– Надежда Капитоновна, все ли скульптурные работы могут претендовать на статус городских? Раньше чаще всего создавали образы крупных деятелей государства, науки. В Архангельске это Пётр Первый и Михаил Ломоносов. Сейчас композиции посвящаются либо теме войны, либо это нечто бытовое, зачастую невысокого качества...

– Не каждая скульптура, даже очень интересная, может стать скульптурой городской, потому что город – среда, которая ко многому обязывает. Существуют понятия монументальной, садово-парковой, жанровой скульптуры. Бытовая тема – для жанровой скульптуры, она предназначена для интерьера. Садово-парковая скульптура отличается декоративностью, стилизацией. Тема городской монументальной скульптуры должна быть не бытовой, образом, значимым для города. Не любая личность достойна стать ее объектом.

У меня есть идея создать памятник святителю Луке Войно-Ясенецкому: это человечище, глыба, мощный, красивый образ. Как правило, дух творит форму, а это был человек высокого духа. Святитель Лука (в миру Валентин Фёдорович Войно-Ясенецкий) отбывал в Архангельске ссылку, работал здесь врачом и написал свой знаменитый труд «Очерки гнойной хирургии». Но он не только врачеватель тела. Лука Крымский – яркий образец служения народу, снискал любовь и почитание не только в России, но и в Греции.

– В Архангельске в последнее время появилось много новых скульптурных объектов. Что можно сказать, к примеру, о деревянных фигурах на центральной набережной?

– Это скульптура «под примитив», претендовать на городскую среду как памятник, конечно, не может – не соответствует, она жанровая, несмотря на довольно большой размер. Развлекательная скульптура. Сейчас в искусстве много развлекательного: и в графике, и в живописи, и в скульптуре. Может, время такое. Раньше существовал другой подход: значимую личность идеализировали, ставили на пьедестал... В человеке многое намешано, мы не можем быть безгрешными, пока живем на земле, и автор должен сделать отбор, обобщение, понять, что в его герое главное, и именно это изображать. Сейчас, напротив, известного человека стараются принизить, откопать в биографии нечто компрометирующее, а потом смаковать... Мы живем во времена больших перемен, потери идеалов, смены экономической формации, развенчивания идей.

Народ, конечно, хочет развлекаться, но надо выбирать места для таких скульптур.

– А скульптуры на Чумбаровке – они там на месте?

– Скульптуры эти – жанровые, интерьерного решения и, на мой взгляд, не подходят для экстерьера, не вписаны в пространство. Сергей Никандрович Сюхин – хороший иллюстратор, и по принципу иллюстративности сделаны его скульптурные работы.

Или совсем другая тема – монумент «Дети войны»: не соответствует понятию памятника, потому что это тоже больше иллюстрация. В ней не хватает обобщения, продуманного решения в плане формы и самого главного – пластического образа.

– В городе немало мемориальных досок вашего авторства. Что вы открываете людям этими работами?

– Каждый персонаж неповторим, и его вклад в историю, науку, искусство имеет определенный вес. Я сделала мемориальную доску геологу Анатолию Фёдоровичу Станковскому, который вычислил, теоретически обосновал, а потом открыл в Архангельской области алмазное месторождение имени Ломоносова. Композиционное решение мемориальной доски нашла такое: портрет Станковского вписала в алмаз-бриллиант, ведь он – бриллиант российской геологии. В таких работах должно быть что-то основное, самое выразительное, чтобы сразу угадывалась тема, даже без чтения надписи. Например, мемориальная доска Антонине Яковлевне Колотиловой решена через занавес, через орнамент из хоровода девушек.

– А откуда берутся решения?

– Смотрю фотографии, потом они соединяются, спрессовываются в единый образ, срабатывает интуиция. Но вот с Колотиловой не так просто было. Назначила дату, когда сдам мягкий материал, и накануне отправила Северному хору фотографию глиняного портрета. Но мне ответили, что Антонина Яковлевна была совсем не такой. Посмотрела: точно, не она. С риском не справиться, не успеть – сломала и все-таки сделала новый образ.

– Памятник писателю Фёдору Абрамову – ваша первая монументальная работа в Архангельске, которую жители города тепло приняли. И, наверное, у нее есть своя история?

– Я решила участвовать в конкурсе, так как единственное, что люблю и умею делать хорошо, – это портреты. А у писателя что главное? Не фигура, а голова, умище, интеллект. В литейном цехе в Жуковском предложили увеличить размер бюста. Этим занимались студенты за скромную плату. И когда я увидела фотографию с увеличенной в пять раз головой, заплакала: там был не Абрамов, а красавчик Ален Делон. Отправилась в путь, пришла в цех. Ангар высотой метров в семь, летает кран-балка, воют метабы, фейерверки сварки, кругом огромные скульптуры и народ снует туда-сюда... Подумала: «Неужели в этой обстановке смогу сосредоточиться?» Но делать надо, и я погрузилась в работу. Мне, маленькой, удалось словить кайф от величины, всем телом почувствовать большую форму. У Абрамова очень ясный характер. Бывают люди на внешность невнятные, а он выразительный, напористый.

– Вы считываете черты своих героев, угадываете их натуру?

– Стараюсь почувствовать. Много с фотографиями приходится работать. И 10 лет получения профессионального образования – это зря не проходит, знаешь, на что надо обратить внимание, а что упустить или смазать.

– Можно выполнить портрет технически безукоризненно, но не будет сущности, ведь так?

– В том-то и дело. Почему работа может оказаться плохой? Потому что изображается лишь физиология, тело, а в человеке главное – дух. Учуял дух, и ищешь соответствующую форму, размер, ракурс, материал. Самое главное – найти пластический образ: в этом искусство.

– Скульптура перекликается с архитектурой, ведь они связаны с объемом и пространством. Значит, союз скульптора и архитектора обязателен?

– То, что мой Абрамов хорошо смотрится возле Добролюбовской библиотеки, во многом заслуга архитектора Владимира Никитина. А мой вариант даже стыдно вспомнить. Но я скульптор, я леплю, а вот как организовать площадь, чтобы вписать скульптуру, – работа архитектора.

– Что бы вы поставили вместо изваяния Ленина на одноименной площади? Какой образ должен там «звучать»?

– Сложно сказать, я не примерялась к этому пространству. Первое, что приходит на ум, – Архангел Михаил, покровитель города.

– И напоследок: пожелание Архангельску от скульптора.

– Необходимо серьезное, взвешенное отношение к облику города. Вот появился памятник геологам Русского Севера у «АГД Даймондс», но он не вяжется со зданием – оно современное, мощное, тут должны быть обобщенные формы. Реализм и малый размер установленной скульптуры – полная дисгармония.

И еще думаю, что в городе давно пора создать художественный совет. Может, время поставит все на свои места, но иной раз в этом сомневаешься.