- Алексей, вы называете себя политтехнологом, но сейчас занимаетесь бизнесом в сфере экологии. На выборах мало работы?

- Я думал об этом - почему так много политтехнологов прекратили свою работу... Дело в том, что еще лет десять назад было больше свободы. Из Москвы специалистов заказывать дорого, своих надо растить. Ситуация изменилась, когда страна взяла курс на укрепление вертикали власти -  профессия политтехнолога стала не нужна. Влияние административного ресурса усилилось.

Первый звоночек был дан, когда отменили выборы по одномандатным округам в Госдуму. Тогда наш «кадровый рынок» сузился... Потом и губернаторов стали назначать, ввели единый день голосования. Если раньше политтехнолог был задействован каждые полгода в выборах различного уровня, то впоследствии регулярная необходимость в подобных услугах отпала...

Получается, что государство лишило нас работы. Около 90% специалистов такого профиля просто «ушли»... Оставшиеся, как дети лейтенанта Шмидта, образовали некую общероссийскую сеть. Стало нормой, к примеру, на выборы в Твери выписывать, скажем, консультанта из Сибири...

- Как в случае с кандидатом Цаплиным из фильма «День выборов» - скромным массажистом с судимостью? Или как с бывшим мэром Харькова Михаилом Добкиным, который получил славу в Интернете из-за своего предвыборного ролика «немножко тэкст по-дэбильному написан»? Такие примеры явно дискредитируют профессию - якобы за большие деньги консультанты могут «сделать» депутатов, мэров, губернаторов из довольно посредственных личностей... В вашей книге образы кандидатов тоже несколько нелепы: и Воронович, и Бурков...  Да и руководители штаба не отличаются оригинальностью.

- При всем при том, что над политтехнологами смеются, считают эту деятельность «недопрофессией», политконсультанты могли влиять на политическую ситуацию на местном уровне. Если специалист качественно выполнял свою работу, кандидат, даже недостаточно сильный, мог пройти. Сейчас фильтров стало больше и значимость работы политических консультантов снизилась...

Я всегда делил работу политтехнолога на две части. Во-первых, это медийная наполняемость, в которой без местных лидеров общественного мнения, журналистов, социологов просто не обойтись. А вторая часть - чисто полевая, техническая, на которую многие журналисты, социологи часто плюют. Полагают, что, создав некое информационное поле, можно выиграть кампанию. Но такие случаи единичны...

Большое значение, если не главенствующее, играет полевая дисциплина: с какой частотой будут распространяться те же листовки, каких и сколько людей вы наймете в агитаторы, как будут мониториться соцопросы, проходить встречи с избирателями. В каком бы регионе ни проходили выборы, - от Владивостока до Северного Кавказа - эти позиции являются ключевыми. Если нарушить технологию, результат будет печальным.

Получается, что иногда выгоднее пригласить специалиста, чем самостоятельно пытаться освоить науку предвыборного процесса методом проб и ошибок. Каким бы гениальным ни был шеф-повар, который придумал новое пирожное, без хорошего технолога на кондитерском заводе большое количество людей никогда не узнает, какое оно превосходное. Так и в случае с политтехнологом...

"У нас в штабе новый начальник. Из Удмуртии приехал давний друг Вороновича - Игорь Емельянов. Рассказывая о нем, шеф и Досвидание восхищались организаторским талантом и чувством юмора будущего руководителя избирательной кампании. По офисным легендам, ему принадлежала фраза: «Если долго-долго упираться на западных границах, а потом резко их открыть, то не успевший очухаться блок НАТО проскочит и окажется сразу в Японии».
Игорь словно хотел уйти от своего прошлого. Поведение в стиле менеджера, закончившего Гарвард и воспитанного в суровых аристократических традициях, как сусальное золото, покрывало натуру ловкого торговца китайскими джинсами около здания «Интуриста» в году эдак восьмидесятом".

Повесть «PиRолиз. Записки штабной крысы», Алексей Лисниченко

- Вы утверждаете, что без доверия политтехнологу невозможно добиться нужного результата. В то же время очень часто возникают перекосы и в самом штабе кандидата, когда руководители не могут найти общий язык и каждый представляет себе стратегию работы по-разному.

- На примере Северодвинска я заметил, что кандидаты, которые пробыли во власти более двух сроков, делятся на две категории. Кто-то начинает воспринимать выборы как живой механизм, активно участвуя в каждой избирательной кампании, отрабатывая новые технологии. Другая часть народных избранников начинает верить в свой непререкаемый авторитет, «бронзовеет». Все это называется не иначе как профессиональная деформация. Они и с избирателями себя ведут неоднозначно, а также со спонсорами, действующей администрацией  и... совершают ошибки.

Например, восемь лет назад в Северодвинске достаточно сильные позиции заняла группа предпринимателей. Они объединились, скинулись, провели успешную кампанию и прошли практически все. Так же сплоченно вели себя в муниципальном совете. После этого окрыленные своими успехами они начали делиться, разбегаться по партиям, появились конфликты внутри группы. И сейчас, после двух сроков в городском совете, на выборах в сентябре только один человек из этой группы стал депутатом. В то же время два депутата, руководители муниципальных учреждений, провалили прошлую кампанию, четыре года ждали, готовились, и сейчас, стряхнув позолоту и «разбронзовев», вернулись. 

Почему тяжело баллотироваться тем депутатам, которые исполняли свои обязанности несколько сроков? В большинстве случаев они не готовы принимать новое. Получается, что политконсультанту приходится бороться не только с избирателем за кандидата, но и с самим кандидатом за кандидата. Но извините, если ты нанял специалиста, значит, должен ему доверять. А если ты постоянно вмешиваешься и бьешь политтехнолога по рукам... то лучше и не привлекать никого, полагаться на собственную интуицию и опыт. Я знал много штабов, где каждая планерка начиналась со скандала — что вы делаете, да как вы можете!

- Да вы что, совсем оборзели!! Завалить всю кампанию за сутки до выборов!!! - орал Вильич.
  В своем псевдоправедном гневе он был похож на хомячка со стручком красного перца в заднем проходе. В принципе все понимали, что спектакль разыгрывается только     для шефа и в целом Вильичу наплевать на исход выборов. Его основная цель - максимально долго иметь «доступ к телу», так как через это тело уже почти три года текли все нефтяные потоки области. Но роли исполнять надо, все-таки деньги платят... (...)
- Ваши идиоты-расклейщики залепили плакатами шефа «запорожец» какого-то заслуженного пенсионера. Этого деда полгорода знает!
Там на каждой бумажке лицо шефа в натуральную величину и телефоны общественной приемной!!!
Своими обрубленными еще в бытность комсомольским вожаком мозгами Вильич понимал, что, скорее всего, расклейщики тут ни при чем. Просто конкуренты уже накопили достаточный запас наших агиток и решили немного испортить настроение накануне выборов. Череда мелких провокаций, гордо называемых «черным пиаром», только начиналась...

Повесть «PиRолиз. Записки штабной крысы», Алексей Лисниченко

- Если говорить о вашем родном городе - Северодвинске - как за последние годы поменялся состав представительного органа?

- Горсовет, как мне кажется, стал более косным. Если раньше, в самом начале 90-х, было много инициативных депутатов, которые прошли без чьей-либо поддержки, то сейчас все возвращается практически в советский режим. 
Большинство депутатов зависят либо от правящей партии, либо от градообразующих предприятий, либо от действующих администраций. Они являются или работниками судостроительных заводов, или директорами МУПов, или работниками зависимой от города бюджетной сферы.

По сути, совет стал достаточно монолитным и в то же время контролируемым. В этом есть и свои плюсы, и свои минусы. С одной стороны, Северодвинску, я так понимаю, повезло - в совете нет раздрая, мэрия и депутаты могут выступать единым фронтом при рассмотрении наиболее острых вопросов. Однако вероятности коррупционных действий в любом монолите больше...

- Представителей бизнеса среди депутатов много?

- Депутаты-бизнесмены очень хорошо себя показали в начале 2000-х. Тогда хотя бы группа «Возрождение Севера» в своем первом созыве имела репутацию независимой команды. Пожалуй, сейчас я бы не смог назвать ни одного депутата - представителем независимого бизнеса. Многие возглавляют организации, которые в основном работают на бюджетных контрактах.  А если у бизнесмена основной заказчик - администрация, то это может повлиять на работу в Совете.

При этом не нужно забывать о специфике моногорода: наличие или отсутствие малого бизнеса очень слабо сказывается на жизни простых людей. Да и сами бизнесмены привыкли ходить по «верхам», а не поднимать за собой массы, как профсоюзники и общественники. Им проще договориться...

Знаете, я очень верил в «эсеров», думал, что в муниципальном совете можно рассчитывать на два центра силы. Пусть второй маленький, слабенький, и все же... Я надеялся, что это будет второй прорыв предпринимателей - как успех «Возрождения Севера» несколько лет назад. От «эсеров» в горсовет баллотировались Александр ГОРДИЕНКО и Илья БЕРЕЗИН, которые ранее состояли в «Возрождении...», и еще ряд известных в городе предпринимателей.  Но не получилось - по единому округу «СР» набрала всего 9,5% голосов.

- После выборов представители оппозиции трактовали результаты кампании в свою пользу: несмотря на то что «ЕР» в Архангельской области получила около 40%, а значит, большинство мест в областном парламенте, по факту-то большинство (оставшиеся 60%) отдали предпочтение другим политическим силам. А если учитывать крайне низкую явку, то «Единая Россия» заручилась поддержкой всего 10% населения региона.

- Но выборы - это не олимпиада для инвалидов! Победила-то все равно «ЕР». Ну и что, если 60% голосов отдали другим, мандаты-то получили те же. Значит, система работает.
Если говорить про многочисленные партии, которые отщипнули голоса избирателей от партийных монополий, а в итоге были зачтены в пользу «ЕР», то, наверное, эта схема для того и задумывалась.

С другой стороны, партийная многочисленность для выборов регионального, местного уровня - хороший шанс для активных людей попасть во власть. Если у тебя есть силы, желание и возможности, но тебя не берут в «ЕР», милости прошу в партию-спойлер. При этом никто не запрещает сделать явку за каких-нибудь «космических ветеранов» в 30%. Здесь вопрос только в том, кто из местных авторитетных фигур туда войдет и сколько будет потрачено денег на кампанию. Ведь люди голосуют не за партию, а за персоналии.
Что касается низкой явки 8 сентября, соглашусь с мнением, что «дачи» на самом деле сыграли процентов на 30%, а недоверие к власти - процентов на 70%.

Как известно, самый ответственный избиратель - это пенсионеры. Но их, еще советской закалки, с каждым годом становится меньше. Этот резерв, на котором отработаны все технологии за  последние 10-15 лет, сокращается. Поэтому очевидно, что действующей власти нужно меняться, чтобы получить новый неснижаемый резерв. Молодежь будет протестной и буйной всегда, на нее ориентироваться бесполезно. Придется сформировать преданную часть электората, например, класс патриотичных российских пенсионеров, которые будут надежной опорой.

- Вы сказали, что отработанные годами технологии нужно менять. Какую роль в этом процессе играет Интернет?

- На каждых выборах находится какой-то кандидат, который верит, что молодежь пойдет голосовать, и он развивает активность в Интернете: создает сайт, страницу в социальных сетях, появляется на городских форумах. Для себя я сделал вывод: Интернет пока не работает. Время еще не пришло.

Первоначально возникает иллюзия, что кандидат или его помощник общается с самыми активными блоггерами, а за ними еще несколько сотен человек, которые наблюдают за дискуссией. Но этих «сотен за спиной» просто нет, молодежь растащена по соцсетям и каждому интереснее пропиарить себя и неинтересно слушать другого. К тому же в Сети меняется восприятие информации - если раньше мы готовы были воспринимать большой объем текстов, то сейчас это не так...

Если говорить об отживающих методах, то таковым я считаю борьбу со своим противником. Для некоторых кандидатов важнее не голоса избирателей, а необходимость «утопить» конкурента Пупкина и таким образом якобы одержать победу.

- В некоторых случаях, если конкуренты примерно равносильны, разве это не действенный метод?

- Если стоит цель снять кандидата, то это один вопрос. А если нужно просто размазать его по медийному полю, дискредитировав, как кажется, в глазах избирателя, то в большинстве случаев это работает только на его узнаваемость. Уже последние лет десять все говорят, что «черный пиар» не работает, и все равно многие кандидаты попадают на удочку. Приходит какой-то псевдоспециалист и говорит: у меня есть набор черных технологий, это стоит столько-то — давайте! По факту это выстрел в никуда, а если еще и преподносится неграмотно, то сыграет сопернику на руку.
Это хороший источник дохода для многих политконсультантов: акции просты в исполнении, легко отчитаться и освоить бюджет. Но между результатом и бюджетом две большие разницы.

То же касается массовых акций. На мой взгляд, концерт работает только в случае, если сначала проводится митинг, а во вторую очередь - развлекательная программа. Посмотрите на пример Болотной: сначала выступал лидер, а затем на разогреве специально подобранная песня заряжала толпу. Когда же приезжает группа в стиле народного хора и перед этим выходит тетенька в кокошнике и говорит, что Иван Иванович хороший — к чему все это? Тем более, если людей приглашают на концерт и не предупреждают, что это политическая акция. Избиратели зачастую демонстрируют обратную реакцию - отторжение.

«Вначале было трудно, так как постоянно возникали какие-то накладки: то агитаторы неправильно запишут адреса и две группы пересекутся на одном доме. Сначала заходил один агитатор и начинал рассказывать о том, какой Воронович хороший, заполнял анкету, дарил календарик и, порядком надоев, уходил. Через час появлялся другой агитатор и начинал убеждать теми же словами (сказывается подготовка, заученные наизусть подвиги шефа). 
Люди приходили в бешенство. Один из самых настойчивых агитаторов, честно отрабатывая свои деньги и выговаривая текст, несмотря на протесты избирателей, сумел даже получить в глаз от представителя неуравновешенной части электората.
Происходили стычки и между самими агитаторами. Попадая на одни и те же адреса, никто не желал уступать. Уступишь территорию - потеряешь деньги. Отчитывались агитаторы заполненными анкетами. Дела заканчивались небольшими потасовками и жалобами обеих сторон в штаб.
Между агитаторами от разных кандидатов отношения были тихие и мирные. Каждый четко понимал, что средства нужны всем, а за идею уже никто не работает. Самые хитрые даже договаривались об обмене плакатами, после чего каждый тащил пачку противника в свой штаб, где ему исправно платили за уничтоженную агитацию. Но город был маленький, «двойные агенты» быстро вычислялись и изгонялись из рядов «политработников».

Повесть «PиRолиз. Записки штабной крысы», Алексей Лисниченко

- После прочтения вашей книги у читателя, особенно неподготовленного, может возникнуть довольно мерзкое ощущение. Она служит еще одним доказательством, что интересы населения на самом деле вторичны, если не сказать жестче. Думаю, если бы ее вручали в качестве подарка избирателям, явка была бы еще более низкой. Себе яму не роете? Или участвовать в избирательных процессах больше не планируете?

- Почему не планирую - наоборот, изменения в законодательстве вселяют надежду на то, что профессия политтехнолога вновь будет востребована: разрешили «маленькие» партии, хотят ввести графу «против всех», на днях Госдума приняла поправки, снижающие с 50% до 25% минимальной части мандатов региональных парламентов, которая должна распределяться по  партийным спискам. Также исключено положение о том, что не менее половины мест в представительных органах муниципалитетов распределяются по пропорциональной системе.
Таким образом, повышается значимость работы на местах, от кандидатов будет многое зависеть, а значит, подрастет новое поколение политтехнологов.

История с Вороновичем, описанная в книге, была моей первой избирательной кампанией. Среди череды других выборов были и более успешные, более веселые и даже более честные. Но подобно тому, как помнишь первую девушку и в душе она остается чем-то особенным, первые выборы были для меня самым ярким и волнующим впечатлением... Хотя моя книга написана на примере конкретного города и все персонажи имеют реальных прототипов, она будет полезна каждому. Это не гламурно-прилизанная правда, это взгляд на выборы с нижней ступени. А выводы, чего стоят современные политики и система выборов, сделает читатель.

«Через два часа мы трое сидели в опустевшем кабинете и Петя корявым почерком старого аптекаря выводил план избирательной кампании.
- Пикеты не менее двенадцати, по три штуки в день, четыре дня подряд в последнюю неделю перед выборами. С каждого пикета можно наваривать в среднем по две тысячи. Поквартирный обход, милые мальчики и девочки вручают календарики с медальным профилем КОНЬдидата. С каждой квартиры три рубля обходчику, Вороновичу говорим, что пять...
Цифры сыпались из Петра, как пятачки из сломанного игрового автомата. В итоге он составил смету почти на триста тысяч, больше половины из которой должно было перейти ему за «организацию». Плюс ко всему в случае победы Петя решил потребовать у Вороновича должность помощника депутата с зарплатой в половину депутатской в течение ближайших четырех лет, а также свою полную анонимность во время всей кампании (как потом оказалось, он уже договорился о работе на нашего противника и теперь вел беспроигрышную игру)».

Повесть «PиRолиз. Записки штабной крысы», Алексей Лисниченко