– Идея монохромной выставки не нова, но поскольку наша экспозиция посвящена памяти художника Александра Кожина, то тема преемственности в искусстве показалась очень уместной. Саша был последователем Владимира Стерлигова, ученика Малевича.

А на выставке представлены работы учеников Александра Кожина – Владимира Игумнова, Галины Звонковой, Анастасии Кожиной, Николая Киселёва. Я тоже считаю себя его учеником. Признаюсь, в какой‑то период моей работы заметил, что в мастерской скопилось много чёрных работ. И мне хотелось это как‑то осмыслить. Так что, можно считать, Саша подтолкнул к воплощению этой идеи. Я бросил клич среди коллег – у кого что есть?

Откликнулись Сашины друзья, архангельские художники Сергей и Зоя Шадруновы, Надежда Шек, Лидия Кузнецова, Рашид Сагадеев, Марк Никитин, Алёна Севастьянова, Валентина Букатова, Александр Менухов, Екатерина Ярунова, Константин Байдаков, Максим Хил (хочу отметить, что Максим – соавтор экспозиции). Подключились петербургские художники, «стерлиговцы» Надежда Варламова-Лернед, Алексей Гостинцев, Настя Зеелова, Ольга Моисеева, Виктория Маркевич, Анна Луневская.

– Работы создавались специально для этого проекта?

– Нет. И это было принципиально. Исключение сделано только для самых молодых участников, потому что мы пригласили их в наш проект попробовать выйти из фото и видео-арта в трёхмерное пространство. И экспозицию своими работами дополнили Дмитрий Потапов, Вероника Щербина, Ольга Титова, Мария Епанина, Анна Сорванова, Ева Загурская. Это белые и чёрные инсталляции, несколько графических работ – тоже как исключение. Поскольку сразу было решено отказаться от того, что лежит на поверхности, – условно говоря, белая бумага и чёрный карандаш.

– Выставка живописных работ выглядит парадоксально – она графична. И «мазки» ярких цветов это только подчеркнули.

– В одном пространстве собрались очень разные художники. Объединяет нас всех попытка минимальными цветовыми средствами решить творческие задачи, воплотить свои замыслы. Думаю, что это ещё и желание продолжить исследование цвета, а это невозможно делать вне контекста русского авангарда. Мне кажется, что при всей контрастности выставка получилась очень светлой.

– Белый и чёрный цвета – самые архаичные в человеческой культуре. И символы совершенно устойчивые. Не мешает ли это созданию новых смыслов?

– Наверное, никуда не деться от традиционной бинарности: белое – свет, чёрное – тьма. И это соотносится как бытие и небытие, любовь и ненависть, начало и конец…

Меня волновало чёрное как тайна, как бесконечность и как пустота. Это, кажется, Эйнштейн говорил, что интуиция – божий дар, а ум – его покорный слуга. Если отказаться от рациональных оппозиций, то и чёрный цвет – не мрак, и белый – радуга.

***

За огромными окнами, как продолжение пространства выставки, белый снег на широком крыльце. Незаметно упадут тёмные зимние сумерки. Белое, чёрное…