– Сергей, за 32 года жизни вы сменили несколько амплуа – журналиста, специалиста по связям с общественностью, чиновника, предпринимателя, арт-менеджера. Что это – метания или некая последовательность передвижений, которую именуют карьерной лестницей?

– Я окончил школу в Северодвинске, но в тот момент еще не разобрался, кем вижу себя по жизни. Поступил на отделение иностранных языков филологического факультета ПГУ, понимая, что эти знания дадут возможность свободно общаться с людьми из разных стран и пригодятся в любой профессии.

После университета занимался проводным радиовещанием, а через три года меня пригласили открывать первую в городе FM-студию – и мы запустили «Модерн-Северодвинск». В 2010 году перебрался в Архангельск. Зарабатывал деньги на рынке рекламы, но в 2010 году он уже не обеспечивал стабильного дохода. Однажды моя будущая жена нашла в газете объявление… так я появился в агентстве по печати и СМИ, где совмещал обязанности пресс-секретаря с сопровождением государственных контрактов. Это был опыт, связанный с бюджетированием и составлением смет, который впоследствии мне пригодился.

Потом я включился в раскрутку информационного агентства «Норд Портал». Часть людей, с которыми мы работали в то время, оказались родом из Владивостока. От них я получил заманчивое предложение войти в руководство дальневосточной телерадиокомпании «Новая волна» – в частности, она объединяла несколько FM-радиостанций. Мы открыли «Спорт FM», существенно подняли рейтинг «Европы Плюс», писали блоки новостей для «Русского радио» и «Хит FM». Помимо того я курировал разработку сайтов общественного телевидения, охватывающего круглосуточным вещанием более 90% населения Приморья, и краевой газеты – серьезных информационных ресурсов, где регистрировалось до 50 тысяч уникальных посетителей в день.

Три года я участвовал в подготовке и проведении международного фестиваля «Меридианы Тихого», где демонстрируется более 500 фильмов. Глядя, как на сцену выходят такие величины. как Майкл Мэдсен или Эдриан Броуди, понимал, во что в свое время могли вырасти архангельские «Сполохи», ведь в начале 2000-х все начиналось один в один.

Параллельно вел авторские передачи на Общественном телевидении Приморья. Одна из них называлась «Черным по белому» – обзор Интернета и электронных СМИ за неделю. В 2013 году во Владивостоке открылся театр оперы и балета, который строился пять лет, и сразу возник вопрос, как освещать его деятельность. Меня пригласили работать пресс-секретарем, а затем предложили должность заместителя директора по работе со зрителем.

– Насколько я понимаю, театр оперы и балета на Дальнем Востоке начинался с нуля?

– Конечно, и портовый город не был готов к восприятию академического искусства. Помню, как готовили репортаж об открытии театра. Первой постановкой был «Евгений Онегин» – три с половиной часа. Тогда я понял, что опера – это не просто спектакль, а променад, и нужно донести эту мысль до публики. Поначалу люди приходили, чтобы просто сфотографироваться и «зачекиниться» в зале. Мне предстояло их убедить покупать билеты не только на галерку, но уже в партер и амфитеатр, чтобы наслаждаться искусством.

Из 600 человек штата у нас было порядка половины приглашенных артистов, которых нужно было как-то расселить. Бюджет в 370 миллионов рублей обеспечивала краевая администрация. Был попечительский совет из шести меценатов под председательством Ольги ГОЛОДЕЦ – каждый из них давал на развитие театра до 20 миллионов. С учетом поступлений от продажи билетов выходило более 500 миллионов рублей в год.

К концу 2014 года подошли с солидной кредиторской задолженностью. В этот момент у художественного руководителя, имевшего право первой подписи, заканчивался договор, но губернатор продлил контракт, а меня назначили исполнительным директором. Устав изменили, но не зарегистрировали изменения в налоговой инспекции. В итоге я оказался в своеобразном «шпагате». От меня требовались действия по уменьшению задолженности, но я не обладал необходимыми полномочиями.

– Был момент, когда театр мог закрыться, а труппа остаться без работы?

– Да, например, в январе мы могли остановить работу из-за сбоя электронной системы машинерии, управляющей планшетом сцены и декорациями. Подрядчики – корейцы, которые строили здание, – долго не подпускали к ней наших сотрудников, прошедших курс обучения во МХАТе. Они утверждали, что нашим операторам нужно обучаться повторно, в Южной Корее, и только тогда их сертификаты признают действительными. В итоге мы им отказали. Когда они уехали, мы включили пульт управления, а он «не видит» около 50 штанкет, а завтра вечером нужно давать «Лебединое озеро», три действия! Заходим в диммерную, открываем шкафы и начинаем разбираться. Оказывается, корейцы вырубили на прощание 52 или 54 тумблера питания. Мы их включили – и все стало на свои места.

…И все-таки нам удалось справиться с главной задачей. Театр не закрывался, счета не арестовывали, спектакли следовали один за другим, бюджет корректировали и защищали в краевом правительстве, чтобы у людей была заработная плата. В 2015-м мы совместно с руководством Мариинки организовали плавный процесс перехода из статуса краевого учреждения культуры в статус филиала федерального театра оперы и балета.

– На какие специфические целевые группы ориентировались в работе со зрителем?

– На Дальнем Востоке много китайских туристов. Они любят классику. Готовы ходить и ходить на «Щелкунчик», «Лебединое озеро»… Им важно, чтобы в рекламе труппу представляло лицо, подтверждающее, что это настоящий русский балет. Они сразу заподозрят подвох, если увидят на сцене танцовщиц или танцовщиков с раскосыми глазами.

Из Японии во Владивосток приходят большие круизные лайнеры, но с японцами нужно договариваться на год вперед: включать билеты в стоимость поездки, бронировать сразу по 400 мест на определенные дни. С ними нужно очень четко выполнить все, что входит в программу. Учитывая, что в нашем театре работали пять японок, после спектакля мы проводили экскурсии по театру, и японские туристы фотографировались вместе с соотечественницами.

Установили контакты с Кореей – я побывал там в командировке, познакомился с Национальным корейским балетом. В отличие от китайцев, корейцы открыты к современному прочтению классических произведений. Тогда они готовили к показу «Весну священную» Игоря Стравинского. В Южной Корее есть меценаты, заинтересованные в культурном обмене, и мы проводили совместный концерт 80 молодых солисток оперы с шикарной колоратурой – выпускниц La Scala. Раз в год они объединяются в ансамбль под названием «Примадонна» и исполняют арии.

– В какой момент и почему приняли решение вернуться в Архангельск?

– Дальневосточный театр оперы и балета стал Приморской сценой Мариинского театра. Все, кто знает, что такое слияние и поглощение структур, хорошо понимают, что у нового руководства есть профессионалы, которым доверяют управление новой структурой. Мне предложили должность в администрации театра, но у меня уже появились здоровые амбиции руководителя учреждения.

– Вы собираетесь дополнить репертуар образцами академического искусства?

– В определенном смысле. Над репертуаром мы работаем в тесном контакте с главным режиссером – Андреем ТИМОШЕНКО, – и в нем, безусловно, преобладает драматическое искусство, причем в исполнении нашей театральной труппы. Пока в Архангельск не привозят настоящее высокое искусство оперы и балета, и этот пробел необходимо восполнить. Концертные агентства и частные промоутеры не занимаются такими культурными проектами из-за их слишком низкой маржинальности, а мы постараемся.

Чтобы привезти сюда оперу, требуется вложить миллионы. Только представьте, как разместить 200 человек и оплатить их выступление! Мы готовы отдать на откуп промоутерам эстраду – при единственном условии: без оболванивания. Ширпотреба на сцене областного театра драмы не будет, но существуют качественные шоу – например, группа «Пикник», запланированная на февраль. Это интеллектуальное творчество. Важно не падать ниже определенного уровня восприятия – я убежден, что в какой-то мере искусство должно быть авторитарным, и мы выдержим разумный баланс между спектаклями архангельской труппы, академическими постановками и наиболее интересными явлениями массовой культуры.

– К сожалению, новейшая история областного драматического театра связана с непрерывными скандалами: лихорадочной сменой руководства, забастовками персонала, долгами. Как вы расцениваете сегодняшнюю ситуацию?

– Я чувствую определенную долю азарта и готов распутывать этот клубок проблем. У главной сценической площадки области есть мощный потенциал, и у каждого руководителя были инструменты, пользуясь которыми можно было наладить ее деятельность. Главный из них – штатное расписание. С каждой сменой руководства производились перестановки. «Чужие» уходили, приходили «свои». Упразднялись и вновь создавались должности, далеко не всегда соответствующие назначению и задачам театра. Я стараюсь добросовестно разобраться, чтобы раскрыть все ресурсы сложившегося коллектива.

Есть внутренние проблемы, выявленные после реконструкции здания. В частности, отсутствие приточно-вытяжной вентиляции в костюмерных, где нет окон. Нужны техники, которые смогут ее установить, да и в целом обслуживать систему кондиционирования. В театре нет пресс-секретаря. Кроме того, законодательство обязывает нас ввести должность контрактного управляющего для организации закупочной деятельности.

В апреле кредиторская задолженность, доставшаяся «в наследство», составляла 16 миллионов. Нам пока удалось ее снизить до 11 миллионов. Подолгу совещаемся с бухгалтерами и экономистами, чтобы составить точный план-график погашения долгов. Сейчас готовим заявку в областное правительство на финансировании благоустройства переданного на наш баланс Петровского парка. В 2014 году было проведено его обследование. Выявлено, в каком состоянии находятся деревья, какие из них в каком порядке удалять и чем замещать. Мы хотим превратить парк в одну из главных достопримечательностей города и место для безопасного семейного отдыха, установив в нем летнюю сцену для представлений и фестивалей и беседки с информацией о туристических объектах.

Во Владивостоке я сделал выбор направления, в котором буду развиваться дальше – как творческая величина или как руководитель, – и покинул зону комфорта, чтобы совершенствоваться как управленец в культурной среде. Есть «мягкая сила» искусства, которая меняет интеллектуальный климат городов и страны в целом. Важно убедить мир в том, что Россия – это не фанаты, избивающие противников в Марселе, а открытая к сотрудничеству страна с огромным разнообразием культурных традиций и творческих идей.