– Виктор Евгеньевич, в каком режиме работает сейчас ваш комитет, какие законодательные инициативы будут обсуждаться в ближайшее время?

– На прошлой неделе у нас было получасовое совещание. Режим привычный. Все мы ждем результатов большой работы по анализу условий и перспектив развития бизнеса, которую совместно с предпринимателями области выполнили в 2013-2015 годах и по итогам которой было направлено обращение о перспективах развития малого и среднего бизнеса первому вице-премьеру Игорю ШУВАЛОВУ. Всем понятно, что эпоха высоких цен на углеводороды позади, возврата к ней не будет, а между тем всей стране и каждому региону необходим устойчивый несырьевой сектор экономики. Если не реформировать всю систему взаимоотношений между властью и предпринимателями, ни о каком развитии не может быть и речи.

С прошлого года наш комитет работает в тесном контакте с профильным комитетом Государственной Думы. Многие тезисы, которые мы высказали на расширенном заседании комитета с участием депутатов ГД и обобщили в петиции на федеральный уровень, обсуждались на первых парламентских слушаниях 2016 года в Государственной Думе – и хочется надеяться, что они найдут отражение в федеральном законодательстве. Напомню, что мы добиваемся снижения административного давления на бизнес, увеличения ответственности чиновников за необоснованные проверки деятельности предпринимателей, сохранения ЕНВД… в общей сложности это более 20 предложений, включенных в обращение к первому вице-премьеру и поддержанных нашими коллегами из 20 субъектов Российской Федерации. Минэкономразвития РФ признал примерно две трети наших требований правильными и своевременными.

– Тезисы подхватили, количество проверок законодательно ограничили, но продолжать свое дело от этого легче не стало?

– Да, введен мораторий на плановые проверки – зато лавинообразно выросло количество внеплановых, когда проверяют всё: от личных карточек работников до срока службы инвентаря у дворника и уборщиц. Бизнес не может развиваться в условиях административного прессинга. Несколько лет назад его придушили взносами в государственные внебюджетные фонды. Множество мелких бизнесов закрылось, еще больше ушло в тень. В шахматах эта ситуация называется «пат», а в экономике ведет к катастрофе. Тем более что в кризис на нее наслаивается резкое снижение покупательной способности населения. В первую очередь пострадали торговля и сфера услуг, а затем удар рикошетом пришелся по промышленности. Посыпался автопром, закрываются производства западных компаний по выпуску бытовой техники. Повсеместно наблюдается падение продаж, происходят массовые сокращения. Без реформы экономика рухнет, и мы стараемся ускорить принятие необходимых решений, что-бы не допустить этого Причем большинство выявленных проблем – это проблемы федерального уровня.

– С какими организациями вы взаимодействовали при сборе, анализе и обобщении информации?

– Мы взаимодействуем со всеми общественными организациями области, представляющими бизнес, особенно с Архангельским отделением «ОПОРЫ РОССИИ». У нас сложилось взаимопонимание с профильным министерством регионального правительства. Большой объем аналитики и предложений по изменению «правил игры» взял на себя институт бизнес-уполномоченного при губернаторе Архангельской области – новая структура, которую я поначалу воспринимал скептически. К счастью, Николай ЕВМЕНОВ вышел из бизнеса, знает его потребности и, получив опыт работы во власти, хорошо видит скрытые рычаги и пружины, чтобы провести в жизнь то или иное решение.

– Вы ведете свой бизнес в Северодвинске. В чем проявляется неблагополучие бизнес-среды?

– Пустуют площади в самых популярных торговых центрах, где еще недавно выстраивались в очередь арендаторы. Если строится что-то новое, то, как правило, это небольшие магазины или павильоны, которые принципиально не влияют на рынок аренды. Местных предпринимателей вытесняют крупные федеральные сети. Северодвинские компании не выдерживают конкуренции. Они или закрываются, или сокращают количество торговых то-чек, в том числе и наши немногочисленные производители – в частности, предприятия, вы-пускающие хорошую корпусную мебель. В нашем городе деятельный Совет предпринимателей при мэре. В Северодвинске регулярно проходят исключительно прозрачные конкурсы на открытие своего дела, но желающих участвовать в них все меньше и меньше. Бизнес существует, но прекратил всякое развитие.

– Можно ли как-то противостоять его деградации на местном уровне?

– К сожалению, год от года сокращается объем полномочий муниципальной и областной власти. Все больше важных вопросов замыкается на Государственную Думу. В условиях растущего дефицита государственного бюджета и запредельной зарегулированности бизнес-среды создать комфортные условия для развития локальной экономики попросту невозможно. Если на уровне губернатора еще существует хоть какая-то возможность задействовать бизнес в крупных региональных и федеральных проектах, то инвестиционный климат на местах стал абсолютно неблагоприятным, и главный тормоз – это непропорциональная структура затрат. Налоговая нагрузка, непомерный документооборот, связанный с отчетностью, бесконечные надзорные мероприятия – все это заставляет предпринимателя тратить огромные средства только на то, чтобы соответствовать неадекватным требованиям государства.

Для запуска нового проекта – допустим, в деревообработке с выходом на экспорт продукции – нужны длинные и дешевые деньги, а взять их негде. Кредиты под 20-25% годовых и более с непонятными перспективами и непредсказуемым курсом рубля не выход. Когда нет стабильности ни с точки зрения курса валют, ни с точки зрения налогообложения, ни с точки зрения контрольно-надзорной деятельности, строить долгосрочные планы немыслимо, поэтому почти весь наш малый бизнес ограничился сферой торговли и общественного питания.

Запуск полноценного производства в настоящее время невозможен, а, по моему глубокому убеждению, внешний инвестор появляется только там, где создан нормальный климат для своего. Я был на севере Италии, где сосредоточено несколько тысяч мини-предприятий по выпуску мебели на 5-12 рабочих мест – при том, что своего сырья у них почти нет, большая часть древесины поступает из стран Северной Европы, Белоруссии и России. Люди создали конкурентные производства за счет благоприятного инвестиционного климата, стабильной и предсказуемой системы налогообложения, отсутствия государственных проверок – и работают, зная, что если они не будут работать, никто не станет им платить никаких пособий. В этом же районе расположены очень сильные хозяйства по выращиванию и пере-работке форели, обеспечивающие 30% европейского рынка, за исключением доли Скандинавских стран. Плюс громадные кластеры по производству свинины и продукции из свинины, надежно защищенные благодаря поддержке регионального правительства. И только из местного мяса с надлежащей маркировкой готовят колбасы и хамон североитальянские производители, продвигающие свою продукцию на европейские рынки при посредничестве власти. И, кстати, я ни на одном предприятии из десятков, на которых побывали, не слышал, чтобы их кто-то проверял, кроме налоговой службы. Проверки и проблемы там начинаются только тогда, когда кто-либо пострадал на производстве или от некачественной продукции.

– Какие, на ваш взгляд, административные реформы стоит провести, чтобы интересы власти не входили в противоречие с потребностями бизнеса?

– Будь моя воля, я бы сократил число чиновников в стране на три четверти, а оставшимся вдвое поднял зарплату, чтобы на каждое место образовался конкурс. Как только специалистов по государственному управлению станет в четыре раза меньше, у них не останется времени и сил на бессмысленное бумаготворчество ради подтверждения своего статуса и значимости. В законодательной ветви власти всех уровней нужны опытные депутаты, которые действуют не по команде сверху, а принимают решения в интересах жителей тех территорий, где их выбирали. Минимальное количество депутатов должно работать на освобожденной основе, а большая их часть – жить в своих регионах. Тогда от законов, за которые они голосуют на сессии в Москве или в Архангельске, будет зависеть их жизнь и жизнь их детей в Тамбове или Вельске. Рано или поздно мы к этому придем.