Как следует из материалов дела, в январе 2018 года между министерством агропромышленного комплекса и торговли Архангельской области, главой крестьянского (фермерского) хозяйства и администрацией Плесецкого района было заключено соглашение о предоставлении из федерального и областного бюджетов субсидий для частичного возмещения расходов на производство и реализацию молока. 

Чтобы получить такую субсидию, надо выполнить ряд требований: достичь заявленных показателей, подтвердить затраты. Причем предоставить о них – в данном случае в министерство АПК и торговли – полные и достоверные сведения. 

В январе 2019 года фермер отчитался о том, что произвел 340 481 килограмм молока и весь объем продал. Для получения субсидий в итоге было заявлено чуть меньше – 335 971 кг молока. В документах значится, что 292 281 кг молока (87%) реализовано населению, а остальное, в сравнительно небольшом количестве, – на местный маслозавод и в учреждение системы УФСИН. По таким показателям 2018 года министерство перечислило на счет заявителя свыше 1 млн 279 тысяч рублей. 

Контрольно-счетная палата Архангельской области регулярно проверяет правомерность выдачи и использования субсидий в рамках госпрограммы развития сельского хозяйства. Такая проверка была проведена и в этом случае. КСП выявила несколько нарушений со стороны фермера, в числе которых были, например, более низкие, чем заявлялось, показатели по созданию в 2018 году новых рабочих мест, средней заработной плате, поголовью коров в хозяйстве. 

Но главное, на что обратили внимание проверяющие и суды и что в итоге стало основанием для возвращения денег в бюджет, – это продажа населению сырого молока без проведения ветеринарно-санитарной экспертизы. Напомним, что на этот объем молока и приходится большая часть субсидий. По оценкам КСП, министерство перечислило их, не убедившись в полноте и достоверности информации фермера. К молоку, пошедшему на маслозавод и в учреждение УФСИН, таких вопросов не возникло. 

Как подробно разъясняется в материалах арбитражного дела, продавая сырое молоко из автоцистерн в тару покупателей, продавцы обязаны предъявить им документы о проведении ветеринарно-санитарной экспертизы. В противном случае не подтверждается, что молоко соответствует по качеству государственным стандартам, медико-биологическим и санитарным нормам. Проще говоря, люди покупали товар «на доверии», на свой страх и риск. Определить реальный объем проданного молока тоже затруднительно. 

В своих выводах КСП отмечает, в частности, тот факт, что это молоко не должно было включаться в объемы, заявленные для получения субсидий. А значит, значительную часть денег – около 1 млн 110 тысяч рублей – фермер должен вернуть в бюджет. Лишь в январе 2020 года министерство направило главе КФХ требование о возврате субсидии в этом размере, однако оно не было исполнено в установленный срок, что и стало основанием для обращения в суд. 

Изначально истцом в этом деле было министерство агропромышленного комплекса и торговли Архангельской области, которое перечислило субсидию, а кассационную жалобу подавал фермер. 

Стоит отметить отдельно, что, по мнению фермера, истец – то есть министерство – «не поддерживает исковые требования и не поддерживал, а также занимает неактивную процессуальную сторону, что свидетельствует об отсутствии у него правового интереса в рассмотрении настоящего дела». Звучит само по себе странно. Как истец может не поддерживать свои же исковые требования? Если это не так, поскольку дело длилось больше года и прошло три судебные инстанции, почему у руководителя КФХ сложилось впечатление о «неактивном» участии министерства в возвращении бюджетных денег и отсутствии «правового интереса» в результате? 

Далее фермер говорит о том, что реализованное им молоко соответствует медико-биологическим, санитарным нормам, техническим условиям и государственным стандартам. И чтобы подтвердить это, достаточно протокола лабораторных испытаний. А поскольку население приобретает молоко для личного потребления, то ветеринарно-санитарной экспертизы «по всей форме» не требуется.

Однако суды всех трех инстанций в целом подтверждают выводы Контрольно-счетной палаты Архангельской области. Ветеринарно-санитарная экспертиза сырого «непромышленного» молока перед его реализацией должна быть проведена обязательно – такая норма есть, в частности, в законе Российской Федерации «О ветеринарии», федеральном законе «О качестве и безопасности пищевых продуктов», техническом регламенте Таможенного союза «О безопасности молока и молочной продукции». И эту информацию требуется донести до покупателя. 

Лабораторные испытания молока не подменяют собой ветеринарно-санитарную экспертизу, ведь она предполагает получение и другой информации – например, о ветеринарном благополучии фермы, здоровье коров, состоянии емкостей с молоком и т. д. 

У фермера есть и другие «отягчающие» обстоятельства. Например, отсутствие данных о продаже молока населению в ФГИС «Меркурий» – это требование является обязательным с 1 июля 2018 года. 

Суды приняли во внимание и то, что инспекция по ветеринарному надзору в Архангельской области, выступая по этому арбитражному делу, напомнила: продажа сырого молока в розницу на территории Таможенного союза не предусмотрена, также как не предусмотрена его реализация населению вне рынков. И главу КФХ об этом предупреждали. Поставка возможна на молокоприемные пункты или молокоперерабатывающие предприятия.

Отмечено также, что фермеру не раз объясняли требования о наличии справки о ветеринарно-санитарном благополучии на молочной ферме и как ее можно самостоятельно получить. 

«Последствием подобного использования субсидий является их изъятие у неисправного получателя», – подчеркивается в материалах суда. 

Итоговая сумма субсидий, которую предстоит вернуть в бюджет, стала меньше, поскольку в ходе судебных разбирательств фермер частично подтвердил качество реализованного молока (за IV квартал 2017 года). Однако она осталась большой – почти 975,5 тысячи рублей. 

23 марта фермер обратился в Арбитражный суд Архангельской области с просьбой о рассрочке. Он предлагает возвращать деньги равными частями – примерно по 16 250 рублей в месяц – в течение пяти лет. По оценке суда, пока глава КФХ не собрал необходимых документов, подтверждающих основания для отсрочки. На это ему дано время до 21 апреля 2021 года.