Вообще говоря, проблемы автомобильного транспорта и его отношений с пешеходами, стары… ну, не как мир, но как сами автомобили – точно.

Если кто забыл, роман «Золотой телёнок», по праву считающийся классикой советской сатирической литературы, начинается с жизнеутверждающего заявления: «Пешеходов надо любить». И не просто так. «Пешеходы составляют большую часть человечества. Мало того – лучшую его часть. Пешеходы создали мир. Это они построили города, возвели многоэтажные здания, провели канализацию и водопровод, замостили улицы и осветили их электрическими лампами. …И когда всё было готово, когда родная планета приняла сравнительно благоустроенный вид, появились автомобилисты. …Надо заметить, что автомобиль тоже был изобретён пешеходами. Но автомобилисты об этом как-то сразу забыли. Кротких и умных пешеходов стали давить. Улицы, созданные пешеходами, перешли во власть автомобилистов. … И только в маленьких русских городах пешехода ещё уважают и любят. Там он ещё является хозяином улиц, беззаботно бродит по мостовой и пересекает её самым замысловатым образом в любом направлении».

Интересно, что бы сказали эти классики жанра, оказавшись на перекрёстке проспекта Павлина Виноградова и улицы Энгельса на рубеже 1970-х и 80-х? Кстати, именно в это время появилось на свет пособие по правилам дорожного движения для учеников советской средней школы, которое начиналось примерно следующим текстом: СССР – великая автомобильная держава, по улицам и дорогам нашей страны непрерывным потоком мчатся грузовые и легковые автомобили, автобусы… Цитата, конечно, неточная, но вполне может свидетельствовать о наличии у советских учителей машины времени, с помощью которой они сумели переместиться в вечерний час пик в Архангельске современном… Разглашать секретные сведения о предстоящем возвращении старых названий двум важнейшим транспортным артериям нашего города, ставших им доступными в результате путешествия, они, понятное дело, не могли. Но в остальном будущее описали весьма точно.

В те же застойные годы философы от политики сумели существенно расширить и углубить понимание слова «реформа». Аккурат в тот же временной промежуток увидело свет очередное издание Большой советской энциклопедии, согласно которому эти самые реформы – не столько попытка улучшения, сколько уступка со стороны господствующего класса своему классовому противнику. Тезис, конечно, интересный, но спорный. В  последние дни экраны наших телевизоров сотрясают картинки уличных беспорядков во Франции, где власти – видимо, ровно в качестве уступки своему классовому противнику - решили провести пенсионную реформу, сдвинув рубеж выхода на заслуженный отдых всего на скромные два года.

Со своими реформами французы пусть сами и разбираются – у нас и своих реформ хватает. Недавно, например, архангельские городские власти в содружестве и с подачи специалистов по организации дорожного движения затеяли модернизацию светофоров на самых оживлённых перекрёстках областного центра. В рамках новации появится «пешеходная фаза», когда все машины должны стоять, а пешеходы – идти. К концу апреля таких перекрёстков должно стать больше на 38. Пару недель назад появились «первые ласточки», и в соцсетях и комментариях к сообщениям в средствах массовой информации теперь стоит хоровой стон водителей и пешеходов.

Нововведение на чём свет стоит клянут и те и другие. Водители – за лишнее время, которое нужно простоять на светофоре, пешеходы – за лишнее время, которое приходится потратить на переход. Секунд, когда автомобили со всех сторон стоят, для перехода «буквой Г», по катетам, не хватает не только обычным горожанам, но даже бегунам-спринтерам. Переходить перекрёстки по гипотенузе – проще говоря, по диагонали – нельзя, ГИБДД строго предупреждает: такой переход, если нет соответствующей разметки, является нарушением правил дорожного движения, «стоящим» 500 рублей. Эх, оказались Ильф с Петровым провидцами: «Если пешеходу иной раз удаётся выпорхнуть из-под серебряного носа машины – его штрафует милиция за нарушение правил уличного катехизиса».

Справедливости ради надо сказать, что попытки разрешить пешеходам резво перебегать перекрёстки по диагонали в российских городах лет десять назад предпринимались. Кажется, и нам в порядке эксперимента достались диагональные «зебры» на пересечении Тимме и Воскресенской. Но от них отказались под влиянием идеологов-теоретиков организации дорожного движения, заявивших, что жизнь пешехода подвергается тем большей опасности, чем дольше он находится на проезжей части. Во-первых, это, как всякое догматичное утверждение, не выдерживает столкновения с элементарной житейской рациональностью. Если спешащий пешеход должен сначала переждать зелёный свет на одной улице, потом на второй, потом перейти первую, потом снова переждать зелёный на одной, потом на второй, потом перейти вторую – да плюнет он на это, грубо говоря, и побежит наискосок, тем более, что все машины должны стоять, и риск минимален. Во-вторых, что касается «дольше»: на этот случай у нас есть теорема, известная со школьных времён из элементарной геометрии — сумма катетов всегда больше гипотенузы.

Перекрёстки, надо сказать, в отношениях автомобилистов и пешеходов имеют почти сакральное значение. Всё в тех же первых строках «Золотого телёнка» речь идёт о том, что в «большом городе пешеходы ведут мученическую жизнь. … Им разрешают переходить улицы только на перекрёстках, то есть именно в тех местах, где движение сильнее всего и где волосок, на котором обычно висит жизнь пешехода, легче всего оборвать».

И снова трудно поспорить: несколько лет назад в Архангельске уже проводили реформу для пешеходов, ликвидировав часть нерегулируемых переходов и переместив светофоры с удобных мест на перекрёстки. Например, светофор на Троицком проспекте с остановки «Театр кукол» переехал на перекрёсток с улицей Серафимовича. Теперь жители Соломбалы или Сульфата, вознамерившиеся посетить Дворец спорта, могут от остановки пойти назад, честно перейти Троицкий, а потом… идти обратно к Дворцу. Альтернатива – мимо «Атриума» на набережную, по ней мимо собора до перехода на углу с улицей Выучейского (а Троицкий здесь за одну фазу тоже не всегда удаётся перейти), потом перейти Выучейского и по противоположной стороне проспекта топать до Дворца. Путь увеличился раза в полтора-два. Теперь ближе до морского-речного вокзала доехать, там перейти и возвращаться…

Водители, может быть и выиграли, а вот пешеходы – навряд ли. Если же на эту историю посмотреть через призму учения Ильфа и Петрова о догмате автомобилистов, то никак не получается реформы в понимании советской философии: господствующий класс лишь упрочил свое превосходство над классовыми противниками - пешеходами. Другое дело автобусная реформа: владельцы «пазиков» под давлением администрации города были вынуждены уступить пассажирам. Хотя загадывать, чем эта история закончится, пока всё-таки рано.

Нынешний сюжет со светофорами стоит особняком потому, что новацию одинаково клянут и водители легковых автомашин, и пассажиры «голубеньких» автобусов, и пешеходы. Уметь проводить реформы ко всеобщему неудовольствию – великое искусство. Но лучше его достижения наблюдать в краеведческом музее, чем стоя в ожидании пешеходной фазы у светофорного объекта улично-дорожной сети, который работает в адаптивном режиме.

А про умные светофоры, как и про умные счётчики электроэнергии и водоснабжения, у нас ещё будет повод поговорить.