Наши карантинные мероприятия – что-то среднее между французской и немецкой моделями. Но это – «по задумке», а на практике снова приходится вспоминать мрачные слова Эльдара Рязанова, сказанные в советские еще годы, на заре перестройки: в нашей стране все принимает странные уродливые формы. 

Думаю, что сохраняющаяся по сей день уродливость определяется устойчивым инстинктом чиновника сначала все запретить, а потом – как милость – что-нибудь разрешить. Плюс в нынешней ситуации, которую власти оценивают как критическую, проблем добавляет их нервная и непоследовательная реакция. Неделю назад правительство для преодоления дефицита медицинских масок запретило их продажу при отсутствии фармацевтической лицензии – масок больше не стало, теперь запрет не отменили, но приостановили его действие.

В Москве, где больных
 коронавирусом больше,
чем во всей остальной стране, 
администрация сочла
обстановку благоприятной.

Президент объявил, что режим ограничений в апреле должны устанавливать главы субъектов, ориентируясь на обстановку. В Москве, где больных коронавирусом больше, чем во всей остальной стране, администрация сочла обстановку благоприятной, начали работать многие организации и предприятия, продолжали строить дома, в центре перекладывали тротуарную плитку. 

Горожане возмутились, мэр 7-го или 8-го апреля парировал: порядок на улицах должен быть, а стройки помогут быстро поднять экономику после карантина. Но уже 10-го мэрия заявила, что «стационары и служба скорой помощи работают на пределе», глава столицы с осунувшимся лицом заявил, что Москва находится только у подножья пика эпидемии, прекратил работу почти всех только что открытых организаций и предприятий, остановил стройки, благоустройство, запретил каршеринг.

Разрешите вопрос: как могло произойти, что 5,5 тысяч больных с пневмонией оказались пределом возможностей медицины одного из крупнейших мегаполисов мира, столицы страны, встающей с колен? Господа, вы нам когда вра… лукавили? Когда говорили, что система здравоохранения готова к любому варианту развития событий, или когда сообщали число заболевших? Как говорится, 50/50. 8 апреля «Коммерсантъ» сообщил о результатах опроса, проведенного «Высшей школой экономики». Выяснилось, что 30% респондентов считают официальные данные об эпидемии и ее жертвах сильно заниженными, а еще 20% – заниженными незначительно. В сумме – не доверяют официальной статистике больше 50%: еще 6% считают данные завышенными.

О чем думали те, кто так вводил
пропускной режим в такой
«странной уродливой форме»
 – лучше не спрашивать.

Мэр Москвы ввел пропуска для поездок по городу с 15-го апреля. Раз ввели – надо же проверять! Утро первого дня пропускного режима было похоже на запоздавшую первоапрельскую шутку: толчея на входе в метро, как в «часы пик», безо всякой «санитарной дистанции». Сколько людей могли в этих очередях на проверку пропусков заразиться – лучше не думать; о чем думали те, кто так вводил пропускной режим в такой «странной уродливой форме» – лучше не спрашивать.

По сравнению с московскими чудесами у нас в области ситуация сейчас почти нормальная: сказывается и сравнительно небольшое число выявленных заболевших, и отсутствие административного идиотизма у областных и местных властей. Очень положительно на общую обстановку влияет работа полиции: штрафы выписывают, но за редкими исключениями – точечно и разумно. Ряд предприятий и организаций возобновили работу, открылись даже парикмахерские, хотя и не все. На улицах людей сравнительно немного – как в воскресенье, а вот автобусы наполнены как в субботу. Но что будет дальше – непонятно.

Чиновники прогнозируют, что в регионах эпидемия начнется с задержкой на 3-4 недели по сравнению со столицей. К сожалению, для этого есть основания – в нескольких субъектах федерации ускоряется ежесуточный прирост числа заболевших. Друзья из Петербурга, где ряд предприятий и организаций возобновил работу сразу после 5-го апреля, писали мне, что в метро утром и вечером много пассажиров: давки нет, но и о дистанции полтора-два метра речь не идет. Через неделю произошел настолько резкий скачок заболеваемости, что инфекционные больницы города на Неве начали «захлебываться» одна за другой.

Избежит ли город на Двине такой участи? Если городской транспорт действительно становится рассадником коронавируса, то у нас может быть еще хуже: в метро, по крайней мере, машинист работает в отдельной кабине. В пазиках водитель практически никак не отделен от пассажиров, а кондуктор во всех автобусах контактирует с ними лицом к лицу. Необходимость в длительной самоизоляции, которую придумали в Москве «дяди с толстыми кошельками», создаст для жителей городов области серьезные проблемы. 

Если ближайшая к дому
продовольственная торговая точка
 маленькая, и цены там выше,
могу я пойти через пару
 кварталов в «сетевой» магазин
или меня оштрафуют?

Если ближайшая к дому продовольственная торговая точка маленькая, и цены там выше, могу я пойти через пару кварталов в «сетевой» магазин или меня оштрафуют? А ведь безо всякого коронавируса добрая половина архангельских пенсионеров вынуждена поступать именно так, чтобы свести концы с концами. Теперь к ним добавятся все те, кто совсем лишился работы, отправлен в вынужденный отпуск, переведен на пониженную ставку. Если в ближайшей аптеке нет жизненно необходимого лекарства? Кто-нибудь, знающий российские реалии, сможет поручиться, что при активном развитии эпидемии количество штрафов за нарушение режима самоизоляции не сделают показателем качества работы полицейских?

Карантинные меры во Франции гораздо жестче, чем в Германии. А результаты – прямо противоположные: если сравнивать число выявленных заболевших в общей численности населения, то во Франции их практически на треть больше, чем в Германии. Это из-за того, что любвеобильные французы целуются при встрече, а более холодные немцы сторонятся друг друга? Много же нацелуешься на пустых улицах! Погрешности учета? В неаккуратность французов поверить можно, но уж немецкая педантичность – притча во языцех. Если опираться на статистику, оказывается, что сами по себе жесткие меры не гарантируют хорошего результата. Уже не говоря о том, что их избыток может превратить граждан из разумных партнеров власти в ее противников.

Следует ли из этого, что мы, срывая маски на ходу, можем радостно бежать на шашлыки? Ни в коем случае: в каждой стране власти выбирают пакет мер с учетом возможностей экономики и медицины. Состояние дел в нашей медицине поводов для оптимизма не дает.