Галине Симонян сразу не позвонил. И правильно сделал. В тот день она просто слегла и не могла ни с кем говорить. Отказалась лететь в Москву на передачу «Пусть говорят», несмотря на настойчивые и даже назойливые просьбы: «Не выдержу!»
Перебирает фотографии, вспоминает о встречах… Для неё Толкунова не предмет хвастовства и не просто любимая певица. Даже не тот человек, что поддержал, оценил и выделил её – первопроходца в архангельской индустрии моды. Толкунова для Симонян один из немногих примеров того, что в любой ситуации можно не изменять себе в мире эстрады, шоу-бизнеса - оставаться честной, интеллигентной, независимой…

Галина СИМОНЯН: «Мы её понимали,
поэтому Валя пела в наших нарядах…»

- Познакомились мы в 1993 году, когда Валентина Васильевна приехала в Архангельск для выступления на каком-то торжестве. «Чайка» наша была тогда на взлете – показы в Америке, Финляндии, Норвегии, Сочинский фестиваль моды… То есть такая местная достопримечательность. Ну и её привели в наш магазин, - после Малых Корел и Набережной показывать было больше нечего. Шили мы по две модели, чтобы меньше было одинаковых людей в Архангельске, а Валя загорелась что-то купить. Живу я рядом с тем магазином, меня вызвали, так и познакомились. Она сказала: «Мне такое надо! Очень».

На следующий день Толкунова уже улетала. Но мы договорились, что перед вылетом она к нам зайдёт. Я же понимала, что Валентина поет не просто русские песни и романсы, а стилизованные под современные – в стиле фолк.
Утром наши девушки показали ей коллекцию русских нарядов в этом стиле. Так совпало – коллекция только-только родилась. Валя обалдела от увиденного и захотела заказать несколько нарядов. В тот же день и началось создание её нового сценического образа. И началась наша дружба.
Потом мы уже очень часто встречались и в Архангельске, и в Москве. Чем больше мы общались, тем четче она понимала, чего хочет в плане нарядов, и тем больше доверяла мне и нашим художникам-модельерам. C ней вплотную работала модельер Надежда СТУКАНЦЕВА.

Когда она приезжала на примерки, мы обязательно старались организовать ей концерты. По той простой причине, что в 90-х годах прошлого века, если вы помните, старая – советская - эстрада не просто не пользовалась популярностью, а была вообще в загоне. Опустили ниже плинтуса Магомаева, Хиля, Сенчину… Опять начали ломать до основания, чтобы затем… Ну, это «затем» вы сейчас видите – сплошные «старые песни о главном». И мы делали ей концерты.
Тогда наша деревообрабатывающая промышленность процветала, с директорами в то время у меня были прекрасные отношения, я договаривалась о спонсорстве, и билеты получались очень доступными.

Большой заказ она сделала к своему юбилейному концерту в честь пятидесятилетия, который проходил в Концертном зале «Россия». И тогда у нас обоих родилась идея провести этот концерт совместно – Толкунова, Дом моды и театр моды «Чайка». К каждой песне подбирался специальный наряд для Валентины, а этому соответствовал театрализованный показ нашего театра в стилизованных под песню костюмах (самых разных, в зависимости от смысла и настроения номера).
Всего мы ей отшили тогда для концерта в «России» 17 нарядов. И в них она выступала вплоть до самого последнего времени. Ставил концерт Эдуард Семенович Симонян, и они тогда тоже очень подружились, нашли общий язык, общие интересы в музыке, литературе, кино – вкусы у них совпадали. Вот с того момента у нас уже было настолько тесное сотрудничество, что до 2000 года (развала и разора «Чайки») она одевалась у нас «и в пир, и в мир, и в честные люди».

Помимо рабочих отношений, у нас сложились прекрасные человеческие. Мы понимали друг друга с полуслова. Могли не вдаваться в какие-то мелкие подробности, даже по недосказанностям друг друга поддерживали, помогали. Обсуждали проблемы детей (а у обоих сыновья со сложным характером), бытовые вещи, книги, политику… В общем, жизнь во всем её многообразии.
В Архангельске Валентина Васильевна чаще всего жила у меня дома. И, что меня очень приятно поразило, когда «Чайка» приказала долго жить, наши отношения нисколько не изменились и не стали более равнодушными. Единственное, что она всегда меня просила: «Ну, пусть твои девочки для меня ещё что-то сделают!» 

Последний раз она приехала в Архангельск в ноябре 2008 года.
Я лежала в больнице, она меня вытащила оттуда, поехали домой…
Мы встретились… трудно говорить… как две самые близкие души,
которые очень нужны друг другу.

Я решила ей на прощание подарить свой костюм, который сама придумала, но не носила ещё совсем. Она примерила – великолепно! Я решила: мне уж, Бог с ним, – не надо. Толкуновой он нужнее. Она в нём была на «Песне года». 
Она знала, что больна. Давно. Последнее время мы с ней только перезванивались, но очень часто. И настолько она себя мужественно и достойно вела! Валентина никогда и ни на что не жаловалась. Я ведь тоже знала, что у неё давно эта болезнь была, но она ни разу не ныла. Единственное что – она стала очень верующим человеком и, где бы мы ни были, обязательно в храм заходили.  Причем верила она не поверхностно, а искренне и очень последовательно исполняла все обряды. Она надеялась, что вера ей помогает и даёт силы бороться с болезнью. И Валентина работала до последнего.
И вот я смотрела по телевидению её последний концерт в Могилеве, она пела «Я не могу иначе» в нашем красном платье.  Превозмогая боль… Говорила: «Я просто устала».  А потом потеряла сознание, и её увез реанемобиль.
Ни в каких богемных тусовках она не участвовала, в политику не лезла, а предлагали... С сильными мира сего не заигрывала, хотя я знаю, что ее многие любили и она могла этим воспользоваться. Творчеству своему не изменяла. Как и образу. И нашим нарядам.

Я думаю, что для всего Архангельска Толкунова родной человек.
И мы можем гордиться, что здесь родился её образ русской певицы, народной певицы…
И что мы ей, чем смогли, помогли.

Фото из архива Галины Симонян