Про шоколад-то, собственно, и говорить долго нечего: дело вкуса, не более того. Одни любят сладкий, другие – молочный, третьи – горький. Одни проявляют патриотизм и покупают только отечественную продукцию, другие, напротив, склонны выбирать лучшие зарубежные марки. Последние, правда, доступны далеко не всем. Люксовые марки производят в Бельгии, Швейцарии, Франции, Италии, США… Они стоят так дорого, что большинству наших сограждан не по карману.

Гурманы любят вспоминать, что настоящий шоколад родом из Южной Америки, где майя и ацтеки, смешав молотые какао-бобы с водой и добавив туда жгучий перец, пили холодным получившийся горьковатый напиток. А уж твердым и преимущественно сладким шоколад стал в Европе и гораздо позже. Есть и те, кто его не употребляет вовсе – по состоянию здоровья, например. В конце концов, не в шоколаде счастье: это отнюдь не предмет первой необходимости.

Для познания щедрости русской души реклама шоколада – тоже не самый главный источник. Тут вообще никакие источники не нужны, потому что слова «великодушие», «радушие», «душевность» имеют один корень, и все они в ходу у нас, каждое из них справедливо. Потому что пословиц и поговорок о щедрости и взаимопомощи в русском языке великое множество: «поможем всем миром», «с миру по нитке – голому рубаха»…

В столице Поморья в 1841 году на частные пожертвования был открыт Александровский детский приют на Троицком проспекте – он даже дал название улице: нынешняя Вологодская долгое время называлась Приютской. С 1848-го известен Константиновский приют в Соломбале, в 1853-м была построена Никольская богадельня, в 1894-м – Кузнечевская, в 1911-м – Андреевская. За каждым, пользуясь суконным новоязом, «учреждением социальной защиты» – имена купцов и даже крестьян, иногда – целые династии: Куйкины, Беляевские, Булычевы, Костогоровы, Амосовы. Как пишет архангельский историк Елена Колебакина, в начале XX века по числу благотворительных обществ и учреждений Архангельск занимал одно из первых мест в России, а в годы Первой мировой войны их число только возросло.

В советский период ни о какой благотворительности и речи, разумеется, не было: социалистическое государство само заботилось о своих гражданах. Но если гоголевского попечителя богоугодных заведений беспокоил запах «капусты по всем коридорам» вместо предписанного габерсупа, то у Ильфа и Петрова во 2-м доме Старсобеса кислая капуста – уже роскошь по сравнению с пригоревшей кашей на масле то ли машинном, то ли якобы сливочном. А за официальным фасадом люди продолжали помогать друг другу: соседи и сослуживцы скидывались на рождение детей и похороны родителей, находили возможность приютить погорельцев или поделиться с ними хотя бы нехитрой домашней утварью.

В новой России публичная благотворительность возродилась, зачастую – в новых форматах. Пятый канал каждую неделю проводит День добрых дел – сбор средств на лечение конкретного больного ребенка. Другие телеканалы включают в рекламные блоки или новостные программы рассказы о детях, которым требуется помощь, – вместе с реквизитами для ее оказания. Деньги собирают в социальных сетях и на ресурсе Change.org: детям, онкобольным, приютам для животных, на судебную защиту для обвиняемых по самым разным статьям... Марафон «Круг благотворителей», который в канун Нового года вот уже несколько лет подряд проводит архангельский Центр «Гарант» под руководством Марины Михайловой, в условиях пандемии тоже ушел в онлайн.

Помочь просто: нужна только щедрая душа, которая позволяет выкроить из личного бюджета хотя бы небольшую сумму на благое дело. Как объясняют специалисты из благотворительных фондов, в каждом сборе есть несколько крупных пожертвований, составляющих обычно 20-30% от всей суммы, а остальные – буквально «с миру по нитке»: несколько сотен, иногда – тысяча-другая.

На нужды обездоленных в нашей области Марине Михайловой каждый год удается собирать сотни тысяч рублей. Во всероссийском масштабе и масштаб проблем другой. Как правило, речь идет о детях, которым требуются операции за рубежом: наша медицина такого уровня не достигла. Иногда речь идет о безумно дорогих лекарствах. Например, детям со страшным диагнозом «спинальная мышечная атрофия (СМА)» требуется ввести всего одну дозу препарата, и они вырастут практически здоровыми. Но сделать это надо до того, как малышу исполнится два года. В России препарат не производят, а стоит эта «инъекция жизни» по нынешнему курсу больше 150 миллионов рублей!

В конце прошлого года зарплата в России чуть-чуть не дотягивала до 55 тысяч. Эта цифра – пресловутая «средняя по больнице», в реальности большинство сограждан живет на гораздо меньшие деньги. И, тем не менее, как сообщил в январе один из телевизионных каналов, для маленькой девочки с диагнозом СМА люди со всей страны собрали необходимую сумму. Какая тут еще сладкая реклама нужна… Впрочем, собранные людьми с весьма скромными доходами деньги на спасение одного ребенка – это про щедрость души россиян, а вот со щедростью России дело обстоит сложнее.

В прошлом году, 5 января, президент страны издал указ о создании фонда «Круг добра» для поддержки детей с тяжелыми заболеваниями. На год нынешний фонду из государственного бюджета выделено 80 млрд рублей. Буквально на днях глава правительства подписал постановление, позволяющее фонду закупать лекарства сразу же после их регистрации в России. Все хорошо? А 80 миллиардов – это много или мало?

По официальной статистике, в нашей стране диагноз «спинальная мышечная атрофия» ставится в среднем двумстам ребятишкам в год. Значит, для их спасения ежегодно требуется 30 миллиардов – сумма фантастическая в соотнесении с нашими зарплатами. И это почти половина бюджетного финансирования фонда «Круг добра» на 2022 год, А ведь есть еще десятки других детских болезней, требующих дорогостоящего лечения. На национальную оборону в федеральном бюджете 2022-го запланировано 3,5 триллиона рублей. Двести детских жизней и счастье родителей не стоят и одного процента от этой суммы. Наши экономические власти гордятся профицитным бюджетом – доходы превышают расходы на 1,3 триллиона рублей. Это в сорок раз больше, чем нужно семьям, в которые пришла страшная болезнь.

Во времена нашей студенческой молодости нездоровой популярностью пользовалась мрачная шутка: советские микросхемы – самые большие в мире. Традиция сохраняется: в зарубежных клиниках могут делать операции детям, которые в нашей стране обречены. Делать лекарства от СМА научились не мы. Тысячи онкологических больных вместо современных препаратов, используемых в развитых странах, получают отечественные аналоги в рамках импортозамещения. О том, что разница не только в торговом наименовании, как нас пытается убедить официальная пропаганда, но и в эффективности, и в тяжести побочных действий, говорят не только больные, но и многие врачи. Зато, как пелось в одной песенке времен застоя, «мы делаем ракеты, перекрываем Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей…» Горьковат наш шоколад, как напиток древних ацтеков. И горечь эту не перебить никакой сладкой рекламой.

Гордиться тем, что наши ракеты – лучше, надежнее и смертоноснее всех натовских, вместе взятых?Или стыдиться того, что нашим детям приходится закупать за рубежом лекарства за безумные деньги, собранные гражданами со щедрыми душами? Каждый выбирает для себя. В конце концов, одно не мешает другому.

Или все-таки мешает?