Интервью с Аурумом КЕТТУНЕНОМ – руководителем Центра искусственного интеллекта Торгово-промышленной палаты Архангельской области – бросает вызов нашим сегодняшним представлениям. Оно заставляет задуматься о том, что будет, когда граница между виртуальной и реальной жизнью исчезнет.

– Аурум, целый месяц искусственный интеллект управлял твоей жизнью. Какие ощущения?

– У нас был такой проект: решили показать, как искусственный интеллект может помогать человеку. Месяц я жил под его управлением. Это было подобно тому, как раньше мама контролировала по типу: «Кашу съел?» С той разницей, что ты не думаешь, делать или не делать. Поскольку ввязался в эту игру, надо выполнять.

– А что конкретно ИИ контролировал?

– В программу входили планы питания, спорт, образование, ну и тайм-менеджмент. Самое базовое. Плюс развлечения, добрые дела. Но добрых дел ИИ давал меньше. GPT – это рекомендательная система. Она не может говорить: «Знаешь, я тут подумала, возьми и сделай». Нет, ты отчитываешься в рамках определённого настроенного диалога, и ИИ дальше рекомендует то или иное действие.

Короче говоря, на четвёртый день я взвыл. Я не привык так мало есть. Я ем в два раза больше. Занимался на тот момент тяжёлой атлетикой и весил за 100 килограммов. А он мне говорит: «Так, давай-ка, родной, худей». Потом стало полегче, перестроился.

В принципе, получился день сурка. То есть плюс-минус одно и то же каждый день в достаточно жёстких рамках. Да, ты много успеваешь, хорошо спишь, хорошо ешь, у тебя высокие показатель в спорте. Но не хватает свободы выбора, потому что ты договорился с ИИ и должен проявлять железную дисциплину. Едешь по этому плану, как по рельсам. Конечно, есть свободное время: читаешь, уделяешь внимание семье, друзьям, близким, но не так, как и сколько хочешь.

– А вот скажи, пожалуйста, есть такое мнение, что искусственный интеллект – это машинизация человека? Согласен?

– На самом деле автоматизация как таковая и машинизация или киборгизация человека давно наступила. Она уже случилась, мы просто этого не заметили. Часто на учёбе я слушателям объясняю, что в этой комнате чистого вида sapiens нету. Мы люди цифровые – homo digitalis. У нас половина личности хранится в облачных сервисах. Это наш билет в жизнь, и если билета нет, ты не можешь коммуницировать, оплачивать счета и покупки, заниматься бизнесом. В большинстве случаев обычную платёжку за коммуналку провести не сможешь. Нам кажется это ненормальным, но по факту это часть нашей жизни.

– Ну, я думаю, что с ИИ степень всех этих явлений будет гораздо выше.

– Скорее да, чем нет. Пока что ИИ находится в детской стадии своего развития, просто помогает.

– Это начальный этап, так?

– Да. А детство у искусственного интеллекта будет очень короткое. Думаю, не больше пяти лет. К 2029 году появятся уже зрелые машины: это будет второй уровень искусственного интеллекта – когда у машины есть «я» и сознание.

Когда мы говорим про создание искусственного интеллекта, у которого есть собственное «я», мы полагаем, что это результат некой попытки человека избавиться от собственных ограничений в решении своих проблем. Например, войны, голода. И если такой ИИ способен разорвать этот порочный круг – войн, голода, болезней – и дать человеку шанс стать мультипланетным видом, то, наверное, он это сделает.

И это будет очень странно, потому что мы искали жизнь в космосе, а на деле создали жизнь на Земле – ещё одну расу, конкурирующую с нами.

– Мы видим, что дети сейчас уходят в виртуальный мир. Это началось. Не получится ли так, что они будут жить больше в виртуальном, чем в реальном мире?

– Вообще вопрос достаточно трудный. У меня есть дети. Вот, например, дочь Василиса. Я, конечно же, понимаю, что она постоянно в телефоне. Тем не менее, если этого не будет, то она отстанет. Будет дезадаптантом. Так нельзя делать. Ведь в будущем нашим детям и потомкам, вероятно, предстоит столкнуться с такими вещами, которые мы не можем даже сейчас представить. Это синтез человека и машины. Для них это будет нормально. Для них нормально будет, сидя за одним столом, спрашивать: «Ты кто?» – и слышать в ответ: «Я нейросеть на базе человека». Или человеческое «я» на базе искусственного интеллекта.

Граница рано или поздно всё равно сотрётся. А дети от этого точно тупее не станут. У них будет просто-напросто другое восприятие реальности. Потому что само по себе слово «реальность» происходит из осознания себя в окружающем мире на основе данных, получаемых от органов чувств. А если мы сможем симулировать с помощью суперкомпьютеров данные и они не будут отличаться от сенсорных сигналов, которые нам передаются в мозг от наших органов чувств? Если они будут неотличимы, тогда что есть реальность?

– Если мы говорим, что искусственный интеллект станет всё больше похож на человека, то, как и человек, он может быть и добром, и злом. И сейчас это уже существует: ИИ используют для кражи не только информации, но и личности человека, копируя и «клонируя» его для корыстных и преступных целей…

– Это есть и называется DarkGPT: нейронная сеть на основе GPT с предтренировкой, которая заточена под нарушение закона. И это очень активно развивается. Туда прикручивают мультикомбайны из нейронных сетей для обработки данных, для фейка, мошенничества, написания вредоносных программ, взлома банковских систем и так далее…

– Как чипирование сможет защитить нас? Почему это необходимо для нашей безопасности?

– Нам задают вопрос: зачем вы проводите эксперименты с имплантами? Понятно, что мы договорились об этом с искусственным интеллектом в процессе того самого эксперимента с регулированием моей жизни. Но это было ещё и моё давнее желание. ИИ подсказал, что, мол, это однозначно сыграет позитивную роль для тебя и в психологическом плане, и в плане развития личности. И привёл ряд очень хороших примеров.

И вот представь: наступает эпоха, когда верить всему просто невозможно. И наличие в организме маленького семечка, защищённого какой‑то криптоподписью, криптошифрованием, способно определить, живой ты или фейк. Например, ты заходишь в видеотрансляцию в интернете, происходит трёхмерный скан: твоё лицо, голос плюс чип. Ты проходишь верификацию, и все знают, что ты живой, не дипфейк. Вполне вероятно, что в перспективе внедрение самых простых чипов в организм – маленьких крохотных меток – будет одной из последних форм защиты личности и защиты данных.

Подделать можно будет всё, но микропроцессор, который находится у тебя в теле, но абсолютно никак не влияет на физиологические процессы в организме, подделать будет невозможно. Мы бы хотели показать людям, что это безопасно. Не с точки зрения «хорошо» или «плохо». Есть некий обезличенный опыт, когда человек это сделал. У нас у всей команды чипы, не только у меня.

– Пока что чипирование представляют не как последнюю форму защиты, а скорее как форму контроля государства над конкретным человеком.

– А это от необразованности.

– Да.

– Зачем чипы считывать? Мы носим с собой смартфон – маяк, который всегда при нас. Оплата прошла – видно, в gsm-сеть зашёл – видно с точностью до трёх метров, где ты находишься, и так далее. То есть мы боимся того, что нас будут отслеживать по чипу, а при этом сами же передаём гигабайты своих данных в сутки. Это как? Я ещё раз говорю, что подобные вещи идут от необразованности, и это надо разрушать. Нужно давать людям возможность понять, что такое технология, как она работает и где это вредно, а где полезно. Потому что многолетняя игра на страхах взращивает людей, которые тормозят процессы развития технологий, улучшающих их жизнь.

– Плюсы я вижу. А проблемы какие могут быть в чипировании?

– Ну, у нас есть и негативный опыт. Подчеркну: мы пока что исследуем, не популяризируем. Просто так получилось, что тема заинтересовала общество. Мол, давайте побольше поговорим об этом. Что ж, давайте, мы не против, мы только за.

У нас был момент, когда у одного из участников команды отказал банковский чип. Для него это была большая головная боль. Он сходил на очень мощное МРТ. До этого мы обкатывали аналогичные чипы на 25 людях. Чипы кастомные, то есть это ручное производство. Вручную делают их протезисты. И испытывали чипы на МРТ: то есть чип лежал на МРТ-столе, и с ним всё было нормально. Потом чипированный человек проходил МРТ, всё также было хорошо. Но вот в один момент у одного из участников во время МРТ чип просто пережгло. Ощущений не было никаких, чип просто перестал работать. Теперь будет сделана замена этого чипа.

– А как осуществляется питание в чипе?

– Оно не нужно. Чип работает по принципу Nearby Field Connection или соединения близкого поля. То есть передатчик – телефон – является возбудителем, от чипа идёт обратный отклик.

– А настройка?

– Есть специальные приложения. Открываешь приложение на телефоне. Подносишь к руке что нужно, настраиваешь. Можешь даже защиту туда поставить: определённый пароль, криптографию и прочее. Можно хранить криптовалюту. Банковские, паспортные данные. Удобно.

Например, у людей в Москве часто проверяют документы. Попросили показать документы – приложил руку к смартфону: появляется сайт-визитка, на нём мой паспорт, медицинские, контактные данные и прочее. Проверяющий посмотрел, что ему нужно по гражданину, и готово. Чтобы не возникало вопросов, почему паспорт не с собой.

Надо признать и принять тот факт, что будущее уже наступило. Но оно пока что неравномерно распределено.