Условия, в которых находится наша школа, за прошедшие с тех пор почти полвека поменялись не раз – нет ни тех педагогов, ни тех родителей, ни тех детей. Да и странно, если бы было иначе: окружающий школу мир непрерывно меняется, и школа должна меняться вместе с ним. Выбор, что из прошлого нужно взять с собой, а что оставить на свалке истории, – дело нелегкое, его каждый раз приходится делать заново, каждый делает его для себя. Когда речь заходит не о личных вещах и архивах, а о масштабных и значимых социальных институтах, остроты проблеме добавляет вечный конфликт отцов и детей.

Если же говорить о школе, именно о школе, причем в нашей реальности, хорошо бы не упускать из виду, что в советские времена она была не только образовательным учреждением, но выполняла и идеологическую функцию, а в силу этого находилась под пристальным вниманием политических властей и жёстким административным контролем. Впрочем, к тому времени, когда снимался «Дневник директора школы», внимание и контроль – как и везде в период нарастания застоя – увеличивались примерно с той же скоростью, с которой снижалась идеологическая эффективность: контраст между предписываемой идеологией и окружающей реальностью разрастался, и скрыть его уже было невозможно. Собственно, целая плеяда замечательных фильмов появилась на свет именно как попытка поиска выхода из этого глубокого, но не совсем когнитивного диссонанса. Беда лишь в том, что осмысление школьных проблем эпохи застоя с позиций хрупкой романтики 60-х было заведомо обречено на неудачу.

Деидеологизация всей системы общественных отношений в перестроечные и первые постсоветские годы административное воздействие на учебные заведения свела к историческому минимуму. Глоток свободы сопровождался появлением – или, по крайней мере, обострением – множества проблем: дефицит средств на ремонт, мебели, оргтехники, учебных пособий, нищенские зарплаты учителей, которым приходилось подрабатывать кто как сможет. В условиях нарастающей стабильности вектор вновь поменялся, и увольнение двух директоров архангельских школ в минувшем июне лучшее тому подтверждение.

Впрочем, сам по себе директорский статус уволенных – не более чем подтверждение особой роли образовательных учреждений в нынешней ситуации, а связующим звеном между этими увольнениями стала должность руководителя архангельского исполкома «Бессмертного полка». По крайней мере, именно так утверждают оба лишившихся должностей. Предметом широкого обсуждения история стала после увольнения директора 62-й школы Юлии Степовенко. Школу она возглавила в 2021-м, а годом позже стала руководителем штаба регионального отделения общественной организации «Бессмертный полк». С её слов известно, что вице-мэр Алексей Герасимов попросил помочь с избранием главой исполкома нынешнего директора волонтёрского центра САФУ Валентину Крылову.

На первый взгляд может показаться, что начальников слишком много – и руководитель штаба, и глава исполкома. Но «Бессмертный полк» – это движение общественное, даже проведение акций практически не финансируется, а вся организационная работа и вовсе не оплачивается. И в том, чтобы её разделить между самоотверженными энтузиастами есть, наверное, своя правда. Если всё это действительно так, привлекательность должности главы исполкома не очень понятна. Вряд ли человек, который, что называется, по зову сердца хочет участвовать в работе «Бессмертного полка», будет её добиваться с привлечением «тяжелой артиллерии» из администрации. И понять, почему члены исполкома не захотели видеть своим главой Валентину Крылову, тоже можно. В то же время, поверить, что столь скромный пост привлекателен для директора волонтёрского центра федерального университета, тоже довольно трудно. Известно – опять же со слов Юлии Степовенко, – что Алексей Герасимов объяснил свою просьбу ссылками на областное правительство. И это только ещё больше все запутывает: масштаб несопоставим – должность в общественной организации, по правде сказать, не самой заметной, и областные чиновники… Какая-то буря в стакане воды, право слово!

Продолжение истории известно: главой исполкома избрали директора 33-й школы, а 23 июня уволили и его. Новая жертва возни вокруг должности в «Бессмертном полке» связала своё увольнение и с поддержкой Юлии Степовенко, и со своими планами участвовать в предстоящих осенью выборах в областное Собрание. Действительно, он и коллегу поддержал, и как кандидат в депутаты выдвинут – из-за этого называть его фамилию сейчас нельзя. Впрочем, все, кто за этой историей следит, знают, о ком идёт речь. А следящих за странными увольнениями директоров довольно много: комментарии в соцсетях и под новостями в СМИ исчисляются десятками и сотнями.

Если их внимательно читать, можно выделить три основных линии. Одни архангелогородцы клянут власти за произвол, другие – их, кстати, меньшинство – называют самих отставников чуть ли не провокаторами, а третьи, которых тоже немного, склонны видеть желание чиновников запугать школьных педагогов и руководителей, чтобы обеспечить их беспрекословное послушание. Спорить здесь бессмысленно – каждый имеет право на свою точку зрения.

Некоторые связывают громкие отставки с той ролью, которую играют школы во время выборов. После каждого единого дня голосования появляются сообщения о том, как директора принуждают педагогические коллективы голосовать «как приказано». Такой же скандал разразился совсем недавно – после праймериз Единой России, на которых – вроде бы – победы фаворитов тоже обеспечивались голосами учителей и мобилизованных ими родителей. Правда это или нет – никто наверняка не скажет.

По странной иронии судьбы оба уволенных директора были активными проводниками государственной патриотической идеологии. Юлия Степовенко активно сотрудничала не только с «Бессмертным полком», но и с «Юнармией», а её коллега до назначения в школу, состоявшегося пару месяцев назад, и вовсе руководил государственным автономным учреждением «Патриот». Для увольнения людей, зарекомендовавших себя добросовестными партнёрами власти, должны быть очень веские причины. Может быть, и в самом деле важны не так Валентина Крылова, как необходимость накануне сентябрьских выборов объяснить всем директорам и учителям, что попытка ослушаться начальства гарантирует потерю работы – независимо от лояльности и прежних заслуг?

Всех этих домыслов и конспирологических теорий можно было бы избежать, если бы городские власти представили горожанам внятные и правдоподобные объяснения по поводу отставок. Этого до сих пор не случилось, а зря: местное самоуправление, к которому относится городская администрация, важнейшая часть единой системы публичной власти, и вести себя чиновники должны соответствующим образом. Может быть, стоит ввести электронные – в соответствии с духом времени – дневники для директоров школ, в которых ставить им оценки? Смешно, конечно, но тогда хотя бы будет понятно, кто из них и чем провинился перед учредителями учебных заведений.

Пока же остаётся лишь пожалеть, что весь скандал разворачивается вокруг «Бессмертного полка». Первыми шествие с таким названием организовали томские журналисты больше десяти лет назад. Их инициативу высоко оценил президент России, сказав, что это «абсолютно честный и искренний проект, он должен таким оставаться и развиваться свободно». Тех, кто вместо свободного развития затеял мутные игры – независимо от их целей, – надо, как говорилось в книге про Остапа Бендера, судить за головотяпство со взломом.