Сегодня - но по три, завтра - но по пять...

Приход «крепких хозяйственников» в большую политику начался с мэра Москвы Юрия ЛУЖКОВА. Человек в кепке, возглавивший столицу, любил подчеркивать, что далек от политических игр, а дело мэра в первую очередь хозяйствовать, и хозяйствовать крепко. Среди политиков начала 90-х, стратегов с громадьем планов, а не тактиков, мэр Москвы выглядел белой вороной. Однако людям эта необычность пришлась по душе. Реформы ГАЙДАРА и ЯВЛИНСКОГО обещали, как в известном монологе ХАЗАНОВА, эффект в будущем, но большой. Лужков же обещал не так много, но сразу.

В столице действительно жилось получше, чем в других регионах: и чище было, и транспорт нормально ходил. Неудивительно, что города и веси стали мечтать о крепком хозяйственнике в кепке. «Вот если бы к нам Лужка поставить губернатором, он бы мигом…». А уж после того как  в Москве пошло в рост жилищное строительство, начался ремонт дорог, а пенсионеры стали получать надбавки к пенсиям, стали открыто говорить о том, что крепкий хозяйственник достоин стать президентом.
Впрочем, в правительстве были уже свои хозяйственники, например, премьер Виктор ЧЕРНОМЫРДИН, который тоже числил себя не по ведомству реформаторов, а по ведомству «крепких». В регионах тоже массово стали отказываться от политики. Победу на выборах стали одерживать кандидаты, которые четко позиционировали себя не как люди слова и реформ, а дела и постепенного развития. В каждой области, в каждом районе, в каждом городе появился свой человек в кепке, который настойчиво говорил: я пришел работать, а не болтовней заниматься.

Одним местом крепкие

С тех пор в коридорах власти прописались исключительно крепкие хозяйственники. Даже после отмены выборности губернаторов каждый новый назначенец считал себя обязанным отметить: я спец по хозяйству, а политические дрязги мне до лампочки. Люди охотно верили. Есть у нас такое свойство: когда нам говорят то, что мы хотим слышать, мы этому обязательно поверим. А потом уж проверим.

Проверять пришлось долго. Тем более что крепко хозяйствовать удавалось только в Москве, ну и еще в пятке-десятке регионов-доноров. Неудивительно, что в большинстве регионов России один «крепкий» сменял другого «крепкого», не выдержавшего проверки на хозяйственную прочность. Настоящее хозяйствование началось, когда цена на нефть стала выше $70 за баррель. Кстати, именно в это время в Архангельскую область был назначен «крепкий» экс-мэр Якутска Илья МИХАЛЬЧУК. Он словами и всем внешним видом доказывал: я не политик, я хозяйственник. И ему поверили.

Что мы имеем в сухом итоге сейчас? Передовые методы управления Юрия Лужкова разоблачены на самом высоком уровне. Хозяйствование Ильи Михальчука вызывало вопросы еще в Якутске: несколько его замов получили реальные сроки заключения. Ситуация повторилась в Архангельске. Другие регионы России тоже не блещут развитием (исключая Москву и нефтяные области и округа). Зато семейное хозяйство у крепких управленцев явно укрепилось.

Все в семью

В этом, видимо, и секрет крепкого хозяйствования. Некоторым политикам в 90-е открылась простая истина: ничего не делая, во власть пробиться трудно, да и ощутимых плюсов от этого не будет. Зато создавая видимость деятельности можно хорошо помочь семье. Пример? В Москве в 90-х стали реконструировать МКАД, дорогу расширили, по качеству она приблизилась к европейским магистралям.

«Здорово Лужок строит!» - одобрительно загудели водители. Вслед за большим кольцом было построено трехтранспортное, современные развязки, расширены некоторые улицы. Плюсы крепкого хозяйствования были налицо.
Потом, правда, оказалось, что дороги в Москве по стоимости стали буквально золотыми. Значит, ручеек из этой реки стал регулярно течь в чей-то карман. Примерно та же ситуация была и с жилищным строительством. Лужкова на посту мэра Москвы сменил другой крепкий хозяйственник, Сергей СОБЯНИН. Когда он был губернатором Тюменской области, дороги в его регионе тоже строились и ремонтировались. За что жители были благодарны. Только асфальт на некоторых городских улицах перекрывали каждый год. Благо богатый бюджет нефтяного региона делать это позволял. Позволял и бюджет московский. Россияне — народ неприхотливый: есть дорога - и славно, молодец, товарищ начальник. А если уж крыша над головой не течет и таджик двор убирает, так начальник уже и отец родной.

О том, например, что на бюджетные миллиарды можно построить детский сад, благоустроить парк, построить и содержать ДК и культурные центры, никто в Москве и Тюмени не думал (а многие не думают и сейчас). Вот и шли миллиарды направо и налево, а потом встречались в кармане чиновников. Некоторые принимали причудливые формы швейцарских часов.
В Архангельске крепко похозяйствовать не вышло: маловато в регионе бюджетных денег и строек. Но и тут нашлось куда приложить хозяйственную мысль. Драмтеатр реконструировать, закупив бесполезные фонтаны для фойе и площади. Социальный дом опять же, 114 миллионов не бог весть что, но все же.

Для Москвы 114 миллионов — тьфу, масштаб главы управы, а в Архангельске заметили и бьют во все колокола. Подумаешь, 140 миллионов на пиар, в Тюмени столько на одну газету уходит, а тут скандал подняли. И так практически в каждом регионе. Дома вместо бункера и то нашли, хотя они и на подмосковную дачу не тянут. Но даже в столице жители стали за бюджетными деньгами следить, требовать чего-то от власти. На словосочетание «крепкий хозяйственник» уже началась аллергия. Скоро его будут использовать в черном пиаре против конкурентов.

Власть, кстати, тренд поняла. Крепких хозяйственников уже в федеральной элите не встретишь. «С сегодняшнего дня руководить будет Сергей Семенович. Зарекомендовал себя как эффективный менеджер»...
Но не во всех регионах главы рискнули переименовываться в менеджеров, нашли кальку — грамотный управленец. Будем надеяться, что эффективность и грамотность у новой-старой элиты будет другого свойства, нежели ее крепкость.