- Валерий Викторович, вы возглавили Совет директоров АТФ в очень непростое для флота время и сохранили за собой этот статус после его ротации. Какой видит ситуацию с Архангельским тралфлотом его руководящий орган?

- На мой взгляд, вокруг работы Архангельского тралового флота создается сегодня какая-то совершенно непонятная, если хотите, неправильная аура.

В мае 2012 года, когда я стал председателем Совета директоров АТФ, среди первых моих вопросов к Росрыболовству был такой: «А что Архангельский тралфлот делает в Намибии?» - «Это демонстрация флага», - сказали мне. - «Там китайцы, Родина-мать в опасности…». Хорошо, но кто должен за это платить?

Проходит год, идет совещание Совета директоров, на котором рассматриваются итоги работы тралфлота, в том числе и в Африке. И вдруг тот же представитель Росрыболовства спрашивает: «А что вы вообще там, в Намибии, делаете?»

Юрий Павлович (Никулин, гендиректор АТФ - Прим. ред.) чуть в обморок не падает: «Так это ж вы нас туда посылали!» - «Мы? Вас?»

Помните, приснопамятное, про «афганцев»: «Мы вас туда не посылали!»? Так и тут.

…Предыстория. Десять лет назад украли мошенники у Архангельской базы тралового флота три самых больших и современных траулера. Арестовали суда в Африке, где те вели промысел, и начали использовать на износ. Но это не помешало государству в 2004 году при формировании уставного капитала ОАО «Архангельский траловый флот» (правопреемника АБТФ) внести в него и данные траулеры.

В 2008 году происходит квотонаделение по историческому принципу и, соответственно, АТФ получает квоты исходя из фактического вылова.

Но тут государство решает: возвращаем еще три траулера из мавританского плена. «Хорошо, но что мы будем этими судами ловить?» - «А не важно. Возвращаем и все, они Родине нужны».

Никулин бился «в кровь». С ФСБ при поддержке МИДа вернули три траулера, ура! И что? Пароходы убитые, мертвые. На совете директоров: давайте деньги выделять. А тралфлот только-только вышел из кризиса. Отремонтировали. И что делать с этими траулерами? Росрыболовство: идите в Намибию, там все будет замечательно.

Пришли в Намибию. И что? Межправительственного соглашения дождались, но квот оно не предусматривает. А отступать уже некуда, на Север эти пароходы не поднимешь - ремонтировали под промысел в южных широтах. Пришлось работать по коммерческой квоте, да еще и с требованием о половине экипажа из местных жителей. А они не то что в море не были - ни один из «работников» ни читать, ни писать не умеет. И после всего этого нам говорят: какие же вы бизнесмены!..

Простите, а мы в какой стране живем - в чужой или в нашей? Представьте себе: руководитель Федерального агентства по рыболовству в ранге министра говорит руководителю предприятия «иди туда», а тот в ответ, гордо выставив ногу, точно Киса Воробьянинов: «Не пойду!». И где будет этот руководитель?

А ведь Юрий Павлович предлагал: давайте эти суда отдадим научным институтам, они им нужней. Ну, что вы! Как можно государеву собственность разбазаривать!..

И вот у нас 21 траулер на 84 тысячи тонн квоты в год. Давайте делить, чисто арифметически. Сколько получается? Четыре тысячи тонн на судно. На «Моонзунд», который ловит по 200 тонн в сутки?! Так это даже не смешно. При таком раскладе его модернизация просто никогда не окупится.

У нас в архангельском порту с конца 90-х стоят шесть ПСТ, на них уже березы растут. Мы на совете директоров предложили: давайте реализуем эти суда. Нельзя, государева собственность! Но ведь речь не о том, чтоб все распродать и, купив два стеркодера (среднетоннажные промысловые суда проекта ФВС-419, построенные в Германии в 1994-1995 гг. - Прим. ред.) облавливать ими рыбу. Просто на 84 тысячи тонн квоты 10 траулеров - выше крыши. И не потому, что мы хотим избавиться от рабочих мест или как-то ущемить Архангельскую область. Даже не в целях погашения кредитных обязательств. Ну, просто физически они не нужны. Давайте будем эффективными.

Нам говорят: должно быть решение Росимущества, которое необходимо потом провести через Росрыболовство. Словом, процедура эта настолько долгая, нудная и неинтересная, что ею просто никто не хочет заниматься.

Может, я как чиновник и не должен был этого говорить, но все-таки скажу. Актив оценен. Цифра зафиксирована. И вдруг появляется какая-то группа людей во главе со мной (не побоюсь этого слова), которая говорит: а давайте что-нибудь продадим. В ответ: ради Бога, не надо! Если мы сейчас что-то продадим, это надо будет из актива вынуть. Вот пройдет приватизация, и пусть у нового собственника голова болит.

Позиция государства, как собственника, совершенно инфантильна – абсолютно ничего не делать. Если у тралфлота все хорошо – это мы молодцы, если плохо – он сам виноват. Но ведь АТФ – единственный государственный рыбопромысловый флот. Ну и наделите его какими-то немыслимыми квотами! А если кто-то будет возражать, скажите: это государево предприятие, ему столько, сколько считаем необходимым. Так нет, всем ровно.

- Получается, с точки зрения управления, приватизация для АТФ – благо?

- Сейчас решения Совета директоров должны быть утверждены территориальным управлением Росимущества, органом государственной власти. И эта многоступенчатая система управления приводит к тому, что управления-то нет. Гендиректор рулит оперативными вопросами, а все стратегические вопросы глохнут. Я считаю, либо государство должно дать Совету директоров некие новые полномочия, либо предприятие действительно лучше отдать в частные руки. Но сделать это так, чтобы государство хоть немножечко, но продолжало держать руку на его пульсе. Пусть это будут пять пунктов или два, но у государства должна быть возможность сказать бизнесу: алло, ребята, не увлекайтесь.

- Вы имеете в виду соглашение области с инвестором?

- То, что прописано областью, - это разумная достаточность. Глубоко убежден, что предлагаемое соглашение – очень правильный шаг.

В октябре Ольга Дергунова, глава Росимущества, проводила открытые слушания по приватизации АТФ. Так вот она тогда хорошо объяснила, в чем разница между тралфлотом и Сбербанком. У Сбербанка отчуждают 15 процентов акций, и это никак не влияет на людей. А в ситуации с тралфлотом еще как влияет. Поэтому приватизировать АТФ нужно очень аккуратно.

Лично я на исход приватизации повлиять не могу никак, поэтому вправе высказать свое абсолютно необъективное мнение. Я - категорический противник того, чтобы в этой процедуре принимали участие мурманчане. Я сам долгое время служил в Мурманской области, бывший офицер-подводник, и Мурманск для меня – не последний город. Мурманчане, чтобы ни говорили, все равно к себе флот утащат. Мурманск – это «за угол зашел», вот тебе и Мурманск, как бывший штурман говорю.

А если придет инвестор, не связанный с Мурманском, он вынужден будет оставить флот в Архангельске. У него нет готовой инфраструктуры на чужом берегу.

- А хватит ли пяти лет, пока действует соглашение с инвестором, чтобы «прорасти» в Архангельске?

- Смотрите: собственник пришел, вложил деньги, причем, не только в инфраструктуру флота, но и в область. А через пять лет – на другое место? Чтоб снова вкладываться?

Давайте посмотрим на мой любимый Мурманск. Сколько там флотов? И «Карат», и «Робинзон», и Мурманский тралфлот, и СЗРК… А в Архангельске тралфлот практически один. 70 процентов объемов рыбопродукции. Тут новый собственник АТФ - и царь, и бог, он тут рулит. А в Мурманске он станет «одним из многих».

Мне представляется, что приобретая тралфлот, ты приобретаешь не бизнес в чистом виде, а целую инфраструктуру. Не зря Алексей Коротенков, глава областного агентства по рыбному хозяйству, говорит: у нас в тралфлоте на тысячу рыбаков идут три  тысячи народа плюсом. Тут тебе и мамки, и детки. И обслуживающие структуры, которым тралфлот работу дает. Ты понимаешь, что вместо отцов на флот придут сыновья, а дочки – на рыбзавод. Ты получаешь перспективу на многие-многие годы. Не то, что взял деньги, «рубанул» и убежал.

Маймакса, Соломбала – это не слова, это символы. И вдруг мы сейчас раз и отдадим, отправим флот в Мурманск. И там все будет хорошо. Только нельзя государство разбазаривать. Представьте: тралфлот взяли и убрали. И что будет с Архангельском?

Невыгодно тралфлоту находиться в Архангельске, когда считаешь пароходами. Но мы ведь должны считать людьми…