Об этом более подробно в интервью рассказал гость «БК» - доцент, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой хирургии СГМУ, руководитель Центра гепатопанкреатобилиарной хирургии и интервенционной эндоскопии Первой городской клинической больницы Архангельска Борис ДУБЕРМАН.

- Борис Львович, по официальным данным, число заболевших новой коронавирусной инфекцией уменьшается. Можем ли мы вздохнуть спокойно?

- Говорить о том, что мы прошли какой-то пик или все закончилось, конечно же, рано - вирус меняет вирулентность, меняет свойства. Ежедневно в области заболевает более 200 человек, это не 400, как еще некоторое время назад, но мы выявляем случаи заражения этой инфекцией в амбулаторных условиях, заполнены койки в профильных городских и областных учреждениях. Проблема сохраняется, но она стала более понятной - ушла истерия по поводу «большой изоляции». На начальном этапе, когда в городской больнице заболел один сотрудник, под изоляцию попали 150 человек, закрылись два хирургических и реанимационное отделения. Сейчас ежедневно мы выявляем до 24 пациентов с COVID-19, но стационар работает, и у коллектива отношение к этой ситуации нормальное, правильное. Все поменялось. Тем не менее как врач, как хирург прошу всех людей помнить, что пандемия не закончилась.

- Люди боятся попасть в больницу из-за риска заражения коронавирусной инфекцией. Она стала внутрибольничной?

- Я бы так не сказал. Стационары города - это концентрация людей с тяжелой патологией, просто так не госпитализируют. При размещении в палатах трех-пяти человек любой пациент с ослабленным иммунитетом, сопутствующим заболеванием этот вирус может легко подхватить, несмотря на все меры профилактики. Невозможно полностью нивелировать контакты больных друг с другом, поэтому заболеваемость в стационарах города выше, чем в местах, где люди не столь тесно сконцентрированы.

- Что же на этом фоне происходит с плановым лечением?

- Плановая помощь не прекращена, но больные сталкиваются со сложностями. Первая - большая нагрузка на поликлиническое звено, поэтому с обследованием бывает непросто из-за риска инфицирования, сложностями организации и дополнительными исследованиями. Второе - в каждом лечебном учреждении введены чек-листы: на плановую помощь не возьмут, если есть небольшие недомогания, температура, насморк, контакты с больными вирусной инфекцией. И третье – обследование на иммуноглобулины либо другие формы тестирования на COVID-19. Все это накладывает большой отпечаток.

- Но при таких условиях состояние людей, которые не могут попасть на плановое лечение, ухудшается.

- Первая городская больница 24 часа в сутки оказывает неотложную медицинскую помощь по всем направлениям: хирургия, гинекология, травматология, терапия. Получается, мы видим все осложнения. Пока «пула» осложнений нет, но, думаю, с этим придется столкнуться. Я возглавляю Центр гепатопанкреатобилиарной хирургии и интервенционной эндоскопии. Это центр регионального значения, и мы стараемся не ограничивать медпомощь, потому что для пациентов, например, с желчекаменной болезнью вероятность перехода камней в желчные протоки очень велика. Сюда же можно отнести большой риск формирования запущенных опухолей, осложнений хронического панкреатита. Пандемия опасна, но мы не должны забывать, что есть заболевания, которые требуют и хирургического лечения, и выполнения санирующих операций, и лечения осложнений. Тысячи заболеваний ушли на второй план, и это громадная проблема.

- Борис Львович, вы сказали, что стараетесь не ограничивать плановую помощь пациентам Центра гепатопанкреатобилиарной хирургии. Но особенности времени тоже наверняка сказались на его работе?

- Центр, созданный в 2015 году по приказу министерства здравоохранения Архангельской области, направлен на лечение тяжелых заболеваний - печени и поджелудочной железы. Центр особенный, в нем пять структур: поликлинический прием, стационарное отделение, отделение гастроэнтерологии, специализированные операционные блоки для минимально инвазивной и «большой» хирургии, кафедра хирургии. Мы занимаемся и онкологическими заболеваниями. Центр показал, что он необходим, особенно во время пандемии - многие операции нельзя отложить. К нами приезжают люди из Архангельской, Вологодской и Мурманской областей, из Коми. 

Раньше в год мы делали 2500 малоинвазивных вмешательств, теперь получается на четверть меньше. Не потому, что стали хуже работать, - в течение десяти лет количество операций увеличивалось на 10 процентов ежегодно, - а потому, что определенное время не могли принимать больных в связи с карантинными мероприятиями в отделениях больницы, ограничением передвижения пациентов между областями, сложностями в предоперационном обследовании. 

Проблему пандемии невозможно решить только силами министерства здравоохранения, потому что это не только медицинская проблема, но социальная и кадровая, это вызов всему миру, всей стране, и в том числе Архангельской области. Мы регулярно сталкиваемся с трудностями, которые во вселенских масштабах, конечно, мизерны. Что такое, например, дренажи? Но если их нет, приходится делать не минимально-инвазивные, а другие виды операций. При абсцессе брюшной полости для промывания можно поставить маленькую трубочку, и больной через месяц будет абсолютно здоров, без единого разреза брюшной стенки. Трубочек нет - надо делать большую операцию, вскрывая брюшную полость. Используя дренажи, мы вылечим пациента с вероятностью 95-98 процентов. При открытой операции вероятность осложнений составит 60 процентов, летального исхода — около 15 процентов, и вероятность излечения пациента так же мала. Цена дренажа — всего 1800 рублей, а какая огромная разница в результате. 

- Напряжение чувствуется и с медицинскими препаратами?

- Коронавирусная инфекция - заболевание, которое характеризуется тяжелыми пневмониями - нужна антибактериальная терапия; выраженными изменениями гемостаза, свертываемости крови - требуются антикоагулянты. Также необходимо большое количество кислорода, стероидов - гормонов, которые снижают отек легкого. Антикоагулянты, кислород, антибиотики, гормональная терапия - это основные пункты.

В хирургии есть понятие «коагулопатия потребления» - когда человек теряет много крови, кровь перестает сворачиваться, потому что не хватает элементов, которые позволяют обеспечивать гемостаз. Так и тут - громадное потребление по этим четырем пунктам. Причем это в масштабах всей страны. Никто такого не ожидал. У нас много препаратов, которые делаются из импортного сырья, но ведь пандемия не только в нашей стране. Казалось бы, кислород - простая химическая формула, а буквально три месяца назад столкнулись с тем, что многие больницы города не могли обеспечить заполнение резервуаров кислородом. Никто представить не мог, что потребуются такие мощности. 

- Но основные ресурсы направлены именно на лечение новой коронавирусной инфекции?

- Другие направления обеспечиваются на 50-60 процентов. Мы столкнулись с ситуацией, когда пришлось искать банальный гепарин — препарат, который разжижает кровь и используется во всех отраслях хирургии. Но ситуация с поиском этого препарата случилась повсеместно. Операция продолжительностью от трех до 12 часов требует обязательной антикоагулянтной поддержки. И на определенном этапе большую часть препаратов перенаправили на лечение коронавирусной инфекции. Это первостепенная задача - оказание медицинской помощи больному с развитием тяжелейших тромботических осложнений, который не может дышать. 

Мы обратились к очень неравнодушным людям: в агрохолдинг «Белозорие», к Станиславу Юрьевичу Матвееву, который поддерживает нас много лет. И ни одного часа он не думал, дал «добро» на помощь центру, Первой горбольнице, чтобы не нарушить лечение тяжелых пациентов с различными заболеваниями. Компания закупила большое количество антикоагулянтных препаратов, клексан, который считается одним из лучших. Он позволяет обеспечить профилактику тромботических осложнений, и лечение больных, чтобы они не погибли от инфаркта миокарда, от нарушения мозгового кровообращения после операций длиной 6-12 часов. 

- Получается, бизнес-сообщество сейчас становится одним из главных союзников врачей?

- Архангельский бизнес всегда откликается на вызовы. Мы живем в маленьком городе: без благотворительности, без социальной направленности больших предприятий, социального «лица» крупного, среднего и малого бизнеса, которому сейчас самому надо помогать, просто невозможно обойтись. В Первой горбольнице вместе с архангельскими врачами оперируют коллеги из Петербурга, из Австрии, Норвегии, Израиля. Специалисты приезжают к нам и понимают, что уровень медицинской помощи, особенно хирургической, здесь очень высок. В прошлом году мы стояли на четвертом месте по индикаторам показателей главного хирурга Минздрава России Амирана РЕВИШВИЛИ. Это заслуга сообществ бизнеса, СГМУ, хирургических стационаров. Также бизнес помогает взлететь на высокий уровень, когда проводим большие всероссийские или европейские конференции. И вновь благодаря этой помощи летом ждем пленум хирургов-гепатологов стран СНГ.