Если на первой массовой экоманифестации 2 декабря 2018 года в качестве доминирующего выступил лозунг «Это наше болото!», позаимствованный из мультфильма о Шреке, то 7 апреля он сменился и усилился – «Мы не шелупонь!».

Для этого были причины. Уведомление о проведении митинга на площади Ленина было администрацией города отклонено, что, впрочем, оказалось событием ожидаемым, и инициаторы мероприятия заранее приняли меры. Отказ на основании проведения на площади Ленина «дня гуляния и спортивных игр» в установленные законом сроки до них банально не дошёл.

Хотя велась видеозапись, на основании которой впоследствии с людей на протяжении года взимались штрафы за участие в несанкционированной акции, моральная победа экопротеста стала очевидной всем. Никому в Архангельской области не хотелось как‑то связываться или ассоциироваться с шелупонью без рода и племени, всё меньше оставалось и тех, кто готов был продать родное болото для странных и опасных экологических экспериментов за 10,5 миллиарда рублей.

В соцсетях те давние «шиесские» денёчки вспоминают порой с ностальгией: мол, был дух протеста у людей, можно было тогда его выразить, а теперь вот вдруг всё переменилось. Однако думается, что дело не только и даже не столько в некоем абстрактном духе народа и не в тех ограничениях, что возникли в связи с СВО. Задолго до шиесских событий накопилась весьма некрасивая практика использования правоохранительных структур в качестве рычага ограничения конституционных прав граждан, а впоследствии сложилась некая традиция аналогичного использования местной власти. В результате претерпевала де-факто негативные изменения и правовая база.

Право на свободу собраний, как известно, закреплено в статье 31 действующей Конституции РФ. Помимо Конституции в России должен действовать ФЗ‑54 от 19 июня 2004 года «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», а на территории нашего региона – закон № 149-9-ОЗ от 28 февраля 2006 года «О проведении публичных мероприятий на территории Архангельской области».

Постановление Правительства Архангельской области от 13 марта 2013 года N 104‑пп имеет название длинное и уже непривычное: «Об утверждении перечня единых специально отведённых или приспособленных для коллективного обсуждения общественно значимых вопросов и выражения общественных настроений, а также для массового присутствия граждан для публичного выражения общественного мнения по поводу актуальных проблем преимущественно общественно-политического характера мест». Как представляется, приняли его не только под воздействием тогдашних федеральных нарративов, но и по причинам внутренним – нарушения прав граждан на свободу собраний в нашем регионе начали становиться нездоровой нормой во времена губернаторства Ильи Михальчука.

Тогда их в полной мере испытал на себе известный общественник Василий Поздеев. Ему приходилось то защищаться от физической расправы аж со стороны самого вице-губернатора во время празднования 1 Мая на площади Профсоюзов, то скрываться от представителей силовых структур где‑то на чердаке многоквартирного дома из-за в общем‑то невинного желания провести пикет у памятника «Жертвам интервенции на Севере». Причём за действиями силовиков тогда лично наблюдали высокопоставленные представители региональной и местной власти.

Инциденты с Василием Поздеевым и его сторонниками возникали по причине правовой коллизии: действовало право на несанкционированные собрания численностью до 100 человек, но отсутствовали регламентированные места, где их можно было бы проводить. Именно этот пробел устраняло Постановление № 104‑пп, которое утвердило региональный перечень так называемых «гайд-парков». В первоначальной редакции в городе Архангельске единых специально отведённых мест для коллективного обсуждения общественно значимых вопросов насчитывалось целых восемь. Однако в результате различных редакций на сегодняшний день этот список сократился как шагреневая кожа – их осталось всего три.

Теоретически в областном центре граждане имеют право собираться для обсуждения насущных вопросов в парке имени Ломоносова у Соловецкого камня, на пересечении улиц Кировская – Химиков около культурного центра «Северный» на Сульфате и на проспекте Ленинградский в районе домов № 165, 167 (кстати, у памятника Ленину). Однако стихийный парк у Соловецкого камня, к примеру, плохо приспособлен для этой роли: летом могут пострадать зелёные насаждения и газоны, а в зимнее время там прокладывают лыжню. Просто для сравнения: сельское поселение Ухотское в Каргопольском муниципальном округе имеет целых четыре «гайд-парка»!

С началом шиесских событий местные власти ещё больше ограничили право горожан на политические собрания. Под предлогом проведения культурно-массовых мероприятий выдавались отказы в проведении митингов даже на указанных в перечне постановления площадках. И предлагались места отдалённые, не вполне безопасные, как, к примеру, в феврале 2019 года на улице Дрейера – в непосредственной близости от железнодорожного моста. Именно это и послужило причиной для «праздника непослушания» 7 апреля: шествия и митинга на площади Ленина, который навсегда запомнится всем его участникам непередаваемым ощущением свободы, соучастия в борьбе за правое и праведное дело.

Последующие ограничения, связанные с пандемией, полностью отменённые только осенью прошлого года, привели к дополнительной волне штрафов. Выступать на встречах-митингах тогда предписывалось в масках, с соблюдением социальной дистанции.

Так что едва ли стоит преувеличивать политические заморозки в связи с СВО: архангельская, как и гораздо более мрачная московская, история со списком разрешённых мест для политических массовых мероприятий наглядно выявляет порок. Наша общая беда – отсутствие физической возможности «маленьким людям» непосредственно делиться своими горестями, переживаниями со СМИ и власть предержащими. Кое-кому привычнее навязывать только свою замечательную повесточку, убеждать изо всех сил «телеутюгов» в её действенности, в правильности принимаемых или же непринимаемых решений. При этом ответный упрёк в недемократизме неизменно парируется: у нас же в стране многопартийность, гласность и плюрализм. Неужели хотите, как в странах НАТО?

В итоге исстрадавшиеся от отключений тепла, воды и света люди не знают, как выразить своё возмущение, повлиять на нужные инстанции. «Заботливо» созданные паблики в соцсетях лишь канализируют эти настроения, создают видимость реального обсуждения проблем, но мало на что влияют. Правовые действия подменяются пиар-акциями, а проблемы – возьмём те же дорожные или коммунальные – не решаются.

Если лет десять назад партия «Единая Россия» устами своих функционеров ещё что‑то говорила и делала для организации «гайд-парков», то сегодня ставка сделана, судя по всему, на «диванные» решения. Возможно, идеологи такого подхода просто не понимают, что если люди реально не собираются вместе, не делятся друг с другом мыслями и эмоциями, то они остаются разобщёнными, изолированными, а потому и бессильными, что в свою очередь становится питательной почвой для разного рода политических спекуляций.

Когда‑то давно атеист Карл Маркс назвал религию вздохом угнетённой твари и сердцем бессердечного мира, имея в виду её связующую, объединяющую власть и народ в единое целое мистическую роль. Если мы хотим иметь социальное целое, то есть Россию, действительно, а не на словах и «в цифре» единой, то должны иметь прозрачные и естественные механизмы, эту реальную целостность обеспечивающие. Эти механизмы не имеют ничего общего с патентованной, якобы всеобщей либерально-демократической многопартийной схемой сборки социума. Непосредственная реальная демократия, народный контроль посредством действующих «гайд-парков» – это и есть наша секулярная политическая религия. Думается, что следовать её простым требованиям должны все россияне.

И потому в дни первого юбилея массового народного шествия в Архангельске хотелось бы предложить региональной власти всё‑таки пересмотреть в сторону расширения перечень «гайд-парков» в областном центре, а также продумать меры по их оборудованию для должного функционирования. Или, на худой конец, хотя бы привести в соответствие с нынешними реалиями названия муниципальных образований в постановлении, ведь многие районы теперь уже стали округами. Не стоит путаться в наименованиях «нашего болота».