Какого роду-племени

Лилия Мартыновна – потомок известных ненецких родов Большеземельской тундры. Её прапрадедом по отцовской линии был богатый оленевод Тэси (Мартын Фёдорович Тайбарей). У него было трое сыновей и большое стадо – 10 тысяч оленей, пасти которое он нанимал ненцев победнее. Причём начинал с малого стада, всего добился сам.

Когда пришла советская власть и стала устанавливать свои порядки, Тэси убили свои же работники, закололи хореем… А сыновей репрессировали – увезли из тундры, и до сих пор неизвестно, куда они делись. Родные предполагают, что погибли на строительстве Северной железной дороги.

Прадед Лилии со стороны мамы – знаменитый шаман Большеземелья Иван Петрович Ледков, лечивший людей. Его сын Гаврила в 18 лет ушёл на фронт, героически сражался с фашистами, имел боевые награды. В конце войны был тяжело ранен под Кенигсбергом. Из армии вернулся только в 1949 году. Гаврила Иванович знал много ненецких легенд и преданий, которые перенял от отца.

У Гаврилы Ивановича и Парасковьи Алексеевны была первая после войны свадьба – очень красивая, старики её долго вспоминали. У молодых народилось десять деток – старший сын, а остальные все дочки. Фронтовик любил своих красивых, неугомонных девчонок, баловал, а мама была строгая, ей нужно было научить каждую женским премудростям. И Парасковье Алексеевне это удалось, а дочери понесли знания и умения дальше. Анисья Гавриловна, сама большая мастерица, терпеливо учила ремеслу национального шитья своих наследниц – Олесю, Галину и Лилию.

Всегда спасала работа

Недавно я ездила в поселок Красное, и мне удалось побывать в центре ремёсел «Тэмбойко». Это по сути семейная мастерская Лилии Тайбарей и её родных, где мастерицы изготавливают традиционную ненецкую одежду и обувь. Здание просторное и удобное, здесь есть и светлое фойе, и цех пошива, и комната, где выделывают шкуры, и холодное помещение для хранения материалов и готовой продукции, кухня, кабинетик руководителя.

«Я предприниматель и председатель семейно-родовой общины «Лимбе» («Орёл»), – рассказывает Лилия. – Часто говорят: вы – уникальная семья, но я считаю, это не уникальность, это адекватность».

«Лиля, адекватность чему? Национальности, ремеслу, вашему пониманию жизни?»

«Нужно жить по заповедям: не убий, не греши, не злословь, не завидуй, трудись. Мы много чего пережили – и наша семья, и я – меня всегда спасала работа. Пусть она и грязная порой, и сложная, но я не испытываю дискомфорта, мне не стыдно за свой труд. Мне как‑то родственники сказали: «Тебе хорошо, всё в жизни легко даётся». Откуда они знают, как даётся? Мы сталкивались с непониманием и завистью, через всё прошли».

Интересна история, откуда взялось это здание – центр ремёсел. Бывший губернатор НАО Игорь КОШИН в 2014 году создал в Нарьян-Маре центр развития бизнеса, и это правильно. Бизнес в нашем округе – совершенно отдельная «песня», далеко не всё получается у тех, кто берётся за своё дело, им нужно помогать.

«Собрал нас как‑то губернатор, и мне дали слово, – вспоминает Лиля. – Я рассказала о проблемах пошива национальной одежды, о том, что мастера не любят делиться своими секретами. Это ошибка, делиться основами мастерства надо, если это не семейный родовой секрет. Но на той встрече я подумала, что, наверное, прекращу шитьём заниматься – кому это надо? И вдруг в конце встречи Кошин говорит: «Лиля, мы вам поможем». И завертелось! Он договорился с «Лукойлом», нефтяники выделили деньги, и началось строительство центра. За него взялась та же компания, что возводила красновскую школу. И мы понимали, что у них какие‑то проблемы. Через год здание построили, сдали, а потом мы узнали, что руководителя компании посадили. А если бы это случилось в процессе?! Нам просто повезло».

Словом, бог миловал хороших людей…

«Что вы носитесь со своей культурой?»

В чём были сложности? Лилия говорит, что тогда о «Тэмбойко» многие не знали, да и в соцсетях в 2013 году ещё мало кто был раскручен. И конечно, присутствовала конкуренция, другие мастера, у кого люди заказывали меховую продукцию. Вначале дело шло хорошо. Потом вдруг появились на рынке китайские бурки из лошадиной кожи – казалось бы, они вовсе не конкуренты оленьим сапожкам, но продажи у семьи Тайбарей снизились на 40 процентов! Зато благодаря этому случаю они стали искать клиентов не только в округе, но и в других регионах. И довольно успешно.

Не всегда семейный бизнес Тайбарей поддерживала местная власть, но Лилия не хочет об этом говорить – дело прошлое. Сейчас глава сельского поселения Приморско-Куйский сельский совет Леонтий Михайлович Чупров назначил предпринимателям символическую оплату аренды здания и сказал: «Девочки, работайте!». Такое отношение приятно.

«Национальные обувь и одежда – это не хлеб, каждый день не требуются, – рассуждает Лилия Мартыновна. – Когда я защищала проект в центре занятости НАО, услышала: «Что вы носитесь со своей культурой? Сейчас идет глобализация, и это никому не надо». Я ответила: «Мне надо». Стала об этом думать и поняла: пока мы, народы России, сохраняем свою идентичность, адекватность – мы будем жить. Россия сложная страна, у нас более двухсот национальностей, и не может одна из них быть выше другой. Но у каждой есть отличительные черты, и сохранить эти особенности очень важно».

Без капли химии

Есть у предпринимателей и такая проблема – сырьё не всегда качественное. В этом году закупили сто оленьих ног с браком – значит, камусы (шкуры из голени животного. – Прим. ред.) будут некачественные для бурок.

«Это много – сто ног, – отмечает руководитель центра ремёсел. – А почему они с браком? Плохо сняли, сделали порезы, потому что торопятся. В этом году нам привезли очень хороший материал из Хорей-Вера, много чёрных камусов. Нам нужны камусы разных цветов и хорошие, чтобы выделать удобно было. Мало осталось и хороших подшивальщиков бурок, раньше этому учили в ПТУ, сейчас не учат. В итоге 20 тысяч рублей за бурки – цена небольшая».

Выделанную оленью шкуру в НАО продают за 5000 рублей. В Ненецком округе такое большое поголовье оленей, мы едим оленину, а шкуры сжигаем. Зачем?! Тем более шкуры хорошие, чистые, без дыр, которые оводы проделывают, поскольку ветеринарная служба НАО строго следит за вакцинацией животных. По большому счёту, это бесхозяйственность. Надо бы самим обрабатывать шкуры и искать рынки сбыта – например, тот же Китай.

«Вообще, наш Ненецкий округ во многом уникален, мы это понимаем, общаясь с представителями других «северов», – продолжает Лилия Тайбарей. – Например, у нас в пищу оленей не добавляется прикорм, как это делают на Ямале – поэтому и оленина высшей категории».

«Раньше национальная одежда не ценилась, – считает вторая моя собеседница – Анисья Гавриловна. – А теперь заказывают малицы, совики, тобоки (национальная одежда и обувь. – Прим. ред.). Но наши оленеводы почему‑то не пользуются такой возможностью. Из мягких шкур можно шить прекрасные вещи – перчатки, сумки, сувениры…».

Пока мы говорили с Анисьей Гавриловной, Лилия принесла выделанную шкуру – мягчайшую!

«Кожа без капли химии! – сказала она гордо. – Нежнейшая, а заказ выполняем для женщины из другого северного региона. Работа без химических средств трудоёмкая, долгая, но об экологии тоже надо думать. Вся эта химия, применяемая для обработки шкур в Якутии и других местах, не улетучится же в космос… Мы хотим сохранить пусть не оазис посреди пустыни, но традиционные навыки работы, как у наших бабушек. Сохранить для будущего».

«Я тут живу»

Лилия любит Красное. «Я тут живу, прославляю свой поселок, к нам туристы приезжают! – говорит она. – Что могу, то и делаю для Красного и для округа. Съездили на «Сокровище Севера» в Москву – пять кубков привезли только мы, а всего восемь. Отработали на всю катушку. Округ в нас вложился, а мы отдаём своим творчеством и работой. В каждом северном регионе есть люди, которыми гордятся. Кстати, ямальские ненцы наконец‑то признали нас за ненцев. А то всё считали ненастоящими, евроненцами. На этот раз, посмотрев наши работы, потом ещё приходили, фотографировали. Мы старались традицию выдать, сделать, как в тундре, и это удалось в маминой большеземельской зимней панице, папином мужском поясе, в моей сумочке пад».

«Ко мне подошла женщина с Ямала и посетовала: мол, почему у вас одни полоски без узоров? – делилась впечатлениями Анисья Гавриловна. – Вы неправильно шьёте». Я ей объяснила, что сшила традиционную паницу – она как на выход, так и рабочая. У нас голая тундра, нет лесов, сильные морозы, бывают длинные ямданки (переезд, кочевье. – Прим. ред.), и одеться нужно тепло. Красота красотой, но главное, чтобы было комфортно и не продувало. На мужских малицах тоже нет узоров, только сукно, ведь оленевод в любую погоду должен быть со стадом, где‑то заблудился – прилёг, в малице тепло. Я была рада, что мою работу оценили высоко».

Лилия и Анисья Гавриловна Тайбарей объективно оценивают существующее положение: в НАО лучше сохранили традиции шитья, а на Ямале – родной ненецкий язык.

Мечта Лилии – создать этностойбище, где будет два чума: один как музей, второй гостевой, где можно посидеть, поговорить, чаю попить. В музее можно поставить нарты и другие предметы труда и быта. Можно проводить экскурсии для школьников и взрослых, причём не только для туристов, но и для жителей округа. Не все бывали в чуме и знают, как он устроен. В семье есть старинные вещи с историей, можно рассказать, почему так было сшито, а не иначе. Вот, например, в паницу вставлен кусочек с пухом гагары – почему? Свирепствовал ящур, и оленьих шкур не хватало…

«Во всех округах есть этностойбища. И пусть у нас оно будет в сельской местности – в городе и так много всего, есть куда повести туристов».

Лилия – оптимистка. Наверное, потому что занимается любимым делом, которое не только доход приносит – даёт моральное удовлетворение. Они с мамой в этом похожи.

«Я без шитья не могу, – говорит Анисья Гавриловна. – Шить и кроить – очень интересно. Каждый раз, кажется, по-новому шьешь: что на этот раз получится? Это моя радость и мой стимул расти и меняться».

Надеюсь, что у семейства Тайбарей всё получится.