Дело дошло до того, что сегодня уже неловко вручать гостям столицы Поморья и Архангельской области щепную «птицу счастья», так как почти каждый раз приходится объяснять, что это не просто русский сувенир, а именно наш, архангельский, эксклюзивный бренд. 
Ведь точно такие же «птицы счастья» продаются по всей России, и купить их можно даже за ее пределами. И повсюду производители и торговцы утверждают, что это, мол, наш - тамбовский, вологодский, ивановский и так далее - региональный сувенир. Лишь иногда кто-то вспомнит, что «птицу счастья» вроде бы придумали «где-то на Севере».

Поморский голубок

Обезличивание «поморского голубка» – таково истинное название деревянной птички - началось еще в 70-х годах прошлого века, когда архангельское предприятие «Беломорские узоры» стало массово производить традиционную деревянную птицу как «северный сувенир». Тогда же возникло название «северная щепная птица» (заметьте, не «поморская», а просто «северная») и была выдумана легенда о том, что сувенир якобы приносит счастье его обладателям (отсюда еще одно распространенное сегодня название – «птица счастья»).
Никакого отношения к реальности этот миф не имеет, но нехитрый маркетинговый приём удался. Несколько лет подряд интерес к необычному «северному сувениру» был огромен, и он быстро разошелся по всей стране.

За сравнительно короткий срок производство деревянной «птицы счастья» было освоено ремесленниками во многих регионах и ведется сейчас не только по всей России, но и на Украине, и в Белоруссии, и даже в Литве. Производители сегодня понятия не имеют о том, что этот сувенир является артефактом этнической поморской культуры, изначально связанным с Архангельской областью, с историческим Поморьем. Во Львове, например, «птицу счастья» продают туристам как сувенир из Карпат, в Норвегии – как русский сувенир, столь же обезличенный, лишенный привязки к конкретному региону страны, как русская матрешка.

Миф или мистификация?

Увы, дальнейшее диспозиционирование регионального бренда на этом не прекратилось. Наоборот, создается впечатление, что в самом Архангельске с каждым годом прогрессирует процесс обезличивания и отторжения региональных брендов от поморской культуры.
Хуже всего, когда сами архангельские этнографы распространяют безответственные мифы. Так, например, в архангельской областном журнале «Поморская столица» (06/2004) была опубликована статья «Поморская птица счастья: миф или мистификация?». Автор высказывает предположение, что «птица счастья» не является поморским артефактом и была ввезена в Россию так же, как и русская тальянка (итальянская гармоника), и «японская деревянная кукла – прообраз матрешки, которые стали подлинно русскими предметами народного быта и сувенирами». По мнению автора, скорее всего, поморы позаимствовали деревянного голубя у французов.
Действительно, во Франции есть деревушка Абонданс, где щепная птица счастья - точная копия поморского «голубка» - даже является ее эмблемой! Но кто у кого позаимствовал этот образ - вопрос пока открытый.   
«Вызывает удивление полная безвестность этого голубя в XIX и первой половине XX века, - читаем в статье. – Нет даже упоминания о нем в трудах таких этнографов и писателей, как А. Энгельгардт, С. Максимов, Б. Шергин или С. Писахов, хотя, казалось бы, такой колоритный предмет трудно было не заметить. Не нашлось описания этой птицы и в трудах К. Гемп. Мало того, в подарочном альбоме «Русский Север» 1972 года подробно описаны и представлены на фотографиях все призведения народных промыслов, но опять никакого упоминания о щепных птицах. То есть поморская птица счастья насчитывает не более 35 лет от роду».
Очевидно, что если это действительно так, то «деревянный щепной голубь – птица счастья» теряет всякую культурную историческую ценность и не может быть ни поморским артефактом, ни региональным брендом Архангельской области.
Каждый имеет право на свое мнение. Однако, как говорится, «позвольте с вами не согласиться».

Голубь и море

Начну с того, что щепной поморский голубь все же описан в трудах этнографов и писателей, причем не только прошлого, но и позапрошлого века. Так, например, в знаменитой книге Сергея Максимова «Год на Севере» (которая есть у многих архангелогородцев) описание поморского голубя встречается трижды (см. с. 171, 244, 261), и очень странно, что автор этого не заметил.

Согласно описанию Максимова, в XIX веке подвешенная к потолку щепная птичка была непременным атрибутом поморского дома. Он упоминает, что таких голубков делали поморские старообрядцы в своих скитах, а также мурманские промышленники. И, хотя Максимов пишет, что деревянных птичек подвешивали к потолку «ради украшения», все же очевидно, что изготовление щепного голубя было связано с этническими верованиями поморов. Не случайно поморского щепного голубка обычно подвешивали в комнате с иконами: голубь – это символ Святого духа, и к тому же образ тесно связан с морской религиозной тематикой. Вспомним, что именно голубь стал связующим звеном между заплутавшим во время Всемирного потопа ковчегом Ноя и берегом.
В подтверждение этой версии говорит то, что нередко рядом с щепным голубком поморы подвешивали под потолок небольшую и очень точную модель своего судна. Таким образом, очевидно, что в верованиях поморов подвешенный к потолку деревянный голубок символизировал незримую связь судна и родного берега.

Описания щепного поморского голубя как непременного атрибута поморского дома  встречаются и у других отечественных этнографов. Например - у Михаила Пришвина, в его путевых записках по cеверу России и Норвегии «За волшебным колобком»:
«Я в чистой комнате зажиточного помора, - пишет Пришвин в своем рассказе «У Марьи Моревны». - Посреди нее свешивается вырезанный из дерева, окрашенный в сизую краску голубок». Любопытно, что согласно этому описанию мы узнаем, что в начале XX века щепных птиц раскрашивали в синий цвет. Далее Пришвин акцентирует внимание читателя на связи голубя и моря: «Наш ковчег плывет в тишине... Хорошо бы теперь выпустить голубя! Быть может, он принесет зеленую ветвь».
В рассказе «По Маймаксе» Михаил Пришвин опять упоминает щепного поморского голубя, когда описывает маймаксанского старика-помора: «А то вот я его сфотографирую, - пишет Пришвин, - и он повесит портрет в «чистой» комнате над столиком с чистой скатертью. На него будут смотреть из угла преподобные Зосима и Савватий, а с потолка – вырезанный из дерева и окрашенный в синюю краску голубеночек - «вроде как бы Святой дух». Таким образом, сакральный смысл связи поморского щепного голубя с образом Святого духа и строобрядческим вероучением становится еще более очевидным.

Поморское счастье

Наконец, описание щепной птицы можно найти и у советских этнографов. В частности, в конце 20-х годов прошлого века молодой питерский этнограф Нина Гаген-Торн в своем рассказе «Путь к Северу» дает поразительное описание комнаты в поморском доме:
«Я остановилась изумленная, - пишет Гаген-Торн. - Широкое окно сияло лазоревым наличником. За ним блестели серебряные океанские дали, а на фоне их покачивалось привешенное на веревочке к оконному наличнику резное суденышко. Оно было так искусно вырезано и оснащено, что, казалось, приплыло сюда из океана, чудом не увеличившись, и повисло на окне. По бокам его покачивались на таких же шнурочках резанные из тонких стружек птицы. Одна, распустив разноцветный хвост, повернула голову к морю; другая, с девичьим лицом и в высокой короне, смотрела в комнату, сложив на груди ярко-синие крылья».
Таким образом, еще одна «этнографическая диверсия», согласно которой поморская «птица счастья» якобы появилась не раньше чем 35 лет назад и была привезена в Поморье из Франции, потерпела фиаско. Как видно из нашего небольшого исследования, никакая это не «птица счастья», а поморский старообрядческий «голубок» - артефакт этнических и религиозных верований поморского народа. И счастье он может принести только тому, кто по настоящему уважает и понимает поморскую культуру.

Фото: www.cosmoforum.ucoz.ru/forum/