Помните, к примеру, сказку о Мезенской синеклизе, которая должна была наполнить областной бюджет доходами, или сказку о Белкомуре, возвращающем к жизни  лесной комплекс? Одна из таких сказок даже стала явью – алмазные месторождения разрабатываются. Правда, денежный поток не пролился на северян, но сказка была очень красивая.

Теперь мы слушаем истории о привлечении инвестиций в нашу область и разработке разного рода стратегий развития. Ведь сказки – отражение народной души, народу полезно их слушать, иначе сложно понять, почему мы так обустраиваем экономику и общественную жизнь.

Совсем иное дело - разные иностранные рейтинги, статьи экономических критиков (наверняка проплаченные «из-за бугра»). От них тоска берет и работать совсем не хочется. Но инвесторы и рынки почему-то слушают и читают их, пропитываются пессимизмом и не спешат к нам, в наши стратегии, со своими инвестициями.

Подумаешь, какое-то агентство Standard & Poor’s оценило на 1 июля соотношение госдолга Архангельской области к объему собственных налоговых и неналоговых доходов областного бюджета в 71,7%, при средней величине этого соотношения по СЗФО в 28,3%. Разве это повод снижать нам на весь мир инвестиционный рейтинг? 

Ну, сокращается у нас численность населения в работоспособном возрасте с темпом 10 000 человек в год, ну, растет число работающих в госсекторе, зато численность безработных снижается каждый год на пару сотен человек! Почему область надо считать непривлекательной для инвестиций? А уж разные там рассуждения про многолетнее снижение инвестиционной доли валового накопления основного капитала в структуре ВРП или рост фундаментальной стоимости денег в экономике вследствие финансовых санкций – вообще какая-то абракадабра! У нас есть стратегия развития области, если мало, то будет еще и народная стратегия развития, и это наш ответ разным там Moody’s.

Правда, некоторые специалисты, не заподозренные в «продажности Западу», в том числе и министр экономического развития России Алексей УЛЮКАЕВ, говорят о том, что сегодня нельзя преодолеть кризис привычными макроэкономическими мерами. Мир сильно изменился, надо переосмысливать и теоретические основы экономической политики, и общепринятые практические рекомендации.

Мы, кстати, это ощущаем в нашем лесном комплексе. Привычная для нас лесоэкспортная ориентация дала сбой. Мы не учли тенденцию постоянного сокращения объемов мировой торговли на протяжении последних сорока лет, даже не обсуждали эту тему. По-прежнему говорим о строительстве нового морского порта, о развитии экспортно-импортной логистики. Но мировая экономика идет другим путем. Инвестируются производства товаров и услуг с наибольшей добавленной стоимостью, и все пытаются встроиться в такие международные цепочки, одновременно получая доступ к новым технологиям и к финансам. Автосборочные производства в Санкт-Петербурге и Калуге тяжело переживают кризис, но переживут, а вот производство экспортного монопродукта – целлюлозы марки НС-2 и доски-«сороковки», - к сожалению, не выдерживает реалий.

Системный кризис становится масштабным интеллектуальным вызовом, требующим глубокого осмысления его причин, механизмов и путей преодоления. Возникло слишком много новых проблем, не ясны до конца его масштабы и продолжительность. Генералы всегда готовятся к войнам прошлого, а политики и экономисты - к прошлым кризисам. Но системные кризисы создают предпосылки для экономического рывка отдельных стран и регионов. У того, кому удается точнее всего понять вызовы новой эпохи и найти адекватные ответы, есть шанс вырваться вперед. Для такого исхода в будущем сегодня нужен серьезный публичный диалог, адекватная работа представителей науки и носителей экономического и предпринимательского опыта. И власть должна грамотно организовать такую работу.

Правда, в русских сказках есть и другой ответ. На царский вопрос: «Что на свете всего милее?» - некая мудрая дева говорит: «Сон». Ведь сон - это не лень. Сну свойственны откровения и волшебство. Однако народ-сновидец не слишком приспособлен зарабатывать прибыль для акционеров.