- Андрей Олегович, вы исполняли обязанности секретаря политсовета «Единой России» более восьми месяцев: роль лидера партии оказалась тяжелой?

- Давайте уточним: секретарь регионального политсовета, конечно, лидерская должность, но предполагает в основе своей организационную работу без всяких элементов «вождизма». Тем более что на эту должность я не избирался, а был назначен президиумом Генерального совета «Единой России» согласно действующему на тот момент (январь 2012 года) Уставу партии.

Секретарь политсовета должен иметь авторитет внутри партийной организации, опыт политической деятельности, уметь выступать перед любой аудиторией, но его основная работа - руководство деятельностью регионального политсовета, президиума. Это партийный менеджер. Что касается лидера партии – сейчас это Дмитрий Медведев.

В целом я удовлетворен результатами нашей работы в этот период. «Единая Россия» была единственной партией, выдвинувшей своих кандидатов на всех выборах в органы местного самоуправления в Архангельской области в 2012 году, и в подавляющем большинстве случаев успешно. Без эксцессов проведена «внутренняя» отчетно-выборная кампания. Сработали на «четверку» —  так нас оценили.

- Если секретарь регионального отделения партии — подотчетное звено в системе, что изменилось с введением выборности на эти должности? Есть, к примеру, мнение, что нынешняя структура «Единой России», несмотря на некоторую демократизацию, по-прежнему напоминает КПСС.

- Абсолютно нет. Я стал членом КПСС в 24 года, будучи секретарем РК ВЛКСМ, поэтому имею возможность сравнивать. У КПСС не было конкурентов на политическом поле страны. В партии отсутствовала выборность на альтернативной основе на руководящие должности. И, самое главное, была другая эпоха.

- Из «Единой России» выходить не планируете?

- И не планировал. Коллеги доверили мне работу в президиуме регионального политсовета. Думаю, что новый секретарь – Сергей МОИСЕЕВ - рассчитывает на помощь, в том числе с моей стороны, будем работать в команде, поскольку политсовет – коллегиальный орган управления. Мне это по-прежнему интересно. Более того, 23 ноября на заседании президиума регионального совета партии меня утвердили в должности первого заместителя секретаря.

- Расцениваете ли вы это решение коллег по партии как своего рода «понижение в должности»?

- Нет. Перестановки бывают в любой организации. Если бы к моей работе на посту секретаря были какие-либо серьезные претензии, я бы не получил сейчас пост первого заместителя.

 - Фракция «Единой России» в областном Собрании депутатов на сессиях редко выступает против законодательных инициатив губернатора и его команды, даже если они спорные.

- Если бы споры на сессиях были частыми, можно было бы сделать вывод о непрофессионализме либо парламента, либо органа исполнительной власти. Чем короче дискуссия на сессии, тем эффективней поработали депутаты и правительство.

На заседаниях фракции споры порой длятся часами, обсуждаются альтернативные решения, дается оценка работы чиновников. Только если не принято консолидированного решения, дискуссия «уходит» на сессию. Мы не соглашались по некоторым принципиальным вопросам и с Николаем КИСЕЛЁВЫМ, и с Ильей МИХАЛЬЧУКОМ: вспомните хотя бы «неуд» за подготовку к празднованию 300-летия М. В. Ломоносова, отказ в утверждении Сергея МОЛЧАНСКОГО в должности вице-губернатора в октябре 2009 года... Да много всего было.

-  Кто мог бы сейчас победить на прямых выборах губернатора? Предсказуема такая ситуация, когда часть населения, воспринимающая Илью Михальчука и Игоря Орлова как «назначенцев от Москвы», независимо от результатов их работы и рейтинга на ближайших выборах предпочтет альтернативную кандидатуру, и вероятнее всего из жителей области?

- Вопрос спорный. Я бы назвал в числе реальных претендентов Игоря Орлова, Виктора Павленко, Александра Вешнякова, Николая Малакова, Владимира Крупчака, Николая Львова, Александра Дятлова, Эрнеста Белокоровина, Виталия Фортыгина, Константина Добрынина.

Еще перечислять? Победит тот, кто сможет консолидировать вокруг себя людей, которым доверяют избиратели, независимо от прописки, административного ресурса и наличия денег.

- Перед выборами секретаря регионального политсовета «ЕР» в «Правде Севера» вышел ряд статей о том, что с приходом новых теплоснабжающих предприятий в Холмогорский район, в частности в поселок Брин-Наволок, тарифы выросли на 10-20%. Вы действительно владеете долей собственности в этих предприятиях?

- Информация о том, что я являюсь учредителем предприятий в сфере ЖКХ и деревообработки в Холмогорском и Виноградовском районах, находится в открытом доступе. Кредитная история у меня неплохая, в том числе и в качестве инвестора.

Когда муниципалитетам срочно потребовалось построить новые котельные взамен разрушающихся старых угольных, чтобы снизить зависимость от завозного топлива, появился проект «Тепло Русского Севера». В свое время он был одобрен правительством области, представлен на межрегиональной конференции, которую проводил Владимир ПУТИН. Я решил принять участие в проекте.

А в чем, собственно, проблема? Если будут интересные идеи, завтра я могу открыть бизнес или стать участником предприятия, скажем, по изготовлению мебели или в сфере строительства. Депутатство ограничено сроками: было что-то «до», будет что-то «после».

- Основная претензия — повышение тарифов.

- Я владею долей собственности, но не управляю предприятиями. И уж тем более не утверждаю тарифы — этим занимается Агентство по тарифам и ценам Архангельской области. Есть директора, которые представляют документы в агентство: бизнес доказывает перед государством свои затраты на оказание услуг — все логично. Любая компания старается компенсировать инвестиции за счет потребителей. Разница в том, что в ЖКХ этот процесс регулируется.

Просто так снести котельную и построить на ее месте другую нельзя. По поводу того же Брин-Наволока приходили письма от районной администрации, где прямо говорилось о том, что старая котельная не сегодня завтра рухнет. Я являюсь руководителем профильного комитета областного Собрания и «лоббирую интересы» отрасли в целом, а не своего бизнеса. Руководители организаций, о которых идет речь в статьях, ответят на вопросы прокуратуры и ФАС, если есть такая необходимость.

- Складывается ощущение, что энергетика региона как зависела, так и зависит от поставок мазута и угля: газ и биотопливо пока на втором плане.

- Переход на газ — благо. И если кто-то настаивает на обратном, государство должно будет вмешаться. Не для того сюда тянули трубу газопровода, чтобы рассуждать таким образом, что, мол, завтра взамен привезем уголь или мазут, а объяснения найдутся.

Что касается биотоплива, расчеты просты: мы отдаем Воркуте, Инте, Кузбассу по 3-4 тысячи рублей за тонну топлива, вместо того чтобы оставлять эти деньги в области — нашим лесозаготовителям, обрабатывающим предприятиям ЛПК, обеспечивающим налоговые поступления и рабочие места. Будет заказ на биотопливо — привезут столько, сколько надо. В конце 80-х годов в области  заготавливалось 23 млн кубов древесины, сейчас — 7-8 млн. Если сумеем так реформировать энергетику в течение 10-15 лет, чтобы потреблять хотя бы 1,5-2 млн кубов своего древесного топлива в год, это уже будет большим подспорьем для экономики региона.

- По данным Счетной палаты РФ, потребители в Республике Коми, Карелии, Вологодской области платят за газ значительно меньше, чем в Архангельской. Почему так происходит?

- С технологической точки зрения это объясняется низкой наполняемостью магистральной трубы, недостатком потребителей. По факту же политика монополиста в части ценообразования, мягко говоря, несовершенна. Есть смысл обратиться к структурам «Газпрома» с предложением через региональные СМИ объяснить подход к формированию цен на газ, рассказать о том, окупаются ли вложения конкретно в нашу «ветку» магистрали.

В советские годы Архангельскую область называли «валютным цехом страны»: газо- и нефтепроводы строились в том числе и за счет ЛПК региона. А когда пришло время использовать созданное, в выигрыше оказались прежде всего те территории, по которым они проходят. Мы остались в стороне.

- В начале отопительного сезона этого года возникли проблемы с поставками газа на Архангельскую ТЭЦ. Это споры хозяйствующих субъектов или следствие системных просчетов в процессе газификации региона?

- Скорее первое. Два-три года назад мы обсуждали проблему неплатежей управляющих компаний ТГК-2, сейчас она менее актуальна. Для разрешения споров между юридическими лицами существует стол переговоров или арбитражный суд. Недопустимо доводить ситуацию до угроз, особенно если речь идет об отраслях экономики, связанных с жизнеобеспечением. Это вообще не должно появляться на страницах газет и нервировать людей.

Оптимальное решение проблем — строительство структурами «Газпрома» в регионе теплоснабжающих предприятий, работающих на газе, и продажа тепла напрямую потребителям.