– В начале 90‑х мы, студенты журфака СпбГУ, начали отворачивать от советской военной классики – тогда в моду вошла окопная правда: «Прокляты и убиты» Астафьева, «В окопах Сталинграда» Некрасова. Всё, что писали об Отечественной писатели-фронтовики, было очень созвучно тому, что мы видели во время экспедиций по местам боёв 2‑й ударной в Мясном Бору. Здесь каждый квадратный метр стал чьей‑то могилой: не по лесу шли – ступали по мёртвым, по армии, брошенной генералом Власовым, советским командованием. Казалось, вот она – правда: «Генералы все долги свои раздали, ордена все получили и на пенсии давно». Или это были только «полпогона» правды?

«А вообще‑то война в голове помещается, только когда её по частям берёшь». Эту мысль я выловила в книге Константина Симонова «Последнее лето», случайно увидев её на «Литрес». В университете до последней части трилогии «Живые и мёртвые» так и не добралась, а сейчас почему‑то руки потянулись. Читаю, как «те самые генералы» отдавали приказы, почему им так сильно мешала показуха, как получалось, что артиллерия стреляла по своим, почему одни отступали, а другие «отходили с боями» Одним словом, механика вой­ны «сверху» и линии судеб, вплетающиеся в неё.

Симонов – виртуозный романист: сюжет у него извилистый, но неспешный. Наблюдаешь, как вторая жена Синцова пишет ему письмо о том, что первая жена жива, как через три года вой­ны генерал Серпилин возвращается к окопам, из которых отступал в 41‑м. А ещё автор покоряет очень точным словом. Всегда «в десяточку»! «Думаешь, только те военные, у кого погоны на плечах? Нет. Военные – это все те, у кого вой­на на плечах». Или вот: «Как бы за это время ни костили друг друга – сверху вниз – вслух, а снизу вверх – про себя, а всё же три года провоевали, блицкриг‑то у немцев длинный вышел». Одним словом, держу в руках «Последнее лето» перед Победой – операция «Багратион» вот-вот начнётся, всё самое интересное впереди, и долги генералов ещё не отданы.