– Анастасия, расскажи немного о своём коллективе M’art dance project. Он родился из студии современного танца?

– Да, студия появилась осенью 2016 года, после того как я приняла участие в шоу «Танцы» на ТНТ. Вроде бы я стала первой из тех, кто из Архангельска на него попал. В тот момент подумала, что надо создавать студию контемпорари и контактной импровизации – то, что пока мало развивается в нашем городе. Если посмотреть наш первый график работы, было по два занятия в день, всего 10–15 клиентов. За то время, что мы существуем, нас стало намного больше, но на профессиональном уровне занимаемся этими направлениями именно в M’art dance project. Для этого проекта организовали кастинг на втором или третьем году существования студии. Кроме того, в него попали мои лучшие ученики из детского коллектива «Стиль» (детский образцовый хореографический ансамбль в КЦ «Бакарица». – Прим. авт.). Так образовался первый состав. За несколько лет он, конечно, изменился, но самые талантливые и прекрасные танцовщики из того набора до сих пор со мной.

– Кроме преподавания и работы в студии современного танца, как хореограф ты сотрудничаешь с драматическими театрами. Как произошло сближение с театральным искусством?

– В какой-то момент поняла, что в нашей профессии большое значение имеет дружба с творческими людьми. Создаётся такая «сетка», где один творческий человек знает другого, формируется интересный круг общения. Когда я начинала ставить свой первый спектакль с M’art dance project, среди танцовщиков нашей труппы была Анна Рысенко (актриса Архангельского театра драмы. – Прим. авт.). Я рассказала о том, что хочу поработать с режиссёром, чтобы понять законы, по которым существуют большие формы на сцене. Тогда благодаря Анне я заново познакомилась с другим актёром театра драмы – Иваном Братушевым, которого на самом деле знала ещё со времени учёбы в колледже культуры. Ему стало интересно проявить себя в качестве режиссёра и начать с пластического спектакля. Мы стали сотрудничать.

---

Проект «Глубина резкости. Пластический спектакль» реализован при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации. Грант предоставлен ООГО «Российский фонд культуры». 

---

Первым нашим спектаклем был Choice is… по мотивам сказки Андерсена «Русалочка», с которым мы выступали на сцене АГКЦ. Благодаря Ивану я училась режиссёрским ходам и работе с ребятами как с актёрами – и через пластику, и через актёрское мастерство. Потом он пригласил меня поставить вместе пластический спектакль «Баба», его показывали в рамках проекта «Поле экспериментов» в театре драмы. Потом уже режиссёр Андрей Николаевич Тимошенко пригласил меня поставить хореографию в его спектакле «Панночка» в Северодвинском театре. Затем были «Карамазовы. Мытарь» и «Ханума». Ещё в прошлом сезоне на сцене театра драмы мы несколько раз сыграли пластический спектакль «Если…», который в этом году вошёл в лонг-лист премии «Золотая маска».

– В новом спектакле «Глубина резкости» ты выступаешь в роли хореографа и режиссёра. Какие отметишь особенности постановки танцевального спектакля?

– Сама до сих пор не до конца понимаю, как это происходит. Меня всегда притягивали «большие» спектакли: обожаю Александра Экмана, Матса Эка, Мориса Бежара… Пересмотрела много спектаклей и очень многое из того, что сейчас происходит в современном танце в России, вживую. Бывает, час сидишь и не можешь оторваться от действия. Мне нравится, когда оцениваешь не только хореографию и, может быть, даже не задумываешься о технике танцоров, а видишь глубокие смыслы, которые несёт хореограф. Это, конечно, цепляет. Не люблю искусство ради искусства, люблю, когда люди встречаются с новыми ощущениями, достают из глубины эмоции, которые хотели пережить, но не пережили.

– Спектакль «Глубина резкости» – по повести Гоголя «Портрет»: это история молодого художника, который оказывается в ситуации выбора между богатой жизнью и собственным талантом. В постановке идёт работа не столько с сюжетом, сколько с идеями и смыслами. Как рождался ассоциативный образный ряд, на котором построено действие?

– Обожаю, когда в хореографии из ничего появляется всё. Танцевальный спектакль – это целое атмосферное поле. За что особенно люблю хореографию, так это за то, что здесь нет ничего – есть только люди, и вокруг них создаётся нечто неимоверное. Даже в детской хореографии при постановке номеров иду через ряд ассоциаций и символов, которые танцоры показывают на сцене, а погружение в произведение само меня несёт.

Так было и с этим спектаклем. Гоголь – мистический автор, он и попал ко мне мистически, на самом деле. Были и другие варианты для постановки, но когда начала читать «Портрет», он меня зацепил сразу. В тексте столько всего: и мистика, и главный герой с его амбициями, и общество, которое зомбировано стремлением к богатству и готово на всё, чтобы получить желаемое… В нём есть всё, что актуально в наше время. Интересно, что сначала появилось название, которое мне предложила подруга-хореограф. Именно от названия – «Глубина резкости» – я оттолкнулась, и практически из ничего, из какой-то точки во Вселенной создалась целая история.

– В спектакле минималистичное оформление – геометрические рамки, напоминающая клетку конструкция, с которыми взаимодействуют артисты, и проекция на экране. И этих средств оказывается достаточно!

– Надо просто погрузиться в то, что ты делаешь. Это видно и по нашим танцорам: когда ты погружаешься в свою задумку с головой и только ею живёшь, получается нечто значимое для тебя. Ты существуешь в этом поле смыслов, на каком-то подсознательном уровне рождается нужная хореография и видеоряд.

– В «Глубине резкости» есть солист – роль художника исполняет Леонид Федорушков. В городе его знают как музыканта, а в современном танце он не так давно. Как ты поняла, что главным героем должен быть именно он?

– Мне кажется, его харизма покорит зрителей и в Архангельске, и на подмостках театров других городов. Хотя он меньше танцует, он не менее пластичный. У Лёни нет такой хореографической базы, он не занимался танцами с детского возраста, но при этом очень органичен на сцене. Он пропускает всё через себя и выдаёт такие штуки, которые я сама не додумалась бы использовать. Вообще, у нас в студии нет такого, чтобы я действовала как диктатор, ставя хореографию. Итоговое слово, конечно, за мной, но на занятиях всегда идёт работа в команде. Лёня – очень командный игрок и очень талантливый, а когда ощущает атмосферу зрительного зала, то способен на такое, что другой человек, даже со специальными знаниями и умениями в хореографии, не выдаст никогда.

– Современный танец – это не только про технику, но и про внутреннее переживание, так что танцовщик в полной мере становится артистом на сцене. Но для восприятия таких постановок надо понимать язык танца. Как зрителю подготовить себя к такому спектаклю?

– Конечно, можно перед спектаклем прочитать произведение. Тогда будут какие-то точки опоры, и несмотря на то, что на сцене происходит ассоциативное действие, зрителю будет легче «считать» эти ассоциации. Но специально готовиться не надо: если зацепит, ты будешь смотреть современный танец снова и снова. Мне кажется, что танцы не могут оставить равнодушными никого, потому что мы все в жизни так или иначе танцуем.

– На постановку спектакля «Глубина резкости» ты со своей командой получила грант Российского фонда культуры по итогам конкурса для независимых театральных проектов. В Архангельске это первый независимый проект в сфере современного танца, поддержанный на государственном уровне. Какие есть планы по развитию коллектива?

– Я хочу свой театр современного танца, конечно. Это моя мечта на протяжении многих лет, и получение гранта – очередной маленький шажочек в нужном направлении. Смотрю на спектакль, который у нас получился, и понимаю: насколько здорово, когда ты можешь и сделать декорации, и сшить костюмы, какие хочешь. Я очень счастлива, что спектакль получился таким эстетически красивым – благодаря художнику по костюмам Светлане Семаковой и художнику-декоратору Екатерине Поповой, автору фото- и видеоконтента Артёму Келареву. Благодарна за сотрудничество архангельским музыкантам – Александру Чулкову и Михаилу Кувикову из группы «Шесть мёртвых болгар»: с ними мы впервые написали оригинальную музыку к спектаклю. На мой взгляд, для независимого проекта грант – возможность для создания действительно значимого и качественного продукта, в этом я вижу возможность для развития коллектива.