– Михаил, как вы считаете, достаточно ли наш город «блеснул» перед Новым годом?

– В преддверии Нового года в условиях, приближенных к Крайнему Северу, когда стоят короткие световые дни, когда сумерки, всем хочется видеть город ярко украшенным, освещенным, чтобы создалось настроение, чувствовался праздник. На мой взгляд, это может быть достигнуто только благодаря коллективному подходу. Большая часть объектов городской среды, которые можно украсить, находится не в муниципальной собственности: это коммерческие здания, учреждения здравоохранения, учебные заведения, причем не только те, что расположены на первой линии застройки от центральных улиц, но и в глубине кварталов. Ведь праздник должен быть везде.

Что же для этого делает муниципалитет? В городе два года действует концепция праздничного оформления, где даны рекомендации по украшению фасадов, световых опор, витрин. В октябре каждого года мы организуем встречу с представителями муниципальных предприятий и предприятий торговли, предлагаем им различные варианты праздничного дизайна. Заставить никого не можем и права не имеем. Но как будет выглядеть город к торжествам, во многом зависит именно от самих горожан и собственников недвижимости.

– Иными словами: есть зона ответственности муниципалитета и самих горожан, их желание. А муниципалитет может активизироваться? Или все ограничивается «тремя огонечками» на елочках?

– Одна световая консоль на столбах освещения стоит приблизительно 30 тысяч рублей. Если это 10 столбов подряд – уже 300 тысяч рублей. В итоге цифра получается внушительная. Не знаю, насколько было бы правильно, если бы город вкладывал такие деньги в новогодние украшения.

– Праздничная атмосфера, безусловно, зависит от жителей. Но каждый должен заниматься своим делом, а украшение все же компетенция художников и дизайнеров. Город ничего предложить не может, опять-таки исходя из ограничений в деньгах?

– Город может предложить свое видение. Я как главный художник указал основные тезисы и предложения в концепции городского оформления. Если рассматривать материальное воплощение, новогодней иллюминации становится с каждым годом больше. Раньше украшали частично Троицкий проспект, улицу Воскресенскую, площади у Кузнечевского моста и у железнодорожного вокзала. В этом году светится участок площади Профсоюзов: это и перетяжки над проезжей частью, и консоли, выполненные в мягком золотистом свете, чтобы создавалось дополнительное тепло. Пусть минимальный акцент, но он появился, и это качественное улучшение.

Центральную елку планируется украсить так же, как и год назад – удачный вариант, считаю. Я на сто процентов был доволен результатом, поэтому решили придерживаться той же концепции.

Также муниципалитет каждый год украшает гирляндами более 50 деревьев в Октябрьском и около 40 – в Ломоносовском территориальных округах. Мы стараемся. Да, возможно, не настолько ощутимо, чтобы горожане почувствовали реальные изменения. Им нужен «вау-эффект», чтобы ситуация поменялась кардинально, и тогда все скажут: «Ничего себе, вот это мэрия постаралась!» Но приходится действовать поступательно. Думаю, ни один муниципалитет, разве что в «нефтяных» городах, не может себе в сегодняшней ситуации позволить хотя бы городской центр залить светом полностью.

– Меняется ли что-то перед праздником на проспекте Чумбарова-Лучинского?

– Это отдельная точка притяжения внимания, здесь большой пешеходный, туристический трафик. Мы рассылаем приглашения для встречи в администрации города каждому собственнику здания на Чумбарова-Лучинского, чтобы предложить варианты оформления фасадов. Есть и универсальная схема украшения, и индивидуальная для каждого дома. Работа проведена колоссальная, почти на 50 адресов: сфотографирован каждый фасад, сделан фотомонтаж, даны рекомендации, какие гирлянды можно использовать. Я сам занимался этим в большой надежде, что собственники заинтересуются. Но из 50 приглашенных пришли только семь, увы. Остается лишь уповать на то, что в будущем люди отнесутся к нашим предложениям более сознательно.

– А есть ли у людей стимул?

– Каждый год мы проводим конкурс новогодних украшений среди предприятий торговли, детских садов, школ. По своему трехлетнему опыту могу сказать, что и периферийные учреждения, например детский сад в Цигломени или обычная квартира на улице Вологодской, могут быть украшены с душой. Пусть это небольшой вклад в общий праздник, но классно выглядит!

– Михаил, что можете сказать об эстетическом восприятии города в целом – его архитектуре, памятниках. Есть что отметить глазам художника?

– Думаю, будет правильно ответить на этот вопрос с позиции горожанина и с позиции художника, архитектора. Мое профильное образование – архитектурное. Как горожанин считаю себя патриотом в хорошем, добром смысле слова, люблю свой город, несмотря на его изъяны, шероховатости. Конечно, у нас много проблемных моментов, характерных не только для Архангельска, но и для других северных городов. Пытаюсь смотреть на ситуацию не однобоко, а сравнительно.

Что именно для Архангельска характерно, – уже как архитектор пытаюсь рассуждать, – его эклектичная застройка, смесь стилей. Люди, которые не разбираются в архитектуре, не всегда это положительно воспринимают. Здесь я солидарен с Юрием Анатольевичем Барашковым – для меня образцом оптимизма, с искрой в глазах, – он говорит: если город меняется, значит, живет. Какой бы застывшей музыкой в камне архитектура нам ни казалась, это всегда временное явление. Говорю не о том, что все ее памятники нужно забыть. Архитектура характеризует эпоху, уровень развития страны, культуры. Глядя на здание, можно понять, на какой стадии благополучия находилась страна в тот или иной период.

– Какой же архитектурный сплав предстает?

– В нашем городе вижу и архитектуру сталинского ампира, и уникальную, но уходящую деревянную. Здесь уместно сказать о пока сохранившемся деревянном модернизме, модернистической утопии, которую на Севере выражали в дереве. Это 1930-40 годы. К примеру, городок для преподавателей АЛТИ (сейчас САФУ) на улице Северодвинской. Традиционный деревянный русский дом характеризовался резными наличниками, декором на фасаде, а для конструктивистов, их также называли функционалистами, функция и пропорция были на первом месте. Эти дома с четкими пропорциями, со строгой геометрией, что позволяет их отличить от другой деревянной архитектуры.

Есть и старые каменные строения. Близкие к модерну дома переделывали под неоклассику. Например, главпочтамт – изначально это советский конструктивизм, потом здание обросло пилястрами, полукапителями, обрело более классические черты.

Архитектура в определенный период была диктаторской, тоталитарной, как сталинский ампир, например. Старые здания подтягивали под этот стиль, и в итоге получалась эклектика.

Еще одно ответвление конструктивистской архитектуры – брутализм (например, бывший Дворец пионеров, библиотека имени Добролюбова), когда в качестве отделочных материалов использовали железобетон, металл, стекло – поверхности, создающие ощущение величия, махины, а иногда и некоего давления. Отсюда и название – брутализм.

Если говорить о новых домах на набережной Северной Двины, какое бы мнение у местного архитектурного сообщества ни складывалось, на мой взгляд, это свежее вливание в архитектуру города. И они, кстати, «уживаются» с Макаровскими банями – идеальный пример интеграции исторической и современной застроек. Получился неплохой ансамбль.

Да, город меняется, развивается. В итоге формируется наша история, которую мы помним и ценим, это естественный ход событий.

– А теперь вопрос о памятниках, которые, казалось бы, должны украшать город. Иногда дело доходит до общественного голосования. Как вы полагаете, стоит ли равняться на общественное мнение, устанавливая уродливые архитектурные формы, или все же учитывать прежде всего компетентное мнение экспертов? С другой стороны, у профессионалов тоже свой вкус. Как быть?

– Дискутировать можно бесконечно. Важно получить мнение эксперта или лидера мнений, человека, который сформирует мнение общественное. У всех свой вкус, но важно довериться эксперту, если вы обратились к нему за советом или помощью. Размещение и согласование внешнего вида архитектурных форм относятся к компетенции департамента градостроительства и комиссии по городской топонимике и памятникам мемориального значения. Но если мы не можем убедить инициатора установки в том, что облик памятника не соответствует эстетическим нормам, как произошло с памятником «Кого не вернуло море», обращаемся за поддержкой к общественности. В этой истории комиссии важно было понять: мыслим ли мы так же, как горожане? И получилось, что на 98 процентов мы солидарны с ними.

Что же касается установленных памятников, полагаю, что набережная – единый, консолидированный линейный объект, законченное творение. И когда к нему с определенной периодичностью добавляют различные архитектурные формы, – это уже перебор.

Выражу мнение молодого поколения архангелогородцев: люди устали смотреть на памятники, которые посвящены милитаристской истории, скорбным событиям. Рядовому горожанину, который каждый день ходит по набережной, это не всегда поднимает настроение. Наш долг – помнить те события, рассказывать детям, чтобы они знали историю страны, и, зная прошлое, могли не повторять ошибок в будущем. Но важно выдерживать здравый баланс. Вещи, которые должны вызывать чувство сострадания, не обязательно выражать буквально, гиперреалистично и достоверно до такой степени, что можно вызвать дрожь и неприятные ощущения.

– Михаил, вы главный художник Архангельска с июня 2016 года. Кого же в вас больше – чиновника или художника?

– Обе стороны развиваются параллельно. Конечно, много времени отнимает работа с бумагами, она мешает сконцентрироваться на задачах, ради которых я и пришел сюда: хочу менять город. Хочу мыслить глобально и работать с заделом на будущее, чтобы достичь ощутимых результатов. Но каждый день на стол ложится кипа бумаг, и нельзя пропустить сроки исполнения. Это система, и по-другому быть не может. Административная работа закаляет. Когда ты просто творческий горожанин, все возводишь в абсолютную степень: вот, мол, живем в городе и ничего не в состоянии сделать! Но, как говорят, реальность – это не то, что мы видим своими глазами, а совокупность всех точек зрения. Стараюсь охватить все моменты.