Гроссман познакомился с юной экоактивисткой еще во время первых «школьных забастовок», до ее мировой известности. В течение года снимал перемещения Греты по Европе. Так что фильм основан на реальных ситуациях из жизни, содержит некую историю и мораль. К сожалению, сам режиссер не сумел в режиме видеоконференции пообщаться с архангельской аудиторией, и потому некоторые вопросы задать не удалось.

Как была организована работа, насколько реальны сцены разговоров на бытовые темы, когда родители и Грета спорят друг с другом, расстраиваются, переживают? Как много времени Гроссман провел с ее семьей, что заинтересовало его в феномене Греты, насколько близка лично ему идеология экоактивизма?

Фильм делает главное – разбивает негативные психологические стереотипы по поводу Греты Тунберг. Ее семья не пытается нажиться на экологической активности девочки, финансовых дивидендов никто не пожинает. Более того, даже в свои деловые поездки Грета направляется с отцом на средства родни, живут они в скромных отелях, берут с собой при автомобильных вояжах микроволновку и консервы... 

Тема болезни девочки также в фокусе – да, возможно, синдром Аспергера и является причиной всего. Она буквально зациклилась на теме глобального потепления, впала в депрессию и начала выходить из нее лишь путем «школьных забастовок». И что тут не так? Сама Грета говорит: «Я не страдаю синдромом Аспергера, он у меня просто имеется». Хейтерство в отношении болезни Греты имеет неожиданный эффект – она над ним смеется, и ее психологическое состояние заметно улучшается.

Нежелание Греты использовать для перемещений авиацию совсем не позерство. По складу характера девочка — домосед, очень любит свою собаку и лошадь, ценит комфорт. Просто она принципиальный человек, потому и жертвует комфортом. Слухи о какой-то флотилии кораблей, сопровождавшей Грету в США на сессию ООН, также оказались фейком. Яхта, на которой ее «подбросил» через Атлантику один из сподвижников, совсем небольшая, можно даже сказать утлая. Зато провожали ее аплодисментами многочисленные сторонники «зеленой идеи» в Великобритании.

Так что злое лицо юной шведки на сессии ООН, ее резкие слова вполне естественны. Почему она должна жертвовать своим временем и домашним уютом, настаивая на исполнении принятой в Париже конвенции? 

Фильм хорошо показывает европейскую природу нынешнего экоактивизма: борьба с глобальным потеплением явно поощряется руководством Евросоюза, она становится своего рода тестом на самоидентификацию. Не случайны поэтому и кадры с критикой в адрес шведской девочки президентов Владимира ПУТИНА и Дональда ТРАМПА. 

Даже известность Греты Тунберг - во многом результат культурного неприятия, несогласия в силу консерватизма с методом «школьных забастовок».
Может, кто-то в этом мире заинтересован в глобальном потеплении, но не говорит об этом? Во всяком случае, действенные меры не предпринимаются или же предпринимаются недостаточно. 

Так получилось, что сразу после просмотра фильма «Я, Грета» удалось увидеть один из якутских шедевров, представленных на Arctic Open, – фильм Милы КУДРЯШОВОЙ «Мой личный дракон». Сюжет прост и тоже документален: группа ученых СпБГУ во главе с Павлом СКУЧАСОМ отправилась в рискованную экспедицию в Якутию, чтобы найти следы динозавров. Это путешествие меняет их – ищут останки древних стегозавров, узнают новости палеонтологии и постепенно погружаются в новую мировоззренческую реальность, иначе воспринимая традиционные мифы о драконах и учение о строении мира. 

Если Павел увлечен розыском материальных следов существования динозавров, то мифологический аспект динозавромании представлен арт-менеджером Еленой ВАСИЛЬЕВОЙ из Якутска. Ее интерес — эпосы древних народов и современное мифотворчество. Для Елены важный, может быть, даже личностный вопрос - якутские легенды о древних чудовищах. Куда перенеслись мифологические существа, где они теперь и что значат для нас? 

В процессе работы Павел делится своим замыслом – написать книгу «Великий сибирский рефугиум» о том, что Сибирь оказалась местом-убежищем для ставшей вдруг реликтовой популяции когда-то широко распространенного вида. Динозавры вымирали из-за изменений климата, но на гигантской территории Сибири да и Восточной Европы оставались еще долгое время. 

После демонстрации фильма Мила Кудряшова рассказала, что и Пермский край, и Архангельская область – на основании сделанных полеонтологических находок, и даже Польша, судя по преданиям и легендам, были в свое время таким гигантским рефугиумом. Режиссер призвала использовать польский опыт, повсеместно организовывать игрушечные парки «юрского периода».

В итоге пазл сложился: для бывшего рефугиума динозавров глобальное потепление может пойти на пользу. В консервативной Польше практически полностью запрещены аборты, в России идут другим путем – запрещают политику. Так не возрождением ли динозавров занимаются российские ученые-консерваторы? Оттого-то и тема потепления климата не очень у нас популярна.

Фильм Милы Кудряшовой фантастически зрелищный, демонстрирует красоты Якутии, скалы и леса на берегу Лены. Последний кадр, когда Елена достает зуб динозавра и находит ему место в ряду небоскребов «Москва-сити», прямо-таки завораживает. Но отчего-то якутский язык звучит лишь в песенном сопровождении, на нем не говорят жители, даже когда общаются между собой. Вернется ли он к жизни, если в Якутии «возродятся» драконы? Ответ на этот вопрос, вероятно, знают герои фильма «Я, Грета», уверенно общающиеся, в зависимости от ситуации, как на английском, так и на шведском языках.