Давайте «воспарим» и посмотрим на ситуацию как бы сверху. В России, как и во всяком другом государстве, объявившем однажды о своей приверженности демократическим ценностям, вся власть строится на основе принципа ее разделения на три ветви. Некоторые ошибочно полагают, что ветви эти абсолютно независимы, но в действительности эффективность и устойчивость всей государственной системы определяется балансом самостоятельности и взаимозависимости этих ветвей. Не зря эту систему иногда называют системой сдержек и противовесов.

Автором замечательной конструкции, прошедшей проверку на прочность во многих государствах, обычно считают французского политического философа и правоведа Ш. Л. Монтескье. Именно он в середине XVIII века написал о том, что надобно разделить власть создавать законы, власть приводить их в исполнение и власть судить преступления и тяжбы частных лиц. Справедливости ради надо отметить, что идея эта появилась заметно раньше. Лет не за сто, так хотя бы за пятьдесят нечто весьма сходное предложил английский педагог и философ Дж. Локк, но в его понимании место судебной власти занимала федеративная, ведавшая международными делами. А уж у кого такие мысли появлялись до Локка, пусть спорят знатоки политической философии.

Некоторые из них, кстати, предполагают, что эти мысли носились в воздухе с той самой поры, когда прямая демократия с принятием законов – общеобязательных для всех членов сообщества норм – всенародным голосованием на поляне сменилась передачей абсолютной власти по наследству и… К тому времени, когда граждане утомились от деспотизма монархических династий, национальные и территориальные сообщества людей разрослись настолько, что на одной поляне не умещались никак, и демократия вернулась уже не прямой, а представительной. Право законодательствовать досталось именно этим выборным представителям. Так что совмещение в одной ветви власти законодательных и представительных функций закономерно и даже где-то органично.

В наши дни, когда речь заходит о государстве и власти, в любой стране первым делом вспоминают власть исполнительную. Оно, конечно, понятно: именно правительства и министры, а также их многочисленные подчиненные оказывают непосредственное влияние на нашу повседневную жизнь. Но исполнительная власть – не более чем исполнитель общеобязательных правил, установленных властью законодательной. Вероятно, именно поэтому крупный советский и российский юрист В. Е. Чиркин в многократно переиздаваемом учебнике для тех, кто собирается стать специалистом в области государственного и муниципального управления, предупреждает: снижение роли представительной власти и ее подчинение власти исполнительной является одним из признаков авторитаризма.

Совмещение представительных и законодательных функций закреплено в ныне действующей Конституции нашей страны: Федеральное Собрание – парламент Российской Федерации – является представительным и законодательным органом Российской Федерации, а во всех субъектах Федерации действуют законодательные (представительные) органы государственной власти этих субъектов. Федеральное Собрание принимает федеральные законы, представительные органы субъектов – законы субъектов Федерации. Примерно так же организовано и местное самоуправление: «в самом низу» есть представительный (выборный) орган, который принимает муниципальные правовые акты.

Работа эта – серьезная и ответственная, причем на всех уровнях: иногда задачи, которые приходится решать в городах и селах, сложнее и важнее для граждан, чем рассматриваемые в масштабах всей страны. Но возможности разные, ведь единственный источник вознаграждения за депутатскую деятельность – соответствующий бюджет. В «большом» парламенте все депутаты Государственной Думы и сенаторы – члены Совета Федерации – исполняют свои обязанности на профессиональной основе. Проще говоря, соответствующая палата парламента является их основным местом работы. И средства для этого в федеральном бюджете есть.

На среднем уровне – в представительных органах субъектов Федерации – и ситуация средняя. Каждый субъект сам принимает решение: должны ли все депутаты работать в региональном парламенте на постоянной основе или возможно исполнение обязанностей «без отрыва от основного места работы». И это уже сложная и рискованная конструкция. С одной стороны, большинство субъектов никак не могут похвастаться излишками в бюджетах, и если депутат работает, по сути дела, на общественных началах, получается некоторая экономия: депутатскую зарплату он не получает. С другой – если он должен минимум 8 часов в день отдать основной работе, а потом еще и «послужить депутатом», то возникают вопросы.

Каждому человеку нужно спать, есть, общаться с близкими, иногда заниматься своим здоровьем, в конце концов, иногда просто отдыхать. Вряд ли хоть что-нибудь из этого списка можно исключить, а в сутках, как известно, на все про все 24 часа. Может ли хорошо представлять интересы своих избирателей депутат, который, по сути, занимается депутатскими делами между делами прочими? Как найти баланс между естественным желанием сэкономить бюджетные средства и необходимостью обеспечить качество весьма многогранной депутатской деятельности?

Вот зампред комитета по социальной политике и здравоохранению Архангельского областного Собрания депутатов Сергей Красильников. Вне стен областного парламента он, как известно, главный врач первой городской больницы. Руководство крупнейшим медицинским учреждением ни в какие «5 дней по 8 часов» не укладывается. Это уже и не должность даже, а образ жизни. Когда Сергей Валентинович находит время для работы с документами в областном Собрании? А ведь он еще и депутат по одномандатному округу, и ему надо успевать заниматься делами своих избирателей. Как классик писал, кому дана такая сила – тот небывалый человек!

Чуть проще его коллеге – зампреду комитета по культурной политике, образованию и науке Тиграну Матевосяну. Он депутатствует без отрыва от основной деятельности на посту директора Няндомского железнодорожного колледжа. Колледж все-таки – при полном понимании важности среднего профессионального образования – не больница скорой помощи. Да и избран Тигран Петросович по партийному списку.

И все-таки у двух зампредов есть еще одна общая беда: оба они руководят бюджетными учреждениями. А это значит, что их профессиональная деятельность напрямую зависит от региональной исполнительной власти. У этой власти есть свое видение, какими должны быть областные же, разумеется, законы. И возможность влиять на зависимых от нее депутатов – тоже. Первая архангельская горбольница, благодаря многолетним усилиям Еликаниды Егоровны Волосевич, стала одним из лучших медицинских учреждений области. Но чтобы его поддерживать и развивать, ремонтировать здания и закупать новое оборудование, нужны средства. Поэтому наверняка Сергей Валентинович оказывался перед тяжелым выбором: проголосовать «как надо» и получить средства для возглавляемой им больницы, или проголосовать как считаешь нужным, но остаться без денег на ремонт крыши или теплотрассы. И это – отнюдь не история про свой карман: от нормального функционирования этого незаурядного учреждения здравоохранения напрямую зависит здоровье, а иногда и жизнь тысяч людей каждый год. Не дай бог никому оказаться на месте доктора и депутата Красильникова!

Нужен ли нам профессиональный депутатский корпус или все-таки лучше надеяться на сильных духом энтузиастов – вопрос весьма спорный. Идеальных систем не бывает. Что же касается конкретных депутатов – слово за избирателями: до выборов Архангельского областного Собрания осталось чуть больше года.