- Николай Сергеевич, почему Шекспир? И почему именно «Сонеты»?

- «Сонеты» Шекспира мне очень по душе. В них много мудрости и изящества, красоты, любви и благородства…Они – и вечные, и современные.

Идея создания такого спектакля возникла у меня много лет назад, когда главным режиссером театра был Петр ОРЛОВ. Он очень благосклонно отнесся к этому проекту, посоветовал режиссера – Сергея ВИНОГРАДОВА. Я позвонил и поделился с ним своими мыслями, послал список сонетов в Москву. Но время шло, в театре происходили всякие катаклизмы, было не до этого спектакля...

В конце 2012 года театру понадобился дополнительный репертуар, и мне вновь предложили осуществить давнюю мечту. Но у Сергея Виноградова оказался противоположный моему замыслу проект. Начались жаркие дебаты, никто никому не хотел уступать. Проект разваливался, еще не родившись. Однако нам хватило мудрости найти компромиссное решение. Я попросил режиссера подобрать мне в помощь двух артистов. Наташа ОВСЯННИКОВА и Юра ПРОШИН прекрасно исполнили свои роли.

Но все же я частично неудовлетворен. Спектакль, к сожалению, получился не таким, как я его изначально задумывал. Мне постоянно приходилось прикладывать массу усилий, чтобы донести до зрителей тонкую, нежную, ажурную ткань сонетов. Я пробивался сквозь обилие костюмов, музыки, танцев. Хотелось написать спектакль акварельными красками, а вышло масляными. Тем не менее я благодарен судьбе - она познакомила меня с Сергеем Виноградовым. Это очень интересный человек и режиссер. Он любит актеров, ценит их и умеет с ними работать. Это редкость в наше время.

- Если бы всемирно известный драматург был нашим современником, написал бы он «Ромео и Джульетту»?

- А почему нет? Разве что-то изменилось? Классические сюжеты остаются неизменными. В этом и заключается непреходящая ценность классики. Меняются только персонажи. Люди. То есть мы с вами. «Весь мир - театр, в нем женщины, мужчины - все актеры».

Думаю, гению Шекспира ничто не помешало бы написать новую, современную версию «Ромео и Джульетты».

- Легко Вам было вживаться в роль?

- Герой в спектакле - один. Это старый артист. Уже никому не нужный. Совершенно одинокий. Всеми забытый. Живущий лишь своими воспоминаниями. Это – единственное, что у него осталось. В воспоминаниях и снах он молод, любим, талантлив и счастлив. И тем страшнее, при пробуждении, пустота и одиночество, которые окружают его.

- Особенно волнительными в вашем исполнении мне показались сонеты на тему быстротечности времени. Оно стирает с земли все - человека, увлечения, друзей. Даже надгробная плита подвластна времени. Как же оставить что-то после себя на этой земле?

- Дети передают эстафету. Сначала нашу, потом уже свою. «Ты будешь жить на свете 10 раз, десятикратно в детях повторенный. И вправе будешь в свой последний час торжествовать над смертью покоренной». (Шекспир, сонет №6).

Дети воплощают в себе нашу юность, желание жить, надежды. След на этой земле человек может оставить после себя и в творчестве, а особенно в писательском мастерстве. Ведь Уильяма Шекспира помнят уже 400 лет именно благодаря его книгам.

К сожалению, актерское творчество подвластно времени. Это не рукопись, которая не горит… Но и актеры согревают чьи-то сердца. Они и их спектакли живут, лишь пока о них помнят.

- Об актерской карьере вы мечтали с детства?

- Мне больше нравится слово «артист». Актер ассоциируется у меня скорее с театром представления: «Актерище», «Актер Актерыч». Артист – звучит красиво, музыкально. Да, я точно знал, что хочу быть артистом, с шестого класса. В этом смысле я счастливый человек: многие люди всю жизнь ищут себя…

У нас в Коноше, где я вырос, был народный театр. Руководила им замечательный педагог и талантливый воспитатель Людмила Васильевна АЛЁШИНА. В 70-е годы мы ездили в Архангельск, выступали в теперешней Соломбале-Арт, в коллежде культуры. И даже получали дипломы…

Потом я поступил в ГИТИС, правда, не с первого раза. Во время поступления я познакомился с Надеждой СИВКОВОЙ, она в свое время была актрисой Театра им. Моссовета, играла вместе с Верой МАРЕЦКОЙ, Ростиславом ПЛЯТТОМ. Надежда пригласила меня к себе в Пятигорск. На Северном Кавказе я провел год - много читал, участвовал в постановках народного театра при факультете общественных профессий Пятигорского института иностранных языков. Потом стал студентом ГИТИСа (мастерская профессора Владимира АНДРЕЕВА).

На нашем курсе собрался целый букет индивидуальностей. Учились с нами и дети известных актеров: Таня РУДИНА - дочь Рудольфа Рудина (пан Гималайский из «Кабачка 13 стульев»), Катя ДУРОВА - дочь Льва Дурова. Недавно ездил в Москву, невероятно, но мне удалось собрать практически весь наш курс! Все были счастливы, и почти никто внутренне не изменился за двадцать пять лет. Годы студенчества – одна из самых светлых страниц в моей жизни. «Ни в чем я не нахожу такого счастья, как в душе, хранящей память о моих добрых друзьях» (Шекспир, «Ричард III»).

- Каким был Архангельский театр драмы, когда вы пришли сюда работать?

- В то время руководил театром Эдуард Семенович СИМОНЯН. Он меня и пригласил в труппу. Его коньком были музыкальные спектакли. Он просто замечательно их ставил. Это всегда был настоящий праздник. Музыкальные спектакли у нас в городе очень любили и любят до сих пор.

Надо сказать, Эдуард Симонян не стремился всем понравиться. Он знал, что это самый верный способ провалить любое дело. В моей памяти Эдуард Семенович живет как очень умный, добрый и интеллигентный человек.

Потом из Мурманского театра сюда приехал режиссер Борис Викторович ГУТНИКОВ. В результате сложился интересный баланс: Эдуард Симонян ставил большие полотна-спектакли, масштабные и часто музыкальные. А Борис Гутников любил «малонаселенные» психологические постановки. Таким образом, репертуар уравновешивался, каждый спектакль находил своего зрителя.

Затем наступили сумбурные времена перестройки. Все стало зыбко, шатко. Я вдруг с ужасом подумал: а что если придет в театр какой-то новый режиссер и не увидит во мне таланта? Что я буду делать? Ведь я больше ничего не умею… И как-то в разговоре с народным артистом СССР Сергеем ПЛОТНИКОВЫМ я обмолвился, что хочу уйти. Мне запомнились слова, которые Сергей Николаевич как-то по-доброму, по-отечески сказал мне: «Не уходи, ты нужен театру».

- И все же вы ушли?

- Да. Через три года, как не стало Сергея Николаевича, в 1993 году. В театре в то время началась свистопляска с режиссерами – они менялись очень часто. Стало неуютно, тоскливо. Художественный уровень репертуара стремительно падал. В конце концов мне стало стыдно выходить на сцену...

В моей биографии начался двенадцатилетний телевизионный период. Я проработал семь лет режиссером на телеканале «Поморье». Затем меня пригласили в Москву администратором на канал ОРТ. На телеканале «Россия» я был редактором по регионам холдинга «Моя семья».

Но пришло время определяться – строить карьеру на ТВ или возвращаться в актерскую профессию. В первом случае вставал вопрос получения дополнительного системного образования. На обучение режиссуре или журналистике потребовалось бы несколько лет, а мне все-таки уже далеко не восемнадцать. Но главное, что я понял в столице – не хочу оставшуюся жизнь посвящать телевидению.

Интересно, что теперь у меня вообще нет телевизора. В один из первых дней после возвращения из Москвы я уронил его во время уборки. И вот уже семь лет живу без этого «окна в мир».

Но телевидению я очень благодарен. Оно познакомило меня со многими интересными людьми, помогло приобрести бесценный опыт, подарило возможность сыграть главные и заглавные роли в фильмах «Пожизненно русские» (Гран-при Всероссийского фестиваля телевизионных фильмов, 1995 год) и «Убить в себе Моцарта?» (Большая золотая медаль Пушкинского фонда, 2000 год). В общем, говоря словами Шекспира, восхваление утраченного порождает драгоценные воспоминания...

Вернувшись в Архангельск, я занялся новым издательским проектом: свадебный журнал-каталог «7 мостов» популярен и сейчас. В театр я тоже пришел с нуля – многое там изменилось. Оба этих дела отлично сбалансировались. Но мне пришлось вновь делать выбор в пользу актерской профессии: подготовка моноспектакля по сонетам Шекспира забирала много сил и времени.

- А как зритель воспринял ваше детище «Шекспир… Любовь...»?

- Мне приятно, что все труды и старания по достоинству оценены архангельскими зрителями. Все спектакли «Шекспир… Любовь...» прошедшего сезона проходили при аншлагах. Моя актерская работа на X Московском международном фестивале камерных театров «Славянский венец» была удостоена специального диплома.

Теперь, если придет в театр какой-то новый режиссер и не увидит во мне таланта, я не пропаду. За эти годы я освоил много разных профессий и смогу адаптироваться в любом городе. У меня кроме академического актерского образования большой опыт в области продаж, менеджмента, руководства малым бизнесом. Много задумок, идей и новых проектов... Главное - заниматься таким делом, которое вдохновляет и по-настоящему интересно. «Наша личность — это сад, а наша воля — его садовник» (В. Шекспир).

Главное, что я не чувствую себя стариком – по ощущениям мне не больше сорока, хотя в этом году отметил 55-летний юбилей. С каждым годом внутренне становлюсь все моложе и моложе. Правда, иногда посещает осторожная мысль: «А вдруг это симптом? И я уже впадаю в детство?!»