Пусть шьют рукавицы.

- Лето — время лесных пожаров. Как, на ваш взгляд, Единый лесопожарный центр справляется с ситуацией?

- По поводу ЕЛЦ тоже масса вопросов: необходимо проанализировать, сколько средств выделяется и целесообразно ли вообще его финансировать. Мне не раз приходилось слышать от предпринимателей о том, что они готовы сами тушить пожары на «своей» территории, причем гораздо эффективнее и оперативнее. Кстати, к местным бизнесменам ЕЛЦ в итоге и обращается, потому что есть проблемы — с людьми, топливом, техникой. Конечно, в «горячее» время ничего перестраивать нельзя. Нужно внимательно посмотреть, какие предприятия и где готовы этим заниматься.