У Венедикта Ерофеева Вальпургиева ночь — ночь, когда злые силы выходят на дикие празднества – аллегория состояния советского общества в определенный период. Действующие лица пьесы – пациенты психиатрической больницы, среди которых и главный герой произведения Лев Гуревич, а также их «надзиратели» - почти такие же ненормальные и тоже способные вытворять все что угодно. Первые – потому, что потеряли контроль над собой на фоне краха собственной жизни, вторые – от ощущения всевластия и безнаказанности. Ерофеев представляет зрителю свою модель советского общества как сумасшедшего дома, где ненормальное давно стало нормой и торжествует трагикомический абсурд (с художником можно спорить сколь угодно долго). Взаимоотношения больных и медицинского персонала в этом спектакле «копируют» взаимоотношения народа и власти. На сцене господствует грубая, жестокая, безмозглая сила, которая держит человека в смирительной рубахе.

Время действия по произведению — менее суток, но писателю удается создать впечатление, что ночной шабаш героев не кончится никогда. Всё происходящее похоже на карнавал: герои, напившись украденного у работников лечебницы метилового спирта, пляшут и поют, сочиняя на ходу безумные и бессмысленные песни.

С мотивами карнавала связано и использование Ерофеевым ненормативной лексики в пьесе. Появление в «Вальпургиевой ночи…» мата, как правило, вызывает смех. Прежде всего потому, что он включен в контекст, для него не органичный, соединен с несочетаемыми, казалось бы, языковыми элементами и усиливает его пародийно-иронический эффект.

Но несмотря на то, что в пьесе очень много смешного и забавного, эпилог произведения поражает мрачностью и беспросветностью. В наглядной зрелищной форме показано: общество гибнет от насилия и пьянства, только усугубляющего тяжесть положения.

В Молодежном театре пьесу поставил Искандер САКАЕВ, уже известный архангельскому зрителю по спектаклям «Россия молодая» и «Заводной апельсин». Архангельск мог увидеть «Вальпургиеву ночь…» гораздо раньше: Виктор Панов начинал делать ее еще в начале 1990-х. Остановило его то, что актрисы его театра совершенно не умели ругаться матом со сцены.

«Я без всяких сожалений и замечаний принимаю работы Искандера Сакаева, – отмечает художественный руководитель театра Виктор Панов. – К сожалению, пришлось много текста вымарать, потому что пьеса длинная. Но я понимаю: Искандер – гений. И доволен его работой».