Сергей Трубин был приговорен к полутора годам условно. Суд посчитал, что изготовленное подсудимым устройство (четыре радиомикрофона, смонтированные в футляре от губной помады) входит в перечень специальных технических средств, лицензии на изготовление которых у Трубина не было. В аналогичной ситуации оказались: предприниматель из Зеленограда Игорь КОРШУН и заявитель с Камчатки Сергей КАПОРИН. Цезарь СОЛОВЬЕВ из Коми и костромчанин Сергей МИРОНОВ в настоящее время находятся под следствием.

Вынесенные в разные годы приговоры и возбужденные уголовные дела объединили в одно конституционное судопроизводство. Как пишет Фонтанка.ру, по мнению заявителей, юридически неопределенные признаки ч. 3 ст. 138 УК РФ трактуются в правоприменительной практике произвольно. Это позволяет любой прибор для получения, передачи и регистрации информации отнести к предмету преступления.

Общая суть претензий всех пятерых заключается в том, что привлечение их к уголовной ответственности стало возможным благодаря неопределенности в вопросе о том, для получения какой именно информации должно быть предназначено устройство. Для негласного получения информации, охраняемой самой статьей 138 УК РФ (тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых телеграфных или иных сообщений) или для негласного получения любой информации. 
В своей жалобе Трубин оспаривает конституционность именно перечня, утверждая, что в документе перечислены лишь общие понятия, которые никак не проливают свет на то, по каким техническим характеристикам и функциональным возможностям определяется принадлежность устройства к СТС НПИ. К ним в равной степени можно отнести и любой диктофон,  и видеокамеру. Единомышленники Трубина также полагают, что отсутствие ясности в законе не позволяет гражданину предвидеть последствия его деяний,  отделить  правомерное поведение от противоправного. Правоприменителю же это позволяет произвольно трактовать данную норму закона и применять необоснованно широкие пределы его усмотрения.

16 февраля судьи Конституционного суда только заслушали мнения сторон. Вслед за заявителями позицию законодателя озвучили представители власти, принявшей и подписавшей оспариваемые нормативные акты. Они сообщили, что считают и ч. 3 ст. 138 УК РФ, и перечень соответствующими Конституции, заявив, что не нужно путать обыкновенный диктофон с записывающим устройством, заведомо закамуфлированным под бытовой прибор.  Заявители же парировали, что диктофон или видеорегистратор в ручке, часах, сотовом телефоне, фотоаппарате или MP3-плеере - не что иное, как следствие технического прогресса, не имеющее отношения к камуфляжу. И неопределенность уголовной нормы тормозит этот самый технический прогресс.