В первый день работы форума были подписаны соглашения о сотрудничестве между Корпорацией развития Архангельской области, аналогичной структурой Карачаево-Черкесии и промышленными кластерами Татарстана.

– Игорь Анатольевич, насколько, по-вашему, это будет эффективно? И, может быть, оцените работу КРАО в целом?

– Я много раз слышал критические выпады в сторону Корпорации развития Архангельской области. Но я не полагаюсь на «экспертов»: сам иду в корпорацию и смотрю, как живет и работает эта организация. Для того чтобы понимать, что она дает, нужно говорить и с теми, кто получил от нее набор знаний и рекомендаций, план действий для начала или развития бизнеса.

Если бы задачей КРАО было зарабатывание денег, конечно, корпорация должна была бы вести себя по-другому – как акционерное общество, которое стремится получать плату за любое действие. Но это оттолкнуло бы людей, которые нуждаются в поддержке.

Те, кто думает, что КРАО должна приносить миллиарды долларов, – ошибаются. Деньги должны зарабатывать те, кто прошел путь становления в корпорации.

Если в подобного рода проектах есть 10-15% положительного «выхлопа», то уже здорово. По нашим оценкам, результаты выше.

Налаживание контактов с аналогичными организациями других регионов – тоже эволюция. Это один из путей развития, но далеко не единственный.

– На отдельной площадке форума обсуждался проект строительства железнодорожной магистрали «Белкомур»…

– Давайте я расскажу в целом обо всем, что происходило на форуме. Это место, где губернаторы, представители бизнеса, федерального правительства обсуждают волнующие вопросы. Есть площадки, связанные с разными темами: развитие государственно-частного партнерства, модернизация модельного бюджета, проблемы межбюджетных отношений. Но форум – это еще и место встреч, где мы сверяем свои планы и действия.

Я должен был принимать участие в площадке, посвященной «Белкомуру», но находился на встрече с Дмитрием Медведевым – время совпало. Зато мы услышали ориентиры федерального правительства, его видение будущего.

Второе крупное мероприятие – традиционная встреча губернаторов и с председателем, и с членами Правительства РФ. Она также прошла очень продуктивно, мы обсудили актуальные проблемы. Всех волнуют вопросы межбюджетных отношений в условиях работы по модельному бюджету. По модели рассчитываются все полномочия, которые должна исполнять власть субъекта РФ, и, исходя из численности населения, особенностей территории, конструируется стоимость всех этих обязательств на одного жителя региона. У нас эта цифра составляет от 62 до 65 тысяч рублей в год.
На встрече губернаторов с правительством состоялся разговор о необходимых ассигнованиях для регионов в связи с повышением размера минимального размера оплаты труда.

Тема моего выступления – регулирование государственных гарантий для граждан, проживающих и работающих на территориях Крайнего Севера и приравненных к ним местностях. В результате премьер-министром было дано поручение о создании соответствующего органа, который начнет работать над этой проблемой. Нам нужно выработать системное решение, которое будет стимулировать людей жить и работать в таких экстремальных – с точки зрения проживания и ведения бизнеса – территориях.

Приравнивание МРОТ к прожиточному минимуму – абсолютно правильное решение президента. Но это не означает, что мы должны только его выполнить и опустить руки, не думая обо всем комплексе проблем. Вопрос дисфункции в системе оплаты труда невозможно решить, просто «залив» его деньгами.

– Но прямо сейчас именно это и нужно...

– Да, и деньги будут – так сказал министр финансов, выступая на инвестиционном форуме. Но, повторюсь, это тактическое решение. Мы же говорим о системном подходе, чтобы решать задачу поддержания положительной демографической динамики на этих территориях, создавать условия для ведения бизнеса.

– Межбюджетные отношения обсуждались на уровне Федерация – регионы?

– Да. Но, безусловно, мы доходили и до проблем муниципалитетов. Эта тема распадается на несколько уровней. Вообще у Федерации и регионов существует определенный набор полномочий, но на их выполнение денег не всегда хватает.

К нам, к слову, есть претензии со стороны федерального центра – на избыточное финансирование образования. Мы же доказываем министерству финансов (и, надо сказать, очень конструктивно взаимодействуем с ним), что неправильно учитываются малокомплектные школы, вопросы транспортной доступности. То есть идет процесс, который мы считаем полезным, мы позволяем себе спорить по тем или иным параметрам модельного бюджета.

– Про избыточное финансирование образования вы меня, конечно, удивили.

– Надо отбрасывать эмоции. Существует закон об образовании, в котором прописано то, за что отвечает государство. Остальное сами себе добавляют регион или муниципалитет, за что уже они и отвечают. И должны понимать, есть ли на исполнение этих желаний деньги или нет. Повторюсь, государство подсчитывает, на какие цели и сколько денег будет выделено региону. Мы тратим, например, на то же образование, условно говоря, вместо предусмотренных десяти миллиардов руб­лей – двенадцать. Мы вправе так делать как самостоятельный субъект, но федеральное правительство расценивает это как избыточное финансирование, и в субсидии «лишние» два миллиарда будут учтены как нецелевые.

Вопрос адекватности наших желаний и обязательств перед людьми очень сложный. Мы не хотим здесь никаких революций.

Я пытался в свое время объяснить, что нужно жить по средствам, но социальная среда и так слишком напряжена с точки зрения доходов населения, разницы в уровне жизни, поэтому воспринимать быстрые изменения не все готовы.

Я тоже учусь, многие вещи анализирую из того, что получилось, и особенно из того, что не получилось. Мы идем эволюционным путем – будем выверять наши желания и возможности.

Что еще? Может быть, поговорим не только об инвестиционном форуме?

– Можно поговорить об архангельском «Водоканале» – это, в принципе, тоже касается инвестиций.

– Два года назад было объявлено о том, что нам нужно найти новую модель модернизации МУП «Водоканал» и при этом обеспечить надежность и качество водоснабжения.

Мы провели огромную работу, чтобы выйти именно на вариант инициативной концессии – когда участник процесса глубоко погружается в проблему и инициирует свою версию развития проекта. То предложение, которое мы получили, подразумевает просто фантастические вложения в «Водоканал». Многие начали оперировать такой цифрой: мы отдаем на 49 лет 211 млрд руб­лей дохода (в ценах соответствующих лет; в ценах 2018 года – 77 млрд рублей. – Прим. ред.). А разве в любом другом варианте такого условия не было бы?

Мы получим 36,5 (в ценах 2018 года – 12,7. – Прим. ред.) млрд рублей инвестиций – вот в чем суть проекта. При этом вложения начнутся с первого дня запуска концессии.

И вдруг начинаются вокруг этого процесса обсуждения. Мы хотим сохранить все как есть? Нет. Есть предложения сделать по-другому? Нет. Но многие выбрали позицию критикующих соглядатаев.

Критикуя, предлагай – это движение. Критикуя, ничего не делай – стагнация. Но это не к Орлову и не к Годзишу. К сожалению, такая позиция до 2012 года вела Архангельск и Архангельскую область в яму.

Мы погрузились на такую глубину, из которой сегодня все еще никак не можем выкарабкаться. Только потому, что все говорили, как не надо делать, и ни один человек не говорил, как надо. А мы знаем, как надо, и идем по этому пути. Проект концессии «Водоканала» показан всем, мы начинаем эту работу и несем за принятые решения ответственность. Мне работать до 2020 года, Годзишу – тоже: никто не собирается прятаться.

Я хорошо знаю эту концессию – сроки окупаемости, тарифные решения, порядок возврата средств и цифры – наизусть. На первом этапе будет вложено 920 млн рублей.

– Игорь Анатольевич, претензии по концессии ведь сводятся не к самой процедуре – общий подход, по моему мнению, правильный. Вопросы есть к компании ООО «РВК-центр» – по поводу участия офшорного капитала, сомнительного финансового обеспечения. Понятно, кто за ней стоит, но какие от этого гарантии? Если что-то пойдет не по плану, концессионер имеет юридическое «прикрытие».

– Если что-то пойдет не так, мы остановим процесс реализации проекта. Я на всех этапах подготовки инициативной концессии встречался со всеми, кто в ней участвует, и уверен, что предложенная модель имеет право на жизнь. Пришла компания, которая готова взяться за концессию, а мы ей скажем: «Слушай, ты какая-то странная – пошла вон». И больше желающих не будет.

Мы же денег концессионеру не даем, не отдаем в собственность ничего, не закрываем себе двери для контроля деятельности «Водоканала».

Компания «РВК-центр» зарегистрирована в Российской Федерации с уставным капиталом 100 тысяч рублей. Она с понятным бэкграундом. Да, есть офшорный учредитель, но там фигурируют имена из списков Forbes, и, между прочим, находятся они в самом верху этого списка. Просто сомневаться в такой компании – очень субъективный подход. Кто-то думает, что будет плохо, а я думаю, что будет хорошо.

Мне коллеги говорили, что есть риск – они зайдут, «выкачают» средства и в какой-то момент, не выполнив инвестиционные обязательства, уйдут. Мы себя обезопасили от этого: мало того, что имущество, которое должно быть модернизировано, останется у нас, еще и инвестиции отдадим не сразу, а в течение трех лет, с переходом гарантий от муниципалитета к региону. Читайте документ – концессию, а не отзывы людей, которые что-то о ней слышали. Все эти рассуждения – непрофессиональные и эмоциональные. Они, конечно, иногда расстраивают, но не мешают работать.