Этот номер газеты с постановлениями инспекции принесла наш внештатный автор – инженер-реставратор, кандидат технических наук Любовь ШАПОВАЛОВА. Ее возмущение можно понять.

«Отдельным документом пояснено, что «предметом охраны» являются две деревянные церкви, Входоиерусалимская и Тихвинская, и колокольня в Онежском районе. Этот храмовый ансамбль Верхнемудьюжского прихода мне хорошо знаком. Да, выдающиеся памятники деревянного зодчества Русского Севера. Кстати, возведены они совсем не в XVII веке, как указано в постановлении, а во второй половине XVIII в. Но этот «комплекс деревянных церквей» утрачен в августе 1997 года. Сгорел от неосторожного обращения с огнем местных жителей. Больше здесь обсуждать нечего… При этом чиновники еще только собираются фиксировать «предмет охраны»! Чего там «устанавливать» и «вносить», если в наличии много лет – лишь заросшая травой огромная поляна? Возникает вопрос: а в инспекции вообще знают, что они охраняют?» – поделилась своими впечатлениями Любовь Геннадьевна, автор многочисленных научных работ и десятка книг по истории деревянного зодчества, объехавшая всю Архангельскую область.

Но что-то же должно быть причиной для публикации такого рода постановлений? Возможно, в деревне Верховье на месте сгоревших церквей планируются какие-то работы?

Обетный крест и частный музей

«Погодите, я удивлен уже тому, что слышу такой вопрос, – остановил меня главный редактор газеты «Онега» Виктор КУЗНЕЦОВ. – Я был в Верховье в 2017 году. Церкви сгорели, и ничего там давно уже нет. Единственное напоминание – копия ансамбля, хранящаяся в частном музее. Его создала предприниматель, фермер Ольга Максимовна ЗАЙЦЕВА, много сделавшая для Верховья, тех мест. Под музей оборудован поморский деревянный дом. Кроме макета, там собраны различные старинные предметы быта. У нас в Онежском районе сохранились памятники деревянного зодчества – в Нименьге, Ворзогорах. Там в 2020 году работали участники проекта «Общее дело». Вызывает уважение желание спасти от полного разрушения то, что еще можно. А помощь требуется срочно, временной лаг маленький...»

Как рассказала Ольга Зайцева, долгое время жившая в Архангельске, работавшая на телевидении, деревня Верховье – и ее родина, и родина предков. Однажды, узнав, что деревня числится в перспективе вымирающей, она вернулась, чтобы сделать все, что по силам, для сохранения активной жизни в Верховье. Была создана молочная ферма, Ольга Максимовна участвовала в строительстве клуба, дорог.

«Это длинная и сложная история, лучше приезжайте к нам. Если говорить конкретно о церквях, сейчас на их месте стоит обетный крест. Дальше, к сожалению, дело не двигается. Макет для музея много лет назад по чертежам и фотографиям, с соблюдением всех пропорций мне сделал мастер-самоучка. Он очень категорично просил, чтобы я никогда и никому не сообщала его имя. Церкви немаленькие, высотой сантиметров 50-70. Макет можно посмотреть в специально оформленной комнате музея, на большом столе с покрытием из зеленого материала», – рассказала Ольга Зайцева.

Возможность для переезда

Ольга Максимовна очень переживает за сохранность музея, особенно зимой, когда в Верховье сложно добраться, и мечтает перевезти его поближе к Онеге и дороге на Архангельск. Тем более такая возможность есть. Напомним, что Онега имеет статус территории опережающего экономического развития, а для резидентов ТОСЭР предусмотрены различные преференции. Один из резидентов – компания, занимающаяся строительством бассейна-парка водных видов отдыха. Онежский район, как всеми признано, интересный край для развития туризма. А трасса из Архангельска в Онегу, в перспективе – с выходом на Карелию и Финляндию, сейчас реконструируется. Как считает Ольга Зайцева, ее проект вписывается в эту концепцию. И его можно было бы расширить, например, сделав гостевой дом с баньками по-черному и по-белому, мастерскими ремесел.

«Предприниматели, достраивающие аквапарк, готовы предоставить рядом в аренду несколько соток земли. С перевозкой музея сможет помочь руководство Онежского ЛДК (Segezha Group) и другие предприниматели, занимающиеся лесом: обеспечить логистику, чтобы для нас ее стоимость была поменьше. Здание уже измерено. Но нужны деньги на его демонтаж. Дом же надо «расписать», аккуратно разобрать… Я искала строительную бригаду, но последнее предложение, которое получила, – около 1,5 млн рублей», – поясняет Ольга Зайцева.

Ольга Максимовна – индивидуальный предприниматель и подробно изучала возможности участия в конкурсах Фонда Потанина, Президентского фонда культурных инициатив. Но в обоих вариантах есть условие: фонды не имеют права предоставлять средства на строительство, капитальный ремонт недвижимости.

«Если мы не решим вопрос с переездом буквально в течение года, боюсь за сохранность музея. Экспонатов у нас вполне достаточно, и очень жаль, если все это будет потеряно. Этот объект стоит того, чтобы оставить его потомкам», – уверена Ольга Зайцева.

«Даже в случае физической утраты...»

Конечно, мы обратились за комментариями по поводу опубликованных постановлений о сгоревших церквях и в инспекцию по охране объектов культурного наследия Архангельской области. С разрешения и.о. руководителя инспекции Натальи НЕКРАСОВОЙ нам ответила эксперт отдела государственного надзора и правового обеспечения Мария КУТАКОВА.

«Даже в случае полной физической утраты объекта культурного наследия он не перестает быть таковым, и, соответственно, у инспекции остается обязанность по утверждению предмета его охраны. Это требования Федерального закона №73 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». Как указано в опубликованном постановлении, учитывается возможность возникновения необходимости и желания восстановить данный ОКН. Проект постановления проходит общественное обсуждение. Информация об этом размещается на сайте инспекции, региональном портале проектов НПА (нормативно-правовых актов) Архангельской области и в газете «Архангельск», – пояснила Мария Кутакова.

«Комплекс деревянных церквей» в Онежском районе действительно по-прежнему значится в реестре объектов культурного наследия Минкульта РФ. Такова трудно постижимая логика чиновников.

К слову, в Верховье осталась часовня Смоленской иконы Божьей Матери, около 1875 года постройки. Она была возведена в стороне, но как дополнение к классическому храмовому ансамблю-«тройнику». Поддерживающими работами в часовне занималось другое волонтерское движение – благотворительный фонд «Спасение деревянных церквей Русского Севера «Вереница». Волонтеры редко рассказывают о себе публично, и не только потому, что таковы их принципы.

Государственные органы, в чьи функции входит охрана объектов культурного наследия России, крайне избирательно занимаются решением этих задач, зато активно инициируют судебные процессы и наложение штрафов, если исходя из прямого следования Федеральному закону №73 или с их точки зрения что-то делается не так. Хотя и волонтеры порой совершают непоправимые ошибки…

А памятники деревянного зодчества, деревянной городской архитектуры горят… В Архангельске за последние два-три года крупные пожары произошли в «Доме Ф. А. Брагина», «Доме Е. Ф. Вальневой», «Доме П. Гринфельдта». Готовя этот материал, я обращалась к архивной информации о драматических событиях, произошедших в 1997 году в Верховье и имевших федеральный резонанс. Особенно запомнилось название одной из статей: «Сорок пять деревянных храмов, потерянных Россией в огне». И речь в ней идет о сравнительно небольшом периоде – с 1985-го по 2018 годы.

Справка «БК»

Храмовый ансамбль в деревне Верховье. Архангельская область, Онежский район

Последний классический ансамбль-«тройник» (шатровая церковь, кубоватая церковь и колокольня), сохранявшийся в Онежском регионе Русского Севера. Сгорел дотла в августе 1997 года. Тихвинская церковь и колокольня были незадолго до этого отреставрированы. По основной версии, причиной пожара стало неосторожное обращение с огнем. Во Входоиерусалимской церкви кто-то бросил на пол окурок. Огонь быстро перекинулся на остальные строения. Из-за удаленности пожарной части, отсутствия телефонной связи, сухой и теплой погоды на момент приезда пожарных от красивейшего деревянного ансамбля остались лишь обгоревшие фрагменты.