– Александр, в какой момент вы почувствовали приближение кризиса? Как начали снижаться продажи, уходить клиенты? Как сказался «режим самоизоляции»?

– Первые признаки кризиса мы ощутили в середине января. Упали посещения в парке развлечений для детей – видимо, мамы первыми прочувствовали ситуацию. С февраля «посыпались» и музеи. Ну а в марте стало так мало людей, что мы уже сами ждали, когда нас закроют, чтобы не мучиться. Хотя, к примеру, ночной клуб у моих партнеров, который я когда-то запускал, только вырос в выручке и ушел на карантин на самом пике. Взрослые отрывались до последнего!

Мы среагировали сразу. Как только упали потоки посетителей, сократили смены и персонал. Я уже тогда четко понимал, что нас закроют везде и надолго. Чтобы правильно спланировать ресурсы, дал себе установку, что, возможно, все это продлится до сентября. Если отменят раньше – будет бонус. Но лучше быть готовым к худшему сценарию. 

Во всех городах и странах присутствия нашего бизнеса мы полностью остановили работу по решению властей. Как я уже сказал, в каких-то филиалах хотелось это сделать даже раньше. Было много возвратов заказов по детским праздникам и выпускным вечерам. С одними договаривались о переносе, другие шли в отказ. Но, на удивление, были и люди, которые звонили во время карантина и хотели прийти.

Очень обострился вопрос с арендодателями: практически со всеми пошли на открытый конфликт – добровольно никто не хотел ни снижать арендные платежи, ни тем более их отменять.

– Как изменилась бизнес-модель за эти 2-3 месяца? Будете ли возвращаться к прежним продажам? А может быть, они даже вырастут? 

– Мы пытались продавать онлайн-билеты в наши музеи с большими скидками, по акции «Купи сейчас, приходи до конца года». Не скажу, что это был фурор.

Принципиально не смотрел бизнес-тренеров по «улучшайзингу». Зато изучил множество интервью владельцев крупных сетей, реальных предпринимателей. Интересовался, что делают конкуренты в России и за границей. Некоторые пытались создавать онлайн-музеи и онлайн-игры, но мы не стали сжигать деньги в экспериментах. Лучше оставить финансы на перезапуск бизнеса после открытия либо на новый бизнес, чем потратить все запасы на сомнительные альтернативы. Наш бизнес, к примеру, для ухода в онлайн не совсем подходит. 

Во всех отраслях после нового открытия будет огромный спад. Мы четко понимаем, что, как минимум, в России и Бразилии уже никогда не получим той выручки, что была раньше. Однозначно будем работать с гораздо меньшим количеством персонала. Возможно, из-за этого немного упадет сервис. Будут значительно снижены и пересмотрены зарплаты, с кем-то из-за этого придется расстаться. Будем вынуждены сокращать и другие издержки, в первую очередь по аренде. Там, где не получится договориться, съедем.

Сохранять позитив на 100% не получается, бывает, что настроение падает. Но я стараюсь не думать о плохом. Все, что было возможно сделать, мы сделали: расходы максимально «перекрыты», а это самое важное. Дальше увидим, по каким направлениям придется банкротиться и закрываться, а что можно будет спасти. Так что жду конца изоляции. А там – из «дров» ремонтировать и строить.

Персонал сейчас в ожидании. За март выплатили зарплаты всем в полном объеме, хотя большинство конкурентов из моей отрасли, к сожалению, даже февраль не смогли закрыть. Потом часть персонала ушла в отпуск, другие остаются на сниженной зарплате. В условиях, когда доход просто нулевой, платить все – за аренду, налоги, зарплаты и т. д. – просто невозможно. Для меня это очень больная тема. Но утопить бизнес было бы еще большей ошибкой, ведь тогда людям некуда будет вернуться.

– Как вам помогли меры поддержки бизнеса?

– Проектам, которые я курирую в США, пришла помощь в размере 213 тысяч долларов. С учетом полученных от арендодателей скидок, ее хватит на два месяца оплаты аренды. Кроме того, весь линейный персонал, кроме управляющего состава, встал на пособие по безработице. Так что американские проекты пройдут этот кризис с минимальными потерями.

Испания все это время платила зарплату всем сотрудникам напрямую. Правда, управляющий состав не попал под государственные выплаты. Бразилия компенсирует 50% от зарплаты, если она не превышает определенную сумму. В целом, весь персонал, тоже кроме управляющих, получил эти дотации.

В России нам дали по одному МРОТу за апрель. Проблемы в бизнесе фактически начались с февраля. За все это время нам никто не отменил аренду и другие расходы, хотя штат большой, немало арендуемых помещений в нескольких городах, это огромная нагрузка. К тому же многие бизнесы просто не дожили до помощи государства. А если и дожили, то не смогли ее получить, – надо соблюсти целый ряд непростых условий. 

На мой взгляд, было бы гораздо проще и эффективнее, если бы Россия в этом вопросе заимствовала опыт других стран. Почему нельзя было выдать зарплату или денежную помощь людям напрямую? Получив деньги, они сами бы запустили экономику, потому что начали бы тратить.

Нас, скорее всего, откроют последними, но я не теряю оптимизма. Есть надежда, что не все будут бояться публичных мест. Русский народ вообще особенный. В торгово-развлекательных центрах, которым можно работать, посетителей много. Поэтому хочется верить, что и другие отрасли оживут, в том числе наша сфера развлечений. Хотя, конечно, нельзя исключать того факта, что множество людей останется к концу изоляции без денег и работы. 

Знаете, на 2020 год я ставил перед собой трудную, но интересную цель: хотел открыть проект в Нью-Йорке и в австралийском Мельбурне. Очевидно, что сейчас и даже в следующем году реализовать это будет сложно. Мы потеряли очень много денег на спасении бизнеса, источник доходов на несколько месяцев, однозначно лишимся этого сезона – туристы не приедут. Так что планы придется отложить. Тем не менее мы с командой прорабатываем свежие идеи, рисуем новые музеи. Надеюсь, за несколько лет эти проекты реализуем.