- Елена, вы выросли в музыкальной семье?

- Мой дядя играл на баяне – он окончил музыкальную школу. Бабушка, ее братья и сестры прекрасно пели. Все домашние праздники превращались в настоящие концерты. Меня к этим вечерам активно приобщали. Года в три-четыре я уже играла на ксилофоне. Но больше всего, конечно, любила петь.

Когда подросла, меня отдали в экспериментальный музыкальный класс в Северодвинске: это был класс обычной общеобразовательной школы, в котором все дети активно занимались музыкой. Кто-то на инструментах играл, кто-то пел. Всем прививали любовь к нотной грамоте. Этот своеобразный эксперимент давал хорошие возможности, но, как ни странно, к концу восьмого класса профессионально заниматься музыкой стали только четверо из нас.

- А у вас музыкальная школа не отбила желания творить?

- Я была солисткой хора и чувствовала себя в этой роли прекрасно. Но в седьмом классе настал переломный момент. Мне надоели бесконечные репетиции, ноты, учеба... Я захотела стать парашютисткой. Подружка агитировала меня пойти в парашютные войска. Я решила так: если с первого раза в музучилище не поступлю – уйду в армию.

Слава богу, поступила в Архангельский музыкальный колледж. Мой педагог — сильный, ответственный и искренний — Нина Матвеевна Демидова много работала со мной, считала, что у меня редкий голос...

- Почему вы выбрали джаз? Это направление музыки дает столько же ощущений, сколько прыжки с парашютом?

- Выезжая на первые гастроли, пыталась петь русские романсы. Но ими много денег не заработаешь. Я это поняла и стала все больше петь на английском языке. В зарубежной музыке меня всегда тянуло к классическому, ортодоксальному джазу: он более понятный по смыслу, четкий по ритму, пусть и менее импровизационный. Начинала я тогда именно с него — он давал мне энергию, драйв.

- Вы учились в Петрозаводской консерватории. Почему с такими редкими голосовыми данными не решились попытать счастья в Москве или Санкт-Петербурге?

- Решилась. После окончания училища я поехала поступать в Ленинградскую консерваторию. Экзамен сдала успешно, комиссия приняла на «ура». Но в тот год в консерваторию не зачисляли иногородних – мест в общежитии не хватало. Поэтому меня оттуда и отправили в Петрозаводский филиал.

- В это же период вы начали гастролировать с джазовой программой?

- На втором курсе я заболела воспалением легких. Шел девяностый год — пустые полки в магазинах, талоны... Сложные были времена, и они меня подкосили: не смогла сдать зимнюю сессию, взяла академический отпуск. Но целый год без пения – это было бы слишком тяжело для меня. И выход нашелся — выдалась возможность гастролировать с польскими коллегами по Швейцарии. И вот я заключила первый в жизни контракт, это и стало началом моей карьеры. На учебу в вуз в итоге опоздала и на тот момент была уже отчислена. Не долго думая, вернулась к своим друзьям и поехала с гастролями на Восток.

- Как долго вы работали за границей?

- Сирия, Иордания, Ливан, Катар, Эмираты... В Сирии отработала пять лет с талантливым пианистом. Именно там, кстати, познакомилась со своим будущим мужем, итальянцем: молодой инженер приехал строить электростанцию на Востоке. Мы встретились в первый день моего приезда из Ливана.
 
- Возникали сложности с развитием карьеры без высшего профессионального образования?

- Поначалу да. Когда вышла замуж за Мауро, который меня поддерживал во всех начинаниях, мы переехали жить в Арабские Эмираты. Я родила двух дочерей и, чтоб не сидеть без работы, устроилась в музыкальную школу. Однажды мама одного из учеников потребовала предъявить ей диплом. А я - «только лишь» выпускник Архангельского музыкального училища, солист академического хора и ансамбля.  Вокалистам без высшего образования там не дается право на преподавание. Клиентке это сильно не понравилось, а меня выбило из колеи... Я приняла решение восполнить пробел в образовании и выбрала для поступления Гнесинку.

- Не самый простой выбор. Как прошли вступительные испытания?

- Да, всегда считалось, что туда пробиться без связей практически невозможно. К тому же я была старше большинства абитуриентов. Моей второй девочке тогда было всего полгодика. Ехать поступать было страшно. Скрепя сердце полетела на прослушивание. Когда педагог начала меня распевать, сбежалась целая толпа. Уверяли – эта девушка уж точно поступит... Но не тут-то было. Конкуренция была очень достойной.  Все же я прошла конкурс и приняла решение обучаться заочно и платно.

- А связь с Архангельском поддерживали?

- Постоянно. Я много лет работаю с прекрасными архангельскими музыкантами – Тимом Дорофеевым, Игорем Горьковым, Юрием Стрелковым, Олегом Юдановым. Первый наш концерт таким коллективом состоялся в Северодвинске. Потом стали давать концерты в Архангельске, участвовали в фестивалях. Два раза я приглашала ребят выступить в Сирии, в старом, тогда еще не разрушенном войной городе. Это были удивительные и плодотворные для нас времена. Мы тогда записали наш первый demo-диск. Он вышел действительно удачным, хотя планировался лишь как демонстрация наших возможностей.

- Вы исполняете джазовые композиции, музыканты импровизируют. Когда возникла мысль записать полноценный альбом?

- Мой хороший друг Алек Шихиев, с которым мы познакомились в Сирии в 1994 году,  уже 18 лет живет в Америке. Два года назад он предложил мне записать свой диск. Нашел прекрасного композитора из Сан-Франциско - Кийса Сандерса. Тексты для меня писала талантливый американский автор — Хелен Джонсон. Я предлагала ей темы, которые мне близки, и мы вместе правили стихи. В итоге общими усилиями записали альбом «Magic of love», а вскоре и второй - «Home».

- Что для вас значит слово «дом»?

- Дом для меня - понятие глобальное. Это и планета, и мой родной край. Я много гастролирую, часто переезжаю, но ведь где бы мы ни были, нас всегда тянет к истокам. Это я осознала в полной мере. Обожаю русские народные песни, очень скучаю по Северу. И чем старше становлюсь, тем чаще мне снится Белое море... Я люблю выступать в Архангельске — здесь много талантливых, радушных людей. Муж обещал, что на пенсии мы все вместе будем жить в России. Север для меня навсегда останется домом.