– Михаил Александрович, вы спроектировали более 50 объектов в Санкт-Петербурге, других городах страны, постоянно общаетесь с коллегами на федеральном уровне. Как бы вы охарактеризовали современную архитектурную ситуацию в нашей стране?

– Мне кажется, что сегодня уже закончился период поисков, «перезагрузки», и сейчас мы уверено вошли в новое время, освоив за последнюю четверть века технологический аспект современной архитектуры, типологический и философский ее аспекты. На сегодняшний день российская архитектурная школа является полноценной европейской школой. Процесс вынужденной 70-летней изоляции остался в прошлом.

– Востребована ли сейчас архитектура именно как искусство, или она выполняет в основном утилитарные задачи?

– Архитектура была и остается в лоне художественной культуры. Это явление очень комплексное, поскольку настоящий архитектор – человек, владеющий максимальным количеством компонентов профессии: это и художественная, и техническая, и технологическая составляющие, и, конечно, градостроительный аспект. Поэтому архитектура свою суть не меняет. Есть, конечно, более или менее удачные художественные решения конкретных объектов. Но это было всегда. Художественный момент – сложное явление, и связано это с изменением системы эстетических ценностей: от иррационального к рациональному, с соотношением приоритетов духовного и материального, исторического и современного.

– Как вы оцениваете градостроительную и архитектурную ситуацию в Архангельске?

– Я считаю, что в целом Архангельск – неиспорченный город. Сегодня в России много региональных центров, где было желание сделать что-то особенное, удивительное и были для этого средства. В итоге появилось много разных архитектурно неоправданных и ненужных объектов, особенно это касается вертикальной застройки. Слава богу, в Архангельске этого нет. Город не утратил свою ментальность, плавно эволюционируя от финно-угорского поселения, превратившегося сквозь призму византийской традиции в русский город, а затем в город нового времени – европейский портовый, торговый и промышленный, потом в советский. Архангельск – один из немногих цельных городов, который достойно прошел через все эти эпохи. Хотя и не без серьезных потерь…

– Сейчас идет активная дискуссия на тему строительства на Соловках. Ваше отношение к спорам вокруг новых объектов на архипелаге?

– Как член Всемирной организации по охране культурного наследия могу высказать официальную точку зрения. Она такова: на Соловках должно появляться как можно меньше новых объектов. Там необходимо сохранять и восстанавливать исторический природно-архитектурный ландшафтный комплекс. Этот уникальный симбиоз нужно беречь и ни в коем случае не преображать новой архитектурой. У нас не так много таких мест, а Соловки для Поморского края – очень важная точка культурной опоры. Мы должны сохранить ее в первозданном виде. Конечно, необходимы объекты, выполняющие функции современной инфраструктуры, но не за счет дополнительной геометрии. Все необходимо делать максимально аккуратно, именно из этого должно исходить градостроительное планирование на Соловках.

– Новая застройка набережной Северной Двины под условным названием «От «Альфы» до «Омеги»» также вызвала дискуссию. Проекты такого масштаба сейчас реализуются в городах, сопоставимых с Архангельском?

– Архангельск – удивительный и нелинейный город. Вообще, городов в дельте реки, впадающей в море, не так много. Это Петербург, который я хорошо знаю, Гавр во Франции, Нью-Йорк в США. Архангельск нельзя сопоставлять, например, с городами на Волге, которые не начинаются и не кончаются, а мы их просто проезжаем. У Архангельска уникальная геолокация, город сам по себе самодостаточный. Здесь другая природа и другой антропогенный исторический ландшафт. На Волге его составляли баржи, а у нас – лес мачт. И если сравнивать, то скорее важным компонентом будет скандинавская составляющая, связь с североевропейской культурной традицией. Это, если хотите, бренд Архангельска.

– Но, тем не менее, набережные застраиваются в других городах?

– Конечно. Но в России проект, реализуемый в Архангельске, причем за счет средств инвесторов, – явление уникальное. Если брать сопоставимые проекты, то можно привести примеры из Европы: Хафен-сити в Гамбурге на набережной Эльбы, набережная Рейна с кранами в Кельне, набережные Лондона. Есть аналогичные проекты в городах Швеции и Финляндии. Выход на воду – один из самых сильных приемов в североевропейской архитектуре.

– Как у вас родился замысел этого проекта?

– Я с детства очень хорошо помню это место: городской рынок, запах свежей и соленой рыбы, Интерклуб, кинотеатр «Север», магазин «Соловецкий», Макаровские бани, переправа в аэропорт на Кего – здесь просто кипела жизнь. Сюда люди приходили просто погулять, водили детей – такой архангельский променад. Это было одно из самых динамичных мест, в нем концентрировалась энергия города. Убрали рынок, рыбная торговля перешла в другой формат, закрылся аэродром на Кего, что резко сократило перевозки по реке, и место оказалось заброшенным, жизнь на нем замерла.

И для меня главным ментальным посылом было вернуть энергию жизни, импульс движения в исторический деловой центр Архангельска. Что касается объемно-художественных вещей, то я ориентировался на ландшафт леса корабельных мачт, который нашел отражение в облике зданий, в геометрии и формах их архитектуры. И если посмотреть на исторические фото Архангельска, то мы увидим между доминантами: Михайло-Архангельским и Троицким соборами – возвышение между улицами Поморской и Шенкурской (теперь Иоанна Кронштадтского), самое высокое место, формируемое корабельными причалами. И память здесь – очень важная вещь.

– Рассматривается ли новая набережная в этом контексте не только как деловой центр, но и как общедоступная зона отдыха для всех горожан?

– Это пространство имеет как интровертное, так и экстравертное качество. Его внутренне наполнение – жилые дома «Омега-Хаус» и ALFHA, квартиры, сопутствующая насыщенная инфраструктура и многофункциональный общественно-деловой комплекс DELТA. Кстати, он очень долго прорисовывался. В итоге получилась тринакрия, но не сицилийская, а, как я говорю, поморская: в плане – солярный трехлопастной знак с атриумом посередине. Это будет первый такой масштабный атриум в Архангельске, доступный для горожан: там можно будет выпить чашечку кофе, назначить встречу в непогоду. При этом DELТA станет очагом деловой жизни. Впервые в Архангельск придет мировая гостиничная сеть Novotel, и сама структура центра ориентирована на его многообразное использование. Такого пока нет во многих городах.

Проект ориентирован на актуальную философию градостроительства, в основе которой - полифункциональность. Сегодня востребован круговорот жизни, постоянное использование архитектурного пространства. И делается это для всех горожан. Самое главное, что в составе комплекса задумана пешеходная набережная вдоль Северной Двины. Впервые Архангельск получит непрерывную променаду – от моста до моста. Это очень важно, ведь Северная Двина – главная улица Архангельска. Слава богу, что в свое время Вадиму Михайловичу Кибиреву удалось сделать набережную, которая стала брендом города, самым большим публичным пространством.

– Насколько, на ваш взгляд, ансамбль гармонично вписывается в облик Архангельска?

– Я специально прорабатывал вопросы включения проекта застройки в существующий облик города. Каждый этап градостроительной истории Архангельска имеет свой язык. И то, что мы видим сегодня, – это некий симбиоз сложившейся современности и традиционной поморской ментальности. Так я это себе представлял и такие задачи ставил.

– Ваше отношение к сохранению исторической застройки Архангельска?

– Мне кажется, застройка застройке рознь. Сегодня можно с большой уверенностью утверждать, что единичные деревянные памятники утратили свой градостроительный контекст. Это своеобразные осколки прежней жизни города. К ним нужно подходить с коллекционных позиций. Настало время для принятия решения об их судьбе, так же как было принято решение о создании музея деревянного зодчества в Малых Корелах. Шла очень серьезная дискуссия, оппоненты говорили, что памятники могут существовать только в аутентичном ландшафте. Но жизнь имеет свои законы, есть энтропия: умирает дерево, умирают населенные пункты. И то, что удалось сохранить, перевезя в Малые Корелы, мы можем оценить только сейчас. Этим путем можно пойти сейчас в Архангельске: оставшиеся жемчужины деревянного зодчества сконцентрировать в одном месте. Это может быть вариант по типу улицы Чумбарова-Лучинского или квартал в Соломбале. А высвобождающиеся пространства использовать для нового строительства.

– Возвращаясь к проекту набережной. Как вы относитесь к идее насыщения рекреационной зоны малыми архитектурными формами?

– Набережная – это главное открытое общественное пространство Архангельска. И как таковое оно нуждается в насыщении. Дискуссии об этом идут во всем мире. Это могут быть самые разные вещи: велосипедные дорожки, городская скульптура и сохраненные технические артефакты. Например, есть идея установить здесь лесовоз или даже портовый кран.

– Появление новой набережной означает, что Архангельск не такой уж и провинциальный город?

– Архангельск никогда не был провинциальным городом! Термин «самодостаточный» к нему наиболее подходит. Таким он был всегда. Мы уже говорили о его уникальной геолокации – в силу этого Архангельск будет жить, эволюционируя и меняя свой облик. Он создавался для торговли, вряд ли в конце 16-го века кому-то приходило в голову, что здесь будет центр лесопиления или что в Двине станет мало рыбы, или кто-то предвидел открытие алмазов. Если мы посмотрим на Архангельск из космоса, то увидим, что это не рядовой город не только в России. Это южная точка Арктики, особая ментальность, особая судьба.

– Ваши проекты в Архангельске задают его облик как современного города?

– Понятие «современность» трактуется по-разному. Это и текущая реальность, повседневность, и модерн как эпоха. Я думаю, что та архитектура, которая воплощается на набережной, адекватна 21-му веку, всем мировым типологическим требованиям и градостроительным концептам. И это, безусловно, хорошо.