– Дмитрий Александрович, расскажите, как вы познакомились с Владимиром Ярославовичем?

– Это был День города. У него тогда только что родился сын, поэтому он был страшно доволен, веселился с Александром БЕЛЯЕВЫМ, который тогда был мэром Северодвинска, запускал синие воздушные шарики «Титана»... А я стоял с женой и дочкой и боком так поглядывал на него. Он мои взгляды понял и тут же подошел: «Димка, привет» – как будто мы сто лет знакомы. Схватил мою Катьку, которой тогда было года четыре, дал ей шариков, мы поговорили.

Свою роль, конечно, сыграло и мое знакомство с семьей Лойтеров. Сначала я подружился с Владимиром ЛОЙТЕРОМ, и он мне как-то говорит: «У меня сын работает с Крупчаком, давай его поближе к искусству подтянем, ему будет интересно делать совместные проекты». И закрутилось. Сначала Володя попросил меня разработать подарочные календари для «Титана», а потом мы просто подружились.

– За разработкой календарей последовало множество других проектов, которые вам помог реализовать Владимир Крупчак. Расскажите о них.

– Сергей Павлович КОЗЛОВ, который раньше возглавлял Группу компаний «Титан», стал писать книги для своих внуков. Конечно, иллюстрировать их он попросил меня как человека, хорошо знающего, что такое детская книга. Последнюю мы сделали два года назад. Хоть Сергей Палыч уже давно не работает в «Титане», Владимир Крупчак все равно участвовал в выпуске сборника.

Я не люблю слово «помощь». Это не помощь, а интерес друг к другу. Я ведь не говорю Володе «помоги мне», я говорю: «У меня есть проект, если его не сделать, будешь лох чилийский». Это его выражение. Я понимаю, что он может отказаться, ну какое ему дело, например, до моих «Хизы и Брамбуляки»? Но недавно мы выпустили эту книжку со смешными историями про двух лесных чудиков, живущих в наших северных краях, – никто не знает где, – которых я придумал для дочки Кати, когда она была маленькой.

Как только я понял, какая книга получится, сразу позвонил Владимиру Крупчаку, и он поддержал идею. Конечно, это не первая моя книжка: я работал над двумя сотнями изданий. Поэтому Владимир Ярославович не сомневался в решении. Один экземпляр отправлен ему, ведь до выхода книги в свет он набросков не видел – наша работа строится на доверии.

Это с его стороны меценатство даже не по отношению ко мне как художнику, а к библиотекам, детским домам, школам, сотрудникам его предприятий, которым он дарит эти книги.

Буквально на днях я позвонил Володе и предложил сделать очередной проект. Обычно я иллюстрирую книги, которые сам очень люблю, свои мечтовые. Если заказов от издательств на них не поступает, делаю их для себя. Все знают меня как художника котов, и, как ни банально, сейчас я хочу сделать большой поэтический сборник с ними. Когда-то я издал «Котопортреты», но тираж был очень маленький, а мне бы хотелось, чтобы такие книги были у большего числа людей. Когда мы ее сделаем, Крупчак опять не продаст ни одного экземпляра, все отдаст в библиотеки и детские дома.

– Как сам Владимир Крупчак относится к искусству? Почему, на ваш взгляд, он постоянно поддерживает творческие проекты?

– Люди бизнеса поколения Крупчака очень хотят прикоснуться к искусству, которое им неподвластно. Они к нему никакого отношения не имеют, но понимают, что есть какие-то особые материи в этой жизни. Вот сидит Вова и думает о целлюлозе, о бумаге… и абсолютно не представляет, о чем я думаю и как прямыми линиями что-то там пишу. Но ведь если звезды зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно. И его это страшно потрясает.

Ему интересен я, а мне интересен он как человек талантливый, энергичный и многого достигший. Володя Крупчак хорош тем, что очень органичен: когда ему смешно, он смеется, когда горько – плачет. Нет этого вечного политеса. Он может шуметь, кричать, он взрывной и тут же отходчивый. И я такой же.

Понятно, что мы с Крупчаком занимаемся совершенно разными, я бы даже сказал, противоположными делами. К тому же по убеждениям я «красный» и, казалось бы, совершенно не могу и не должен любить людей бизнеса, олигархов. Но Володя – человек поколения, которое я очень люблю. Это умные, интересные и при этом очень простые люди. Я знаю, что у Володи «да» – это «да», а «нет» – это «нет». Он относится к типу людей, который мне очень близок. Мы разные, но мы одного образования и воспитания. К тому же у нас общие корни: он вырос на Виледи, а у меня оттуда отец.

К людям с большими деньгами обычно складывается особое отношение, но Володю я знаю как человека, для которого нет каких-то рамок. Я видел, как он общается со своими сотрудниками и в «Титане», и на АЦБК. Подойдет к уборщице: «Маш, привет, как дела? Дочка выздоровела?». Я не помню дни рождения своих друзей, весь в своих заботах, постоянно жена напоминает. А тут вот такой цепкий ум, и это просто потрясающе.

Я понимаю, почему он смог достичь того, чего достиг. Это не просто так, тем более что начинал он, мягко говоря, с нуля, родившись в небогатой семье. Владимир Крупчак – это человек, который очень много работал. Мало того, ведь многие в бизнесе как достигнут чего-то, нанимают управляющего, а дальше – работает предприятие худо-бедно, и ладно. Володя не такой, он абсолютно всегда держит руку на пульсе.

– Как вы считаете, можно ли назвать Владимира Крупчака брендом Архангельской области и почему?

– Если говорить о бизнесе, Володя Крупчак – безусловно, первый номер. Никто рядом с ним не стоял ни 25 лет назад, ни сейчас. Он же не купец, а производственник, это совсем другое дело, тем более когда речь идет о таких махинах, как Архангельский ЦБК. Построил завод в Обухове, в Подольске и так далее. Я совершенно не понимаю, как можно этим управлять. Для меня это немыслимо, высший пилотаж, я сам никогда бы не смог этим заниматься.

Когда Володя уехал из Архангельска, стало понятно, что без него город стал скучнее, он явно неполон. Крупчак – это огромная жизненная энергия, постоянное кипение котла. Когда он отказался участвовать в губернаторских выборах, мы все сожалели об этом. Человек с такой энергетикой мог бы очень многое сделать для области, поэтому Володя Крупчак – это, безусловно, бренд. Стоит просто выйти на улицу, чтобы понять это. Он возродил огромный комбинат, на котором теперь работают не только новодвинцы, но и многие архангелогородцы. Титаническая работа – как нельзя подходящее к нему выражение. Я думаю обо всем этом с трепетом, потому что не могу даже представить, как это возможно. Может, и он так думает о моей деятельности.

Он, может быть, даже не восхищается творчеством, но понимает, что в этом что-то есть. Вопросы задает, хочет разобраться. Я понимаю, что для него я некая чудная птица совершенно из другого мира, почти на другом языке говорящая, преследующая иные цели, идущая не огромной мощеной дорогой, а какой-то маленькой тропкой. Его это удивляет, и мой успех как художника, наверное, тоже. Я совершенно не зависящий от него человек, и ему это, видимо, всегда было интересно.

Я художник, он бизнесмен, и мы друзья. Я ничего не понимаю в варке целлюлозы, но люблю Володю Крупчака. Он может ничего не понимать в моей живописи, но любить меня как человека.