- Александр, все ждали, что вы вернетесь в политику, но вы вернулись в бизнес, да еще с таким проектом…

- Я не думал, что вернусь в бизнес, после того, как 15 лет проработал в политике. Это было мне просто неинтересно. Но сейчас возможностей для себя быть политиком я не вижу. Правильней даже сказать, что политики в стране нет. Я долго искал, куда могу приложить свои усилия: занимался коучингом, например. Но по большей части я занимался им для того, чтобы понять, чем заниматься дальше.

- А почему вы не выбрали стартовой площадкой Архангельск?

- Я заинтересован жить в Архангельске, это мой родной город, здесь живут мои дети, но заниматься мне на родине пока нечем.

- Вы занялись необычным, даже провокационным проектом, почему?

- Эта тема мне интересна. Меня очень поразило, когда я в первый раз увидел такой магазин в Голландии, это выглядело для меня необычно, свободно. В Вене секс-шоп стилизован под обычный супермаркет: светлый магазин, торговые ряды… Я разобрался в том, как устроен этот бизнес, познакомился с магазинами, музеями. Для меня было очевидным, что комплекс из музея, магазина и кафе станет успешным проектом. Такого нет нигде в России. Разумеется, находиться этот комплекс должен в Москве, городе с огромным количеством жителей и туристов.

- Музей организован на ваши средства?

- Нет, заемные. Инвесторы нашлись достаточно быстро, коллекционеры тоже. Я задавал вопросы людям, есть ли у них предметы эротического антиквариата, есть ли они у их знакомых. Спрашивал через сеть «Вконтакте», при личных встречах. Конечно, большинство мне отказывало, но некоторые давали контакты своих знакомых. Так я нашел скульптора Людмилу Каминскую, а она позвала 10 своих коллег, которые создали коллекцию «Эро-фауна».

- В Архангельске вас до сих пор вспоминают как мэра. Как горожане восприняли ваш новый проект?

- Многие не понимают моего поступка. Мне приходят стандартные сообщения с соцсетях: «Вы были нормальным мэром, мы рассчитывали, что вы вернетесь, а вы занимаетесь непристойным делом». Наверное, если бы я создал на этом же месте дискаунтер по продаже одежды или продуктов это было бы проще, понятней и прибыльней. Но ничего не поделаешь, я люблю нестандартные вещи, мне нужно, чтобы проект был новым и необычным, хочется заниматься тем, что поначалу кажется непонятным. Например, в Архангельске мы поставили елку летом, тогда в город приезжал Иосиф Кобзон, он мне заявил: «Вы совсем тут что ли…».

- А кто отдал в музей экспонаты?

- Это очень разные люди, не только коллекционеры и художники. Очень пожилой человек принес коллекцию старинных эротических фотографий. Он боялся, что родственники найдут их после смерти и узнают о его увлечении. На одной из выставок я познакомился с женой бывшего посла СССР в Кот-д`Ивуаре, у нее большое собрание африканского эротического антиквариата.  Часть ее находится сейчас в музее. Эта коллекция поразила даже французского антиквара, хотя у Франции связи с Африкой налажены хорошие. Сейчас коллекционеры и художники выходят на нас сами.

- А много ли людей сейчас ходит в музеи? Почему было не сделать экспозицию более открытой?

- В обычной галерее коллекцию могут увидеть дети, это не совсем правильно. Сюда приходят люди, которые знают, куда идут. Была как-то раз, к примеру, группа мусульманок в традиционной одежде: мерили туфли для стриптиза.

- Сколько человек приходит к вам в день?

- В среднем, в музей приходят 400 человек в день, свои посетители есть и у магазина, и у кафе. Это нормальный старт, если учитывать, что мы не вкладывались в рекламу вообще. Музей пригласил СМИ на презентацию, о ней написали журналы, на которые москвичи ориентируются в поисках развлечений. Вторая составляющая успеха – «сарафанное радио», мы разрешаем снимать видео и фотографировать, потом эти снимки и видео попадают в социальные сети. Однажды в музей пришел политик федерального уровня, который нашел нас по фото в фэйсбуке.

- Наверное, помещение для музея арендовать дорого.

- Аренда на Арбате очень дорогая, но я две недели изучал базу недвижимости и нашел приемлемый вариант. Мы расположены в подвальном помещении, заходить нужно со двора. Кроме того, до нас это помещение никто не арендовал: музей получил льготные условия аренды за то, что мы привели этот подвал в порядок. Комплекс занимает площадь в 800 квадратных метров. Помещение площадью 100 метров в том же доме, но с выходом на Арбат, стоит столько же. Эта цифра сопоставима с ценами в архангельском ЦУМе, «Гранд-плазе». Кстати, со мной работает несколько людей из Архангельской области.

- Что будете делать дальше?

- Пока я делаю этот проект. Но мне хочется найти что-то еще, бизнес интересен на начальной стадии, потом он начинает работать по налаженным рельсам. Я старт-апер, мне всегда хочется нового.

- Как насчет участия в выборах мэра Архангельска в 2012 году?

- Сейчас в стране нет выборов. Я эту историю проходил два раза, один раз сам, второй раз с Ларисой Базановой. Результаты рисуются, неугодных кандидатов снимают. Участвовать в фарсе мне не хочется, на это нет ни времени, ни средств. Сейчас выборы будут стоить кандидатам несколько миллионов долларов, раньше суммы были на порядок меньше. Даже если допустить, что мэром я стал, для работы нужно принимать правила системы, платить за «крышу», оказывать протекцию фирмам региональных и федеральных чиновников.
В Москве все так же, здесь центр коррупции. Обычно к бизнесменам приходят контролирующие органы, но в столице еще работает куча коммерческих структур, связанных с чиновниками, которые получают некие полномочия от проверяющих ведомств. Понятно, что эти структуры требуют платежей. Очевидно, что провинция эти формы уже начинает перенимать.