- Виктор Борисович, когда и при каких обстоятельствах Алексей Пеунков появился в ОАО «Дорстроймеханизация» (ДСМ)?

- Он получил возможность распоряжаться делами ДСМ в 2011 году. Так случилось, что в этот период два ведущих акционера предприятия, с которыми я работал долгое время, ушли из жизни — один в пятьдесят лет, другой в шестьдесят. Вскоре их родственники продали свои акции людям из окружения Пеункова, несмотря на то, что я убеждал их этого не делать. Тогда нас, главных акционеров ДСМ, было четверо, каждый владел примерно 25% акций. Однако после этих двух сделок фактическим обладателем контрольного пакета стал Алексей Пеунков. Неудивительно, что предприятие представляло для него интерес: оно являлось достаточно выгодным, одним из ведущих в дорожной и строительной отраслях региона, с хорошим потенциалом.

- Пеунков действительно участвовал в деятельности ДСМ или только просматривал документы и принимал??  решения как член совета директоров?

- Я его видел очень редко. Ни разу не слышал от него ничего, что касалось бы, скажем, каких-либо планов по развитию «Дорстроймеханизации». Производство осталось на мне, но финансовый контроль мы уже не осуществляли. По сути, эти функции перешли к Михаилу ЗАВЬЯЛОВУ, который стал заместителем генерального директора, председателем совета директоров (арестован в октябре 2013 года по подозрению в участии в ОПС, принуждении к совершению сделок, умышленном уничтожении чужого имущества; впоследствии отпущен под залог в 2 млн рублей по условиям досудебного соглашения. — Прим. ред.). К слову, если абстрагироваться от ситуации, это вполне квалифицированный менеджер.

- А что изменилось на предприятии с их приходом?

- В целом нашей работе никто не мешал. Тем не менее сменились сотрудники практически на всех ключевых постах — в частности, в бухгалтерии, в юридическом отделе. Незатронутым осталось, как я уже говорил, только производство, потому что на это направление найти опытных специалистов, которые обеспечат реализацию контрактов, гораздо сложнее, чем универсальных управленцев. Но появились «их» поставщики и другие контрагенты, так или иначе связанные с новыми членами совета директоров. Во многих случаях в интересах предприятия я выбрал бы других партнеров.

Затем обстановка усложнилась, коллектив как бы разбился на два лагеря. Без визы заместителя директора по финансам или главного бухгалтера не проходил ни один текущий платеж. Приходилось ходить по кабинетам, просить, в чем-то себя переламывать, чтобы не ставить под угрозу исполнение договоров и репутацию компании.

- Как развивались события в апреле - мае 2013 года, после того как в отношении Алексея Пеункова было возбуждено уголовное дело по подозрению в организации преступного сообщества?

- Все, кто был в «команде» Пеункова, вдруг куда-то исчезли. Наступила странная тишина. Никого из руководства, кроме меня, на работе не было. Михаил Завьялов без предупреждения уехал в командировку в США и вернулся только месяца через два. Объем работ у предприятия тогда был очень значительным. Конечно, это вызывало большое волнение.

- Вы были знакомы с еще одним бывшим членом совета директоров ДСМ - Альбертом??  ТАЗЕЕВЫМ (приговорен к 17 годам лишения свободы за участие в убийстве бизнесмена Константина БЫКОВА. — Прим. ред.)?

- Я увидел Тазеева в первый раз только в январе 2014-го. Полагаю, что его участие в совете директоров ограничивалось тем, чтобы обеспечивать необходимый баланс голосов.?? 

- Почему, как вы считаете, потребовалось сместить вас с должности гендиректора ДСМ в конце 2013-го?

- Я не стал делать ряд кадровых замен, которых от меня требовали. Отказывался принимать некоторые другие, тоже неоправданные, на мой взгляд, решения.

Тогда членов совета директоров было пятеро. Исходя из этого, для увольнения генерального директора необходимы как минимум три голоса. На конец декабря 2013 года ситуация складывалась следующая: Пеунков — под арестом, Тазеев - в федеральном розыске. На месте только Сергей ПАВЛОВ (ему сейчас принадлежит около 2% акций ДСМ. — Прим. ред.) и я. То есть уволить меня в законном порядке не представлялось возможным. По крайней мере, я так думал и работал по контрактам согласно намеченному графику.

Однако с подачи все тех же лиц, я считаю, было сфальсифицировано переизбрание председателя совета директоров «Дорстроймеханизации». По закону для этого в нашем случае также было необходимо личное присутствие на заседании не менее трех членов наблюдательного совета предприятия. Письменного заявления недостаточно. Уже потом я увидел документы, подготовленные задним числом: получалось, что якобы я сам голосовал «за» замену Завьялова на Павлова! Кроме того, мне показали не заверенные нотариусом письменные предложения по смене генерального директора от находящегося в СИЗО Пеункова и Тазеева.

Председателем совета директоров стал Сергей Павлов, который начал подписывать документы, в том числе и о прекращении моих полномочий. Он проработал в ДСМ много лет, и такой поворот событий меня, мягко говоря, обескуражил. Сначала генеральным директором был назначен Павел МЕЛКИЙ, отчим Алексея Пеункова, затем — Валерий ЕКАТЕРИНЧЕВ. Обратившись в суд, больших иллюзий по поводу восстановления в должности я не испытывал. При любом раскладе ничто не мешало им заново собрать совет директоров и уволить меня еще раз.

- Зачем тогда было бороться??? 

- Затем, что само решение незаконно и мириться с этим было бы неправильно. Я оспаривал не только собственное увольнение из ДСМ, но и, в частности, легитимность председателя совета директоров предприятия.

Я считаю, что им до сих пор формально является Михаил Завьялов. В июне 2014 года арбитражный суд города Москвы признал недействительным решение наблюдательного совета ОАО «Дорстроймеханизация» о прекращении моих полномочий. После поражения нового руководства предприятия в суде апелляционной инстанции даже были внесены изменения в ЕГРЮЛ, но и тогда меня не пропускали дальше проходной! В декабре 2014 года арбитражный суд Московского округа оставил без изменения апелляционное постановление. Если потребуется, я намерен продолжать борьбу.

- Какую роль в «песочном» деле сыграло ООО «Морена»? По версии следствия, от продажи этой фирмы ДСМ потеряла более 10 млн рублей.

- «Морену» в свое время купили затем, чтобы заняться производством, переработкой песчано-гравийных смесей, щебня и таким образом удешевлять для себя некоторые виды работ и за счет этого наращивать прибыль. Новые акционеры, придя на предприятие, заявили о том, что держат под контролем большую часть рынка песка и других стройматериалов в регионе, и приняли решение вывести «Морену» из ДСМ...

- ...И продали ее двум физическим лицам, один из которых — ваш родственник?

- Да. Инициатива исходила не от меня, но я пошел на это, потому что боялся: предприятие «уйдет» дальше и этот актив ДСМ потеряет окончательно. «Морену» в свое время купили за 14 млн рублей — почти за столько же в итоге и продали. Ничего противозаконного в этой сделке не было бы, если бы деньги поступили на счет «Дорстроймеханизации».

- То есть по факту «Морену» просто переписали на других собственников?

- Получается так. Я неоднократно напоминал о том, что деньги за «Морену» должны быть перечислены на счет ДСМ, но когда в твоем распоряжении только небольшой пакет акций, мало что можно сделать. Нужно было решение основного владельца компании, но я так и не смог его получить.

- Ходили разговоры о том, что после увольнения вы запросили для себя и своего сына Алексея, тоже работавшего в ДСМ, сумму, которую называют «золотым парашютом»...

- Читал в прессе что-то подобное. Дело в том, что у нас на предприятии исторически было принято выплачивать сотрудникам в случае ухода с предприятия, сложных жизненных обстоятельств и т. д. компенсации в рамках заключенных трудовых контрактов. Когда, например, умерли два моих заместителя, о чем я говорил выше, семья каждого из них получила более 10 млн рублей, в зависимости от их зарплаты. У меня были абсолютно аналогичные требования, только в связи с увольнением.

- 2013 год «Дорстроймеханизация» закончила с неплохими финансовыми результатами. Какими, на ваш взгляд, будут итоги 2014-го?

- Было очень приятно читать в вашей газете заметки о том, что в 2013 году ДСМ выполнила работ почти на три млрд рублей, получила прибыль свыше 200 млн, заплатила 360 млн рублей налогов: это достойные показатели, оценка моего руководства предприятием. Когда я уходил, на счетах «Дорстроймеханизации» оставалось порядка 180 млн рублей, были средства не депозите, дебиторская задолженность по выполненным работам. Даже если ничего не делать, с учетом того, что на зарплату с налогами и лизинговые платежи уходит минимум 40-45 млн рублей в месяц, можно было безбедно жить около года.

- А разве заказов нет?

- Сейчас мне трудно судить. Вообще-то акционерам должна предоставляться подробная информация о работе предприятия, однако этого не происходит. Двери закрыты, замки поменяны.

Портфель заказов на 2014 год начинал формировать я, и когда уходил, их должно было хватить еще примерно на полгода. Речь идет о договорах с ООО «Автодороги» на земляные работы в районе села Любовское (200 млн рублей), субподрядном с «Севзапдорстроем» на 150 млн (съезд с нового моста), на 100 млн рублей на капремонт автодороги на онежском направлении и в сумме на 100 млн по двум алмазным месторождениям. Насколько я знаю, новых договоров у ДСМ нет. Зато новому руководству было что продать...

- Соответствует ли действительности информация о массовых увольнениях работников ДСМ, о том, что из предприятия хотят выжать максимум и закрыть?

- Знаю, что в течение 2014-го уходили и рабочие, и инженерно-технический персонал. Цифрами не располагаю. Ясно одно: о работах на общую сумму 2,5-3 млрд рублей, как это было в последние годы, говорить, к сожалению, уже не приходится.

Уверен, что фактически ДСМ по-прежнему управляют аффилированные с Пеунковым лица, то есть компания находится под влиянием Пеункова. Вот если бы они нашли менеджера - с именем, компетентного, опытного, который смог бы снова поднять предприятие на прежний уровень или выше... Но сейчас таких людей там, на мой взгляд, нет. Да и цели, по всей видимости, поставлены совсем другие.

- Зачем «Дорстроймеханизация» перерегистрирована в Москве? Чтобы затянуть судебные разбирательства?

- Не только. Есть и вполне объективные причины. Если пытаться сохранить компанию, стоит иметь в виду, что работы в Архангельской области для ДСМ уже практически нет. Я был директором ДСМ более десяти лет и особого внимания со стороны органов власти не ощущал.

Сейчас продолжается реконструкция трассы М8, сдается примерно по 20-30 км дороги в год, но еще пара лет, и все закончится. Мы начинаем работать в системе дорожных фондов, а суммы в них просто смешные — и по городу, и по области. Белкомур, глубоководный район порта Архангельск — об этих проектах говорят еще с тех пор, когда областью руководил Павел БАЛАКШИН. Ладно, народ верит. Но нам -??  дорожникам, менеджерам — верить в эти сказки все равно что потерять бизнес.

- Получение мандата депутата областного Собрания спустя полгода после выборов по линии партии «Справедливая Россиия»?  стало для вас неожиданностью?

- Можно и так сказать. Я уже практически забыл о такой возможности. В принципе, пока не были определены сроки рассмотрения «песочного» дела, никто не заставлял Михаила Завьялова (экс-депутат регионального парламента от «СР». - Прим. ред.) отказываться от депутатского мандата. Когда его предложили мне, согласился не сразу: это большая ответственность. Но с другой стороны, я достаточно хорошо знаю область, проблемы своей и смежных отраслей экономики, много ездил по районам, общался с людьми. Думаю, смогу принести пользу в комитете по земельным отношениям и строительству.

- История с Алексеем Пеунковым и ДСМ не пошла на пользу имиджу регионального отделения партии «Справедливая Россия»...

- Вы назвали одну из причин, почему я не торопился в депутатское кресло. В то же время есть возможность восстановить имидж «Справедливой России» реальной работой в интересах области. По большому счету, дело ведь не в партии: не стоит ни огульно критиковать, ни идеализировать ни одну из них. Оппозиция должна существовать, но не всегда как противовес основной политической силе. Многие решения принимаются в едином ключе.