В постановке развитие сюжета практически не отступает от фабулы повести «Пикник на обочине», но при этом спектакль наполнен философскими интонациями, которые обострены в притчевом фильме «Сталкер». Зрители вместе с артистами словно бы попадают в одну из тех самых Зон Посещения – мест, где какое-то время назад совершила высадку внеземная цивилизация, оставив после себя некие артефакты, за которыми ведут охоту сталкеры, на свой страх и риск проникая на закрытую от посторонних глаз территорию. Зона и прилегающая к ней местность, а точнее, весь маленький замкнутый мир, в котором обитают герои этой истории, – это одна узкая, вытянутая земляная «песочница». В ней, словно выросшие, но не отказавшиеся от игр дети, борются - каждый за свои интересы – учёные, сталкеры и приставленные по долгу службы следить за порядком на небезопасной территории охранники.

Сделать добро из зла

Кажется, что зрители подглядывают за научными дискуссиями и спорами, конкуренцией и борьбой со всей серьёзностью, а порой и жестокостью, происходящими в тесном пространстве с сырой землёй. В темноте герои то и дело высвечивают друг друга фонарями, что создаёт ощущение какого-то мрачного подвала, где оказался каждый их них. Земля, которую ощущаешь совсем близко, оказывается не только вариантом представления Зоны, но и в более широком смысле метафорой всего места обитания человека. По земле артисты не только ходят, но и «ныряют» в неё, как в воду, бросаются сырыми комьями и чуть ли не зарываются с головой, руками и ногами.

Дополняет довольно мрачный образ места действия, придуманный художником Анастасией Юдиной, сделанная в натуральную величину копия знаменитой картины Пабло Пикассо «Герника». Написанная в 1937 году, картина стала публичным протестом художника против бомбардировки нацистами испанского города. На картине через аллегорические монохромные образы (в том числе быка – как символа жестокости и лошади – как символа страдания) представлены страх и страдание человека, переживающего трагические события войны и революции. Именно на фоне большой репродукции разворачивается сюжет «Пикника на обочине», обостряя возникающие в диалогах персонажей смыслы.

Эпиграфом к повести «Пикник на обочине» послужили слова: «Ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать». В спектакле точно так же сосуществуют добро и зло, светлое и тёмное начала, чистота и грязь. Так, с одной стороны сценического пространства (кажется, что прямо в земле) стоит рояль, на котором вскоре заиграют прекрасную и жуткую музыку и раздастся не то прорывающееся пение, не то возгласы женщины в струящемся белом одеянии, словно спустившейся на землю из другого мира. Кажется, что этот образ не предвещает земному миру ничего хорошего – слишком он инфернален. Музыка стала неотъемлемой частью спектакля. Её написала современный композитор, пианистка и философ, многократный номинант «Золотой маски» Настасья Хрущёва, а в постановке выступили солистки Поморской филармонии Валерия Лихачёва (рояль) и Ольга Татаринова (сопрано).

«Всё было зря»?..

Несмотря на вполне конкретный сюжет, динамично развивающееся действие между основными героями – сталкером Рэдриком Шухартом (Степан Полежаев) и потерявшим ноги Стервятником Барбриджем (заслуженный артист РФ Евгений Шкаев), Ричардом Нунаном (Филипп Шкаев) и учёным, лауреатом Нобелевской премии за свои открытия Валентином Пильманом (Марина Земцовская), главной в спектакле становится дискуссия о человеке и человечестве, о тех философских вопросах, которые были заданы Стругацкими в их фантастической повести. Научно-фантастический сюжет становится лишь поводом для разговора о том, что волнует человека сегодня и будет волновать завтра.

Если в повести сталкеры отправляются в Зону в поисках Золотого шара, способного исполнить любые их желания, а в фильме Андрея Тарковского ищут Комнату, выполняющую функцию «машины исполнения желаний», то в спектакле фигурирует и то и другое. Не так важно, к какому именно объекту идти по опасной Зоне, представляющей собой систему смертельных ловушек, жертвой в которой всегда становится человек. По пути к желаемому нужно преодолеть множество препятствий, в том числе самое страшное – «мясорубку», в которой и погибнет один из героев. Возможно, самый невинный из всех.

Персонаж Лемхен в исполнении заслуженной артистки РФ Натальи Малевинской (кстати, в спектакле нивелируется исполнение актрисами мужских ролей – они оказываются, скорее, трансляторами идей), испытав над собой насилие (психологическое, с льющейся на голову водой и приказом ползти по земле ничком, словно гусеница, даже не помогая себе руками), в отчаянии констатирует: «всё было зря», «не было бы Посещения – было бы что-нибудь другое». Кажется, что при любом устройстве мира всё повторится: выстраивание системы, полной насилия, борьба интересов и стремление к запретному, постоянная необходимость выбора между эгоистическим началом и милосердием к ближнему...

Ближе к полуночи

Ещё одна тема, которая возникает в спектакле, – потеря коммуникации между людьми, которая выражается в настоящей потере языка, нарушении человеческой речи. В какой-то момент связная речь персонажей прерывается, и они общаются между собой с помощью одних гласных звуков, словно вернувшись в состояние ребёнка, не научившегося говорить. И даже добравшись до заветного места, исполняющего желания, никто не в силах сформулировать и попросить что-то самое главное. Как размышляет Рэдрик Шухарт, «нет у него ни слов, ни мыслей – всё он растерял в своих вылазках, стычках с охранниками, погоне за деньгами».

В то же время ребёнок – дочь сталкера Мартышка (Валерия Коляскина) - с самого начала лишена речи: её рот заклеен, а со взрослыми она практически не общается, сидя в углу или прячась под роялем. Она полна беспокойства и является постоянным наблюдателем событий – страх и тревога транслируются через образ одинокого ребёнка в течение всего спектакля. При этом, несмотря на аномалии в развитии, она, как все дети, любит сказки Агнии Барто и смотрит их, прокручивая слайды диафильма, пока взрослые решают свои проблемы.

В созданном в спектакле мире герои живут в каком-то перманентном ужасе, страхе и одиночестве, которые сами же создали и который по большому счёту любят. При этом все они смотрят куда-то за пределы пространства, как будто видят или знают что-то, пока нам недоступное. Возникают в постановке пугающе актуальные диалоги – например, о том, что жителям прилегающих к Зоне территорий запретили эмиграцию в другие районы страны, потому что те привозят с собой какие-то катаклизмы и неприятности, и о том, что уезжать многим даже из опасного, страшного, но родного места совсем не хочется – пусть даже и в Европу.

В финале спектакля звучит прямое предупреждение: сообщение о том, что стрелки

«Часов Судного дня» приблизились ближе всего к полуночи за всю историю. Эти символические часы были придуманы в 1947 году американскими учёными-атомщиками после создания ядерной бомбы, и положение их стрелок фиксирует оценку риска глобальной катастрофы. Но, как пишут Стругацкие в повести, «миллиарды и миллиарды ничего не знают и ничего не хотят знать, а если и узнают, то поужасаются десять минут и снова вернутся на круги своя». Поэтому посеянную было тревогу заглушает музыка известной «песенки про пять минут» (правда, на английском языке), а на сцене артисты открывают шампанское, разливают в бокалы и чокаются друг с другом и зрителями. Спектакль сыгран – значит, Зона всех отпустила, и на сегодняшний вечер опасность миновала.