Все как обычно, как и в прошлые годы: то же место, время и формат. Меняется только содержание. Меняется вместе с эпохой, уступая напору внешних вызовов, прогибаясь под темпом перемен в обществе. Но содержание посланий меняется в обратном переменам векторе. Все больше пафоса и громких цитат, все меньше конструктивных управленческих решений и собственных мыслей. Все больше призывов «должны», все меньше о конкретных обязательствах. Год от года труднее народным избранникам, штатно комментирующим послание, подбирать хвалебные слова.

Пафосность и бессмысленность ритуалов исторически всегда означала управленческий тупик системы и необходимость выпустить энергию перемен как пар в свисток. Обычным финалом «посвистывания» бывает развал системы. Случаются и исключения. Иногда появляются лидеры, способные видеть чуть дальше, уметь чуть больше и, главное, имеющие волю к действиям. Тогда системы вовремя перестраиваются или перестраивают под себя окружающий мир.

Если присмотреться, то статья 29 Устава Архангельской области прямо указывает, что послание адресуется не Вселенной, и даже не депутатам, а законодательному органу региональной государственной власти, и в нем должен быть анализ текущей ситуации в экономике, социуме, обществе и политике региона и предложения по позитивному воздействию на эту ситуацию при помощи управленческого инструментария, имеющегося у региональной власти.

Областные законы и нормативные правовые акты – это и есть главные инструменты работы органов государственной власти. Однажды попав в кладовку инструментальщика ремонтного цеха, очарованный богатством и выбором инструментария, я понял, как мало знаю и умею. Так и с главными инструментами властного управления. Если ты сам не создал ни одного действующего во благо общества закона, не написал ни одной выстоявшей год без поправок и полностью исполненной областной программы, ты слабый, неумелый управленец, хоть и стал публичным политиком. Публичных политиков много, толковых управленцев среди них единицы, а иногда и совсем нет.

В апреле, 135 лет назад, родился Иван Александрович Ильин. Великий русский философ, ставший эмигрантом, сойдя осенью 1922 года со сходней «философского парохода» спецрейса Петроград – Германия. С тех пор в России больше не занимались философией права, а власти предержащие так и не узнали, что для России существует своя оригинальная и адаптированная под реалии времени социально-этическая доктрина, включающая в себя не только социально-политическую философию и этику, но и философию права. До сих пор российские публичные политики ищут то патриотические основы, то скрепы, то внешние или внутренние прорывы развития, а теперь и личные симфонии с целью как-то расшевелить, ускорить экономику страны, обеспечить стабильность в общественной жизни. Если «грузить» из страны лучшие мозги пароходами, симфонии создавать будет некому.

Сто лет назад Иван Ильин в своих работах углуб­лял идею развития права и нормотворчества в России в направлении естественно-правовых ценностей, в возвышении идей гражданского общества и правового государства и считал, что без этого немыслимо подлинное возрождение России. Он утверждал, что многообразие всей «цветущей сложности» культурного и политического развития человечества несводимо к западноевропейскому историческому опыту, к воспроизведению всеми иными народами, обществами, государствами, цивилизациями одной – западноевропейской – политической модели и западноевропейского образа правового мышления, настаивал на исторической и национальной специфике правосознания русского народа.

Ильин предлагал не слепое копирование, не автоматическое перенесение парадигм чужого правового мышления и правовых институтов, а творческое воспитание своего собственного и неповторимого правосознания, укорененного в ментальности русского народа, в его этических, исторических, культурных и религиозных традициях путем оригинального философско-правового творчества.

Правосознание россиян не тождественно «законосознанию» и не сводится к верному усвоению гражданами норм официального («положительного», по Ильину) права; не сводится оно также и к субъективному фантазированию о праве. Правосознание рассматривается как главный источник неписаного («естественного», по Ильину) права, чья природа общественна по происхождению, имеет давнюю традицию в истории. Концепция естественного права основана на существовании рядом с положительным правом (или над ним) неких универсальных и всеобщих духовных начал, ценностей, идей, потенциально обладающих нормативным характером, которые являются мерилом истинности положительного права, которым оно должно следовать. Иначе положительное право теряет свою правоту в глазах людей.

В общем, не так и сложно. Не лги в законах своих, не лжесвидетельствуй в правовых нормах, люби ближнего своего, когда пишешь проект постановления, не укради своей государственной программой, смири гордыню свою перед людьми, не преследуй выгоды для себя и не ленись в правотворческой работе своей. Ильин писал: «Чтобы верно понять «естественное» право, необходимо найти его в глубине своего собственного духа, почувствовать его, увидеть его силою воображения и восхо­теть его волею».

Сто лет прошло, но мало кто «восхотел». Наша государственная система плохо шевелится по собственной воле, обязательно нужен приказ, воля «сверху». Президент Путин, кстати, уже несколько раз публично цитировал Ильина. Может, пора, даже если не очень хочется, тоже попробовать изучить тему, а изучив, послать в областное нормотворческое сообщество жесткий сигнал о необходимости соответствия областного законодательства быстро меняющимся ожиданиям общества? Тогда и послания станут интересными нам.