В течение двух месяцев 15 участников, выбранных по конкурсу анкет, получат навыки анализа спектакля и возможность научиться писать о театре в разных форматах – от твит-рецензии до лонгрида. О том, как возникла идея проекта, почему он важен для регионов и как сегодня трансформируется профессия критика, «Бизнес-классу» рассказал театральный критик, основатель «Школы театрального блогера» Глеб СИТКОВСКИЙ.

– Глеб Семёнович, «Школа театрального блогера» – один из проектов Ассоциации театральных критиков России. Какие задачи есть у организации?

– Ассоциация театральных критиков была создана шесть лет назад. У нас есть разные направления деятельности, и одно из самых важных – просветительское. Стандартные формы бытования театральной критики – рецензия, обсуждение спектакля в труппе – это прекрасно. Но нужно заниматься просветительской деятельностью, потому что театр стал очень сильно меняться – за последние 20 лет невероятно, и критики не успевают даже выучивать новые термины. Не рассказывать об этом будет как-то неправильно. Поэтому у ассоциации есть лекционные программы, которые мы проводим в разных городах России.

– «Школу театрального блогера» можно назвать одним из самых востребованных образовательных проектов ассоциации. Сессии прошли в театрах Новосибирска, Перми, Омска, Казани, Улан-Удэ, Воронежа, Пскова, Краснодара… В чем основная идея проекта?

– Его появление связано с развитием новых технологий и соцсетей. Получилось так, что о театре стали писать не только журналисты и критики, как это было раньше. О театре сегодня может написать любой человек. И нам хочется, чтобы это мнение было все-таки на чем-то основано, чтобы появлялись люди, которые понимают, как думать о театре, как говорить и рассказывать о нем. Мы не пытаемся учить быть блогерами, потому что критики не обладают этими познаниями. Мы делаем ударение на слове «театральный», а не на слове «блогер» – прежде всего даем инструментарий для понимания театра.

– Есть ли какие-то интересные, значимые результаты в регионах, где уже проходила «Школа театрального блогера» (ШТБ)?

– Везде по-разному. Где-то нет заметных результатов, бывают такие разочарования! А в одном российском городе после того, как мы поработали с участниками два сезона, два человека вступили в местную секцию по критике Союза театральных деятелей, один стал завлитом ТЮЗа и еще один поступил учиться на драматурга к Наталье СКОРОХОД (драматург, преподаватель РГИСИ. – Прим. авт.). Мне кажется, что это супер! Но это не значит, что всегда должно быть так, мы и не ставим такую цель. Говорить о том, что после участия в проекте все 10–15 человек начнут лихорадочно писать о всех премьерах, заработают миллион подписчиков и театр прославится на весь мир, конечно, задача несбыточная. Результаты – это уж как получается, но важно, чтобы театр после отъезда критика продолжал работать с участниками ШТБ.

– Театральный критик сегодня не только пишет о спектаклях, но и сам курирует творческие проекты, организует лаборатории и фестивали. Можно сказать, что эта профессия трансформируется?

– Трансформации происходят довольно серьезные, причем не только в России. Я изучал опыт других ассоциаций критиков, в том числе американской, и прочитал статью, в которой автор пишет ровно о тех же процессах, которые наблюдаются в нашей стране. Все меньше публикаций в СМИ на театральные темы. Понятно, что сохраняются большие консервативные газеты, где по-прежнему публикуются рецензии, которые влияют на судьбу спектакля после его выхода. Но в целом происходит сужение этого поля. Такая трансформация произошла и у меня, и у многих коллег. Кто-то начинает заниматься кураторством, кто-то переходит в устный жанр – обсуждение спектакля, а кто-то организует лаборатории. Но есть и те, кто продолжает писать и делает это активно.

– Вы много ездите по стране и сами являетесь программным директором межнационального театрального фестиваля «Сообщение» в городе Кудымкаре Пермского края. На ваш взгляд, что необходимо региональному театральному фестивалю, чтобы быть интересным и значимым?

– Фестивали в России плодятся, и, с одной стороны, это хорошо. А с другой – часто оказывается, что многие из них совершенно безликие. Бывает, спектакли просто курсируют с одного фестиваля на другой. При этом есть какие-то свои «микромирки». Например, в центральной полосе у каждого уважающего себя областного театра – маленький фестиваль, о котором часто даже никто не знает. Фестивалей действительно значимых, которые бы помогали развиваться театру, довольно мало.

Иногда это связано с деньгами, но чаще все-таки с состоянием умов: есть определенная инерция сознания. К счастью, в России существуют такие структурообразующие фестивали, как «Реальный театр» или «Новосибирский транзит». Очень часто именно фестиваль дает театру шанс «сдвинуться» с мертвой точки. Не устаю приводить пример: в свое время появление фестиваля «Золотая маска» абсолютно кардинально изменило ситуацию с региональными театрами. До этого они существовали как бы сами по себе. Фестиваль же может страну соединить в единое целое. Фестиваль – вторая реальность, которая формирует первую.

– В последнее время появляется много театральных сайт-специфик проектов в заброшенных зданиях. Один из них – спектакль-инсталляция «Север» Архангельского молодежного театра, созданный в здании бывшего морского-речного вокзала. Чем экспертный совет «Золотой маски» заинтересовал этот проект (молодежный театр стал лауреатом премии «Золотая маска» в специальной номинации «За расширение конвенций репертуарного театра».– Прим. авт.)?

– Как обычно, среди критиков и в экспертном совете «Золотой маски» возникают споры по поводу таких спектаклей. Всегда кто-нибудь кричит: «Это не театр!» В случае с «Севером» было абсолютно то же самое. Действительно, часто кажется, что театр заступил на территорию современного искусства, что это какая-то инсталляция и «не театр».

Думаю, что уникальность «Севера» в том, что он соединил театральные технологии и опыт современного искусства. То, что делают актеры, не является уникальным опытом – это классический сити-вербатим: театр идет к горожанам, которые рассказывают о судьбе этого города, и дальше делает спектакль на основе этих рассказов.

Был, например, прекрасный «День города» у Михаила Бычкова в Воронежском камерном театре, была «Тверь – Тверь» у Лизы Бондарь, спектакль «#про Калугу» у Талгата Баталова – список можно продолжать. В «Севере» тоже использован этот прием – правда, здесь звучат как документальные истории, так и придуманные. Разница в том, что актеры к зрителям не выходят, а живут только «в ушах»: переходя из локации в локацию, мы слышим их голоса. И все это соединено с замечательными инсталляциями – потрясающая работа художника Анастасии Юдиной. Соединение этих двух вещей очень сильно сработало. Необычный экспериментальный опыт. При этом вся история показалась очень важной для этого края.

– В театрах сегодня часто проводятся режиссерские лаборатории по разработанной схеме, когда приезжают несколько режиссеров и вместе с актерами делают эскизы будущих спектаклей. Что вы думаете о таком формате?

– Лабораторное движение многое изменило в российском театре. Региональные театры часто боятся звать на постановку молодых режиссеров: вдруг потратишь большой бюджет, а спектакль провалится?.. И директора не рисковали. Лаборатории же дали возможность малой кровью попробовать незнакомого режиссера в деле, и это очень «омолодило» театр.

Но мне не нравится утилитарное отношение директоров театров к лабораториям. Нужен вам спектакль по классике? Будет. Подростковая тема? Сделаем! Мы ходим по кругу, хотя смысл лаборатории в том, чтобы вступать на неизведанные территории. Лаборатория на то и лаборатория, чтобы быть безумной! Это могут быть эксперименты, которые иногда заканчиваются ничем или грандиозным провалом. А возможно, наоборот, дают какие-то сумасшедшие результаты и театр начнет развиваться в совершенно непредсказуемом направлении. Если же лаборатории начинают походить одна на другую как две капли воды, то мы сами себя загоняем в тупик.