Казалось бы, долгожданный закон, споры вокруг которого продолжались целых шесть лет, должен предоставить поморам более широкие возможности для рыбалки – исконно древнего промысла, которым веками занимались их деды и прадеды. Ведь рыба всегда была и остается для жителей Поморья жизненно важным продуктом питания: она кормила, в трудные неурожайные годы, которые случались на Севере достаточно часто, спасала от голода. И вдруг оказалось, что жителей Мезени (впервые упоминается в летописях в 1545 году, а статус города присвоен указом Екатерины II в 1780-м) – самого что ни на есть поморского поселения на самом севере Архангельской области, по новым правилам фактически лишили возможности рыбачить на Белом и Баренцевом морях. И не только горожан, но и жителей большинства деревень Мезенского района, которые тоже добывали себе здесь пропитание.

Стена непонимания

В апреле в Мезени состоялась встреча представителей Пограничного управления ФСБ России по Западному Арктическому району (в обязанности которого входит также охрана водных биоресурсов) и государственного контроля, надзора и рыбоохраны по Архангельской области (задачи его понятны из названия) с рыбаками-любителями. Обсуждали новые правила рыболовства.

Разговор был трудный и, если говорить прямо, проблемы рыбаков не решил. Напротив, вопросов стало даже больше, чем было. Согласно закону, граждане РФ имеют право ловить рыбу на водных объектах общего пользования свободно и бесплатно. Соблюдая, разумеется, суточные нормы добычи и другие требования, перечисленные в новой редакции правил любительского рыболовства.

Но, как заявил на встрече офицер-пограничник Руслан ХИНТБА, ловить беспрепятственно рыбу в море могут только те, кто прописан в населенных пунктах, расположенных на побережье.

«Как же так? – недоумевал руководитель Ассоциации поморов в Мезени, известный в городе рыбак Александр КОТКИН. – Наши деды и прадеды веками на Канин за камбалой ходили, и мы всю жизнь, сколько себя помню, тоже туда ходим, а теперь, выходит, дома сидеть должны?!».

«Мы-то теперь кто? Если мы не прибрежные, то не поморы уже? – спрашивал глава Козьмогородского сельского поселения Виктор ОБРОСКОВ. – Что я мужикам скажу? «Забудьте о рыбалке»?! А чем они кормить семьи будут?».

Наверное, и сам Руслан Хинтба понимал всю абсурдность ситуации и потому, как заметил потом Александр Коткин, дал пару «дельных» советов.

Совет первый: обращаться к председателям рыболовецких колхозов в Ручьях и в Койде (деревни на Белом море) с просьбой организовать для земляков любительское рыболовство. Совет второй: если есть в Шойне (поселок на Канинском полуострове, административно входящий в Ненецкий автономный округ) родственники или друзья-знакомые, прописываться временно у них.

То, что эти «дельные» советы практически невыполнимы, понимают, очевидно, все. Ну кто из руководителей рыбколхозов будет заниматься организацией любительской рыбалки? У них что, других проблем нет? Но даже если возьмутся, то в район Койды или Ручьев рыбаки-любители из других мест не пойдут. Там колхозные бригады занимаются прибрежным ловом семги, а «чужих» интересует прежде всего камбала, которая в изобилии водится на Канине. Не так просто, даже нереально прописаться, пусть и временно, в Шойне. Оформить прописку можно только в Нарьян-Маре, до которого еще надо долететь. Да и накладно: билет туда-обратно обойдется в несколько десятков тысяч рублей. Позволить себе такое «удовольствие» могут единицы. И то не рыбаки-любители.

«Люди, рыба, работа...»

Ходить на Канин мезенские рыбаки-любители, по словам представителя погранслужбы, все-таки могут. И ловить могут. Но только не сетями и ловушками! Теперь представьте: мезенский мужик сутки добирается до Канина. И, сидя в карбасе, ловит рыбу удочкой или продольниками. При этом он должен соблюдать норму суточной добычи, держать в карманах безмен и линейку, чтобы не дай бог не превысить нормы веса и длины пойманной камбалки, крючков на продольнике может быть не больше установленного количества… А если на море заштормит? Это же Север, Арктическая зона, как нынче любят повторять в кабинетах чиновников.

«Дошло до того, что ненцы – канинские оленеводы над нами смеются, – сетует мой коллега журналист Николай ОКУЛОВ. – Им многое дозволено: и рыбачить где захотят, и охотиться, потому что они – малочисленный народ. А что поморы вымирают – никого не волнует! В Мезенском районе осталось около восьми тысяч жителей, а еще недавно было в два раза больше. Такое чувство, что нас отсюда просто-напросто «выдавливают», в том числе и такими вот правилами рыболовства».

Ловить на Канине мезенские рыбаки-любители, не прописанные в прибрежных населенных пунктах, могут также по лицензии. Однако Канин административно относится к НАО, и получить (читай – купить) ее можно только в Нарьян-Маре. Решение проблемы опять пошло по замкнутому кругу.

Николай ЕЛУКОВ, один из самых активных в райцентре рыбаков-любителей, задавал на встрече вопрос: что значит «прибрежный населенный пункт»? По его словам, он перечитал массу юридических справочников и не нашел ясного объяснения. Считать такими деревни на побережье – несправедливо. Кто-то уверен, что это должны быть населенные пункты, расположенные в радиусе 5-10 км от моря, кто-то – в 50 километрах. Юридический казус? Скорее, думаю, мало кто над этим термином задумывался, а как дошло до его применения – возник тупик.

«Да и вообще, найти полный текст правил рыболовства невозможно. Есть тексты с множеством указанных изменений и поправок, так что понять, чему и кому верить, где и на каких условиях можно рыбачить, очень сложно, – говорит Николай Окулов. – Даже пограничники и рыбоохрана по-разному трактуют эти правила, а что говорить о простом мужике: ему в этих нюансах и вовсе не разобраться».

«Я в прошлом году был приглашен на международную рыбную конференцию в Норвегию, – вспоминает Александр Коткин. – Поразили выступления министра, руководителей отрасли. Запомнил три слова, которые постоянно повторялись: люди, рыба, работа… В наших документах, регламентирующих вопросы рыбалки, таких слов нет».

Человек в Норвегии, продолжает он, если хочет рыбачить, обращается к властям. Больше ему никуда ходить не надо – за него чиновник все сделает. И квоту дают – 30 тонн на человека. Специально спрашивал у тамошних пограничников: а что они делают? «С линейкой и весами, – говорят, – мы не ходим. Мелкую рыбу вообще в расчет не берем». А у нас почему не так?!

Действительно, у норвежцев есть чему поучиться. Но и ответственность рыбаков-любителей перед государством, перед властями у них на порядок выше. Пойманную рыбу сдают в определенное место, которое укажут. И искать покупателей не надо – на все договоры есть и расчет сразу.

А мезенские поморы рыбу себе на пропитание добывают и сталкиваются с препонами на каждом шагу.

Почти безвыходный выход

Горячих дискуссий на встрече пограничников с рыбаками, надо признать, не было. Все прекрасно понимали: проблемы рядовых рыбаков мало кого волнуют, и разрубить этот «гордиев узел» с ходу вряд ли удастся.

«На пограничников народ, конечно, обижается, – подчеркивал в своем выступлении Руслан Хинтба. – Но у нас нет задачи наказать каждого рыбака-любителя. Нам необходимо обеспечить выполнение принятого закона, чтобы был порядок в добыче биоресурсов. Такая же задача и у рыбоохраны. Мы будем бороться с «серыми схемами», когда недобросовестный предприниматель получает разрешение, ему дается участок, он якобы ловит там рыбу, а на самом деле скупает ее и старается быстро-быстро ее реализовать. Это уже нарушение закона, и с такими «рыбаками» мы будем бороться».

Что тут добавить? Провести черту между любительской и браконьерской рыбалкой тоже важно. Это, если хотите, и есть основная задача, которую ставили перед собой законодатели, разрабатывая новые правила. Однако, как это нередко у нас в России бывает, «вместе с водой выплеснули и ребенка». О проблемах, которые могут возникнуть, точнее уже возникли, у рыбаков Крайнего Севера, в данном случае Мезенского района, как-то позабыли. А решать их все равно придется.

«Пока в новых правилах не будет пункта про традиционное рыболовство народов, проживающих в районах Крайнего Севера, пока там, наверху, не поймут наши проблемы, ничего не изменится, – убежден Виктор Обросков. – Нам будут запрещать – мы все равно будем ловить рыбу, это заложено в нашей генной памяти. И мы хотим, чтобы все было по закону».

Первые шаги в этом направлении уже сделаны. В администрации Мезенского района собирают письменные предложения от жителей, касающиеся организации любительского рыболовства.

По-настоящему дельный совет подсказал в разговоре со мной Владимир Иванович БОБРЕЦОВ, бывший начальник Архангельского тралового флота, до выхода на пенсию много лет возглавлявший управление «Севрыбвод» (занимается охраной, мониторингом водных биоресурсов, ихтиологией и организаций рыболовства).

«Надо договариваться с администрацией округа, – считает он. – В наше время получалось. Оленеводам разрешили пользоваться пастбищами в районе – был подписан договор на 49 лет, а мезенцам – рыбачить на Канине. Что мешает договориться сейчас?».

А действительно, что? На недавно прошедшем в Санкт-Петербурге V Международном арктическом форуме была, например, достигнута договоренность о создании единой системы авиасообщения для Архангельской области и НАО. Так почему бы не подписать аналогичное соглашение по любительскому рыболовству? Мне могут возразить: «Там затрагиваются вопросы экономики на миллиарды рублей, а здесь?» А разве забота о человеке в нашей стране не самое главное? Здесь затрагиваются жизненно важные интересы многих сотен и даже тысяч людей!

И потом. Белое море ведь наше, российское, границ с другими странами у него нет. Кто придумал делить рыбаков-любителей, граждан одной страны, на тех, кто может рыбачить в прибрежных водах, и тех, кому путь туда заказан? Почему водными биоресурсами в районе Канинского полуострова распоряжается НАО, пусть и самостоятельный субъект РФ, но административно входящий в Архангельскую область?

Свою позицию по этому вопросу должны высказать депутаты Архангельского областного Собрания и, разумеется, региональное правительство в лице министерства природных ресурсов и ЛПК, от которого много что зависит. Главное – не молчать, а действовать!