Такая плотность мероприятий высочайшего уровня, по-видимому, стала ответной реакцией федеральных властей на множественные увольнения врачей. В официозных средствах массовой информации с весны нынешнего года сообщений на эту тему десятка полтора. О реальном масштабе бедствия можно только догадываться. 

В начале октября в Плесецкой ЦРБ закрылось терапевтическое отделение, потому что не осталось врачей. Там же под угрозой закрытия находится хирургическое отделение, поскольку из трех профильных специалистов двое собрались увольняться. Вот уже полтора года в Мезенской ЦРБ нет главного врача: никто не хочет взваливать на себя эту тягостную ношу. Ни на то, ни на другое общероссийские СМИ внимания не обратили.

В октябре в Плесецкой ЦРБ
закрылось терапевтическое
 отделение, потому что
не осталось врачей. 

Между тем в большинстве субъектов Федерации положение, пожалуй, не лучше, чем у нас. В масштабах государства статистика катастрофическая: не хватает порядка 25 тысяч врачей, а дефицит фельдшеров и медсестер еще в несколько раз больше. Состоянием отечественного здравоохранения в целом и его первичного звена в частности недовольны более 60% граждан. Так что долгожданное внимание к этой проблеме «на самом верху» как нельзя более кстати.

Позиция президента выражена предельно просто и внятно: на здоровье людей экономить нельзя. В проекте бюджета следующего года запланирован рекордный рост затрат на здравоохранение. По последним сведениям, в предстоящем трехлетии медицине планируется выделить из федерального бюджета чуть ли не 700 млрд рублей.

Состоянием отечественного
здравоохранения в целом и
его первичного звена в частности
недовольны более 60% граждан.

Лишними эти деньги, безусловно, не будут. Другой вопрос – насколько они помогут решить накопившиеся в здравоохранении проблемы. И не только потому, что в условиях излишней централизации управления федеральные средства на местах зачастую расходуются, мягко говоря, крайне неэффективно. А прежде всего потому, что лечение болезней медицины, как и людей, должно начинаться с постановки диагноза. Мы пока ограничиваемся констатацией симптомов: низкая доступность медицинских учреждений, плохое состояние зданий и оборудования, почти повсеместный дефицит кадров.

Правда, попытки найти причины комплекса заболеваний тоже предпринимаются. Первый заместитель председателя Правительства РФ и министр финансов Антон СИЛУАНОВ тоже отмечает, что поликлиники и районные больницы «находятся в плохом, если не сказать ужасном, состоянии». Это верно. Но едва ли плохое состояние послужило причиной закрытия, например, больницы в Североонежске: в начале 2000-го, когда там убрали родильное отделение, и здание, и оборудование были вполне приличными. 

Министр здравоохранения Вероника СКВОРЦОВА утверждает, что системно инфраструктуру поликлиник и больниц никто не трогал с конца 50-х годов. Слышать от профильного министра такое по крайней мере странно. Как бы мы подчас ни критиковали советскую власть, отрицать, что для здравоохранения многое делалось и в 60-е, и в 70-е годы, вряд ли кто-нибудь решится. Да, наверное, меньше, чем нужно, меньше, чем в проклятых капиталистических странах, но к концу 1980-х мы были далеко впереди от конца 1950-х.

Отрицать, что многое делалось
 для здравоохранения  и в 60-е,
и в 70-е годы, вряд ли
кто-нибудь решится.

Системное разрушение инфраструктуры здравоохранения началось даже не в пресловутые «лихие девяностые», а в ходе оптимизации, проведенной в 2011-2014 годах. Еще один зампред российского правительства – Татьяна ГОЛИКОВА – сетует, что во многих регионах эта самая оптимизация была проведена неудачно. 

О бездумном сокращении медицинских учреждений она говорила и два года назад, когда возглавляла Счетную палату. Но еще пятью годами раньше именно она была министром здравоохранения и социального развития (до мая 2012 года), то есть именно при Татьяне Алексеевне разрабатывалась программа оптимизации и начиналась ее реализация. Наверное, задумано все было хорошо, да вот исполнители, как всегда, подвели…

В целом попытки найти причины нетрудоспособности российского здравоохранения пока сводятся к не всегда правдоподобным гипотезам должностных лиц и поиску виноватых. В нынешней ситуации, которую иначе как катастрофой не назовешь, не виновных нужно искать, а решения. Вот, например, глава Совета Федерации Валентина МАТВИЕНКО предлагает установить ответственность ректоров медицинских вузов за трудоустройство своих выпускников. 

Системное разрушение
инфраструктуры здравоохранения
началось в ходе оптимизации
 в 2011-2014 годах.

Пошутить, что при таком подходе у нас вслед за врачами начнут разбегаться и ректоры, можно. Но это будет очень грустная шутка. Потому что если мы и дальше будем лечить болезни медицины административными методами, результаты тоже окажутся административными: огромные средства будут потрачены, отчеты написаны, а проблемы останутся.

Сами по себе деньги системные проблемы не решают. В этом убеждает и личный опыт: срочная операция потребовалась, когда я был в Москве. Столица с ее профицитным бюджетом может себе позволить финансировать свои учреждения здравоохранения так, как и не снилось даже федеральным медицинским центрам.

Больница, в которой меня оперировали, вызывает только безграничное восхищение. И общим состоянием, и уровнем оснащенности, и квалификацией персонала, и организацией всего процесса – от приемного покоя до работы сестер и санитарок в отделении. Покидать эту больницу не хотелось потому, что для выздоровления там все устроено наилучшим образом. 

А вот поликлиника, в которую пришлось обращаться после выписки, произвела прямо противоположное впечатление. Денег там, разумеется, не меньше, а ремонт – даже круче, чем в больнице. Но для того чтобы попасть к дежурному терапевту, пришлось сначала постоять в очереди к медбрату, который долго читал больничную выписку, а потом спросил: «Так вам операцию делали или нет?»

Очередная реформа должна
разрабатываться и реализовываться
не администраторами и
чиновниками, а профессионалами. 

 Следом была очередь еще и к самому дежурному терапевту. И даже в платной регистратуре – очередь. Единственное путное, что удалось сделать в той поликлинике, – закрыть больничный. И это – благополучная Москва. Так что не только от денег зависит состояние медицины.

Очередная реформа должна разрабатываться и реализовываться не администраторами и чиновниками, а профессионалами. Без этого не поможет никакое беспрецедентное финансирование.

До 1 июля 2020 года субъекты Федерации должны разработать свои программы. Так что у нас еще есть возможность попробовать сделать так, чтобы в Архангельской области листок временной нетрудоспособности медицины не превратился в справку о ее полной инвалидности.