Мы почему-то уверены, что нами – городом, областью, государством, «Водоканалом» – управляют. Иногда хорошо, иногда плохо, но управляют. Признавать, что управления нет, а есть малокомпетентное руководство, командование без ответственности за результат, очень трудно. Тем не менее это так.

Управление – это то, что имеет цель, причем одну. Что было целью предприятия, подающего нам воду: получение прибыли, обеспечение горожан качественной водой, сохранение социально низких тарифов или производительность труда? Никто толком не ответит. Управление предприятием – это функция предприятия. Но кто не помнит, что командовали ситуацией и губернатор, не разрешающий устанавливать экономически обоснованный тариф на воду, и глава города, дающий предприятию задания и ни разу не проведший балансовой комиссии, и многие другие инстанции. Управление предприятием должно иметь ресурсы для обеспечения основной функции предприятия. Кроме бесконечных заимствований на текущую деятельность, другими ресурсами собственник предприятия его не обеспечивал. Так и получилось, что управления МУПом, несмотря на все усилия менеджеров, не было.

Мировая экономика знает рецепты выхода из любой ситуации. Один из них – отдать предприятие в управление внешнему лицу на определенных, жестко прописанных условиях. Условиях, обязывающих собственника к строго регламентированным действиям, возлагающих на лиц, влияющих на работу предприятия, ответственность за свои решения. Внешний управляющий имуществом и функцией предприятия, в свою очередь, берет на себя такие же строго регламентированные обязанности. Все это прописывается в договоре, в том числе порядок устранения любых очевидных рисков внешнего управления.

Концессионный договор – это 140 с лишним страниц, тысячи цифр и сотни положений. До конца его прочитали немногие, «въехали» немногие из немногих, судят о нем все. Ну и ладно! Это первый опыт грамотного управления. Получится – будет здорово, не получится – хуже, чем есть, не будет. Главное – начать управлять.

Эту тонкую грань между управлением и руководством трудно увидеть в текущем режиме. Зато последствия со временем видны и ощутимы. Помните модные в областных властных инстанциях обсуждения местной инвестиционной политики? Прошло время: инвестиций, привлеченных чиновниками, как не было, так и нет. Просто этим процессом никто не управлял, не было ни методики, ни специалистов, ни рабочего органа.

Например, в ЛУКОЙЛе инвестициями управляют и вложили более миллиарда заемных долларов в алмазный рудник, а потом продали его с хорошей прибылью, вернув займы. Это и есть суть традиционного инвестирования. Наши областные и местные власти так не умеют и не хотят этому учиться.

Легче громко вложить полмиллиарда бюджетных рублей, например, в «ледокольные» речные трамвайчики, а потом, почувствовав, что пахнет жареным, по-тихому, не признавая собственной вины, откреститься от этих инициатив и не платить. Что сейчас и происходит.

С управлением инвестициями наши руководители уже настолько отстали, что опасно даже упоминать термины новых инвестиционных методологий. Несколько лет назад мы услышали слово «краудфандинг», происходящее от двух английских слов: crowd – толпа, funding – финансирование. Потенциальный заемщик инвестиций размещает на специальном сайте – так называемой «платформе» – бизнес-проект, где описывает начало производства нового продукта, услуги, работы. Инвесторы, в основном небольшие, скидываются, затем ждут пару лет и получают или не получают обещанные дивиденды. Все основано на доверии и расчете, что каждый десятый проект окупает вложения в девять неудачных. Вы скажете: глупость, разве можно отдавать деньги без гарантий и оценки рисков? Тем не менее рынок краудфандинга, развивающийся с 2010 года, уже перевалил за $100 млрд.

Вторая методика – ICO – существует только три года, но темпы роста этого рынка значительно выше. Все примерно так же, как при краудфандинге, но финансирование идет в криптовалюте, с использованием технологий блокчейна и созданием новой собственной криптовалюты под каждый инвестиционный проект. Если бы кто-нибудь осмелился вписать эту методику (это совершенно законное дело, поскольку законом не регламентируется) в возможности регионального властного управления, регион мог бы иметь заоблачную инвестиционную привлекательность. По некоторым ICO-платформам стоимость проинвестированных проектов доходит до $150 – 180 млн, а это больше, чем годовой бюджет Архангельска! Но для таких действий необходимо уметь управлять.

В Москве понимают, что Россия отстает в мировой экономической гонке, отстает прежде всего по причине слабости государственного и местного управления. Открыто говорить об этом власть пока побаивается. Поэтому периодически появляются нормативно-правовые акты, должные стимулировать управленческую активность на местах. То мы готовимся заниматься программным управлением, то развитием малого бизнеса, то

ТОРами или проектным управлением. 15 февраля Правительство РФ утвердило постановление №158 «О программе «Фабрика проектного финансирования», которым призывает власть на местах искать достойные инвестпроекты и в рамках методики проектного управления реализовывать их за счет льготных кредитов Госкорпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)». Дело хорошее. Только есть никак не проходящее ощущение, что Архангельская область, потерявшая за четверть века треть населения, лучших управленцев и предпринимателей, опять «лопухнется» и денежки пройдут мимо.

Архангельск – город маленький, здесь каждый, как на ладони.