- Валерий Юрьевич, учитывая специфику НАО, где основу экономики составляет «нефтянка», может показаться странной необходимость введения в округе института бизнес-омбудсмена. Много ли в НАО предпринимателей?

- Да, промышленная деятельность в НАО связана в основном с добычей и транспортировкой углеводородов, чем обусловлен, по сути, моноструктурный уклад региональной экономики.

Но давайте размышлять: на территории НАО работают 30 компаний-недропользователей, их промыслы автономны и локализованы возле месторождений, однако на огромной территории округа идет и другая жизнь. Если в «нефтянке» занято менее 30% трудоспособного населения, то именно другие 70% и формируют цельную картину, всю многоцветную палитру жизненного уклада заполярного региона. Поэтому любому наблюдателю региональных процессов не стоит, впечатлившись макроэкономическими показателями, делать сомнительные выводы, низводя всю «несырьевую» деятельность до уровня арифметической погрешности.    

Оперируя официальной статистикой, приведу такие цифры: на 10 тысяч населения в НАО 300 индивидуальных предпринимателей. Общее число субъектов малого бизнеса (включая микропредприятия) с учетом ИП превысило 1700. Показатель в 402 экономические единицы в расчете на 10 тысяч жителей аналогичен параметрам во многих северных территориях России. А вот занятость людей в этой сфере (с учетом самозанятых) пока находится на уровне 12,5% от трудоспособного населения.

Среднегодовой темп роста количества малых предприятий составляет 8%. Динамика развития индивидуального предпринимательства не превышает 7,5%. Что касается доли субъектов МСП в налоговых доходах региона, – не считаю этот параметр важным на современном этапе развития экономики НАО. Гораздо важнее предприниматель как социальная категория, а не как экономическая единица.

- На Севере особые условия ведения бизнеса — далеко не во всех сферах предпринимательство может быть самодостаточным, то есть существовать без участия государственного капитала или какой-либо поддержки бюджета...

- Суровые климатические условия, высокие транспортные расходы и неразвитая инфраструктура,  прямо скажем, неидеальны для развития бизнеса. Кроме того, отдых, туризм, товары длительного пользования, недвижимость – в большинстве своем траты на эти нужды происходят за пределами округа.  Эти особенности сформировали как особую модель потребительского поведения, так и специфичную предпринимательскую позицию: построить бизнес с минимально возможным вложением средств по схеме «деньги – товар - снова деньги». Без стимулирования целенаправленного развития МСП мы бы получили ограниченный сегмент предпринимательства, нацеленный на удовлетворение только первостепенных нужд потребителей: торговлю, бытовые услуги.

Руководству НАО приходится неоднократно подчеркивать, что в условиях Арктики рыночные законы зачастую не работают или не дают ожидаемого результата.

Судите сами: себестоимость производства говядины колеблется в пределах 800 рублей за кило, молока – свыше 60 рублей, сметаны  - 550 рублей, переработка (соление и копчение) 1 кг рыбы обходится в сумму от 200 до 300 рублей. При том, что за эти же деньги кто-то готов привезти  этот же товар из других регионов. Поэтому нельзя просто сказать: вот такой-то сектор пусть заполняет частник, а рынок все отрегулирует. Та же торговля, которая занимает наибольший удельный вес в предпочтениях МСП, в сельских малодоступных поселениях держится только на системе потребительской кооперации, которой округ всячески помогает. Альтернатив нет - некооперированный бизнес идет в село с большой неохотой. Поверьте, если какая-то федеральная торговая сеть и заинтересуется округом, то продвинется не дальше Нарьян-Мара...

Ожидать, что малый бизнес сам «прорастет», расцветет буйным цветом, заполнит все ниши, закроет все потребности, – в условиях Арктики, по меньшей мере, наивно. Я бы даже привел такое сравнение: малый бизнес в заполярных территориях нуждается в грамотном культивировании, защите от неблагоприятных факторов, «тепличном», если хотите, возделывании, как выращивание овощей в закрытом грунте!

Может, кому-то покажется удивительной позиция уполномоченного, который ратует чуть ли не за «государственный капитализм», но я за вдумчивое государственное присутствие в экономике. Частник сегодня зашел, попробовал, а через два месяца тихонько прикрыл за собой дверь. Люди при этом остались без необходимых товаров и услуг.

Укрепление роли государства в арктической экономике – закономерность, продиктованная не чьими-то предпочтениями, а объективными предпосылками. Поэтому я бы сформулировал такой прогноз: предпринимательство в условиях Крайнего Севера будет способно развиваться и укрепляться лишь при грамотной опеке государственных институтов. Для развития предпринимательства необходимы существенные стимулы, которые должны превосходить недостатки и издержки, связанные с трудностями ведения бизнеса. Создать эти побудительные механизмы под силу только власти.

- Тем не менее на региональном уровне механизмы поддержки зачастую весьма ограниченны или не используются по полной, а все, что касается полномочий федерального центра, и вовсе вызывает озабоченность. Например, так называемые «северные льготы»...

- Бизнес на Севере неконкурентоспособен, в том числе из-за высокой оплаты труда. Эта проблема особенно обострилась после известного 94-го Закона о госзаказе, который определил, что вся Россия — это единое экономическое пространство. И без разницы, какова себестоимость производства товаров или услуг, — определяющим условием при выборе победителя стала цена. Но есть разница: из Краснодара компания привезла вагон рабочих или местные кадры привлекла с надбавочным коэффициентом к зарплате 1,8 и правом на дополнительный отпуск и оплату льготного проезда к месту отдыха?!

Вот если бы страну поделили на ценовые зоны и с учетом этого проводили электронные торги, ситуация бы изменилась. Победила фирма из Нарьян-Мара — умножаем фиксированную часть цены контракта на определенный процент, из Архангельска — на другой процент, из Сочи — считаем по третьему параметру. И тогда бы в отношении крупных подрядов соблюдалась экономическая пропорция...

В 2004 году был принят известный закон о монетизации льгот, ограничивший меры поддержки за счет бюджета и переложивший на плечи бизнеса значительную часть социальных расходов. Хотя, казалось бы, если «освоение Севера» - задача государственной важности, то и решаться она должна за счет казны. Показательно решение Конституционного суда прошлого года, который признал обязанность работодателей внебюджетного сектора в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях оплачивать проезд работников к месту отдыха и обратно. 

Ситуация неоднозначная: сначала государство попробовало льготы нивелировать, размазать во внебюджетной сфере, а потом указало, что льготы должны предоставляться в полном объеме, но не уточнило, за счет кого. Предпринимателя?

Думаю, эта проблема еще не раз будет подниматься на различных уровнях. Пока же альтернативные механизмы, которые сейчас даны законодательством для облегчения нагрузки, должны использоваться по максимуму. Бизнес и так отягощен, нужно облегчить его деятельность любыми доступными на данный момент способами. В первую очередь это право регионов устанавливать пониженную процентную ставку по «упрощенке», регулировать стоимость патентов, корректировать коэффициенты ЕНВД и т. д.

Сегодня в округе реализуются мероприятия по государственной поддержке предпринимательства. Разработано несколько целевых программ, как по развитию бизнеса, так и по поддержке торговли, особенно на селе. Проект Федерального закона «Об Арктической зоне Российской Федерации» предусматривает господдержку целевого кредитования субъектов предпринимательской деятельности на приобретение, строительство и реконструкцию объектов. Виды предпринимательской деятельности, в которых государство заинтересовано, будут утверждены федеральным центром, а органы власти субъектов РФ будут вправе  поддерживать дополнительные направления.

Вероятно, очень полезными станут для округа федеральные новации в области так называемого «социального бизнеса»: соответствующий закон прошел первое чтение в Госдуме, а к сентябрю планируется определить, какие виды работ (услуг) будут таковыми считаться.  

- Предпринимательское сообщество в НАО разобщено или все же есть общественные объединения, которые пытаются наладить диалог с властью?

- Если количественные показатели развития предпринимательства для сурового Заполярья  неплохие, то с самоорганизацией все гораздо сложнее. Дело в том, что предприниматели, которые вышли из 90-х, психологически настроены на решение вопросов путем личных коммуникаций и своей самодостаточности. Им кажется, что любая огласка проблемы может только навредить - так им подсказывает приобретенный опыт.

У молодежи меньше предубеждений, она не так критична к государству и в то же время не имеет высоких потребительских ожиданий. По таким же принципам строится взаимоотношение бизнеса с государственными институтами. Уполномоченный, думаю, исключением не станет. Тем не менее созданное в НАО отделение Российского союза промышленников и предпринимателей  уже сегодня заявилось рядом хороших, плодотворных инициатив.

Более того, надо понимать, что в условиях небольшой ограниченной территории бизнес-коллеги  нет-нет да и наступают друг другу на «хвосты». Посадить их за стол переговоров,   объединить в одной организации  — сложно. Надо сказать, что и в представительных органах власти НАО нет бизнес-лобби. В этом смысле мы сильно отличаемся от соседних территорий...

Знаете, я и не вижу острой необходимости искусственно консолидировать предпринимателей. Мое видение главной задачи уполномоченного таково: добиваться, чтобы вопросы, проблемы предпринимателей постоянно были в актуальной повестке дня представительной и исполнительной власти региона. 

Сегодня органы власти отстранены от предпринимательской сферы  антикоррупционным законодательством, законодательством о гражданской службе. Есть проблемы с «трансляцией» желаний бизнеса в область госуправления – своеобразный «языковой» барьер. И проблем даже больше на уровне муниципалитетов: жалобы не о прямых и явных нарушениях, а скорее о нежелании решать какие-то вопросы, двигаться вперед. Отказывают традиционно, стараясь держать предпринимателей в некой узде. В этом отношении моя роль не разрушительная — изобличить нерадивого чиновника, а конструктивная - наладить взаимосвязь и попытаться организовать диалог. А вот уже эта задача требует от самого бизнес-сообщества выступать «маркером» возникающих сложностей, формулировать конструктивные запросы к публичным институтам.