Сейчас компьютеры считают в 250 миллиардов раз быстрее, чем первые образцы. В России их более чем достаточно, но компьютеризация не ускорила темпы развития нашей экономики.

В своей книге «Четвертая промышленная революция» Клаус Шваб, основатель и бессменный (с 1971 года) президент Всемирного экономического форума в Давосе, пишет, что мы уже пережили три промышленные революции и сейчас входим в четвертую. Первые три знаменовались появлением новых для своего времени технологий: использование энергии пара, электрификация экономики и быта, работа с данными на основе полупроводников.

Четвертая промышленная революция качественно иная. Ее характеризуют скорость внедрения и изменения технологий, ошеломляющие технологические прорывы в широком спектре областей: искусственный интеллект, роботизация, трехмерная печать, нано- и биотехнологии и многое другое. Масштаб изменений беспрецедентный. Меняются отношения человека с миром, с самим собой и с другими людьми. Но появляются и новые проблемные вопросы. Мы оказались не готовы к таким скоростям, к таким переменам и привычно стараемся «загнать» непонятную новизну в границы своего понимания.

Термин «цифровизация» был официально приведен в 2011 году в стратегическом плане развития экономики Германии, предусматривающем совершение прорыва в области информационных технологий. У нас его часто используют как синоним четвертой промышленной революции. Но изначально смысл был несколько уже: это цифровизация производственного сектора с помощью датчиков, встроенных практически во все компоненты оборудования, повсеместного внедрения киберфизических систем и анализа всех доступных данных. Под цифровизацией понимался простой перевод информации от аналоговых датчиков или с бумажных носителей в оцифрованную электронную запись. В цифровой форме удобнее анализировать большие массивы информации.

Но постепенно под цифровизацией стали понимать системный подход к использованию цифровых ресурсов для повышения качества управления и экономического развития в целом. Ключевой процесс цифровизации – стратегическое управление данными. Простая оцифровка данных, перевод канцелярии с бумажных носителей на электронные стали вновь именоваться автоматизацией.

В пример приведем «уберизацию». Когда в таксопарках поставили компьютеры и стали вносить заказы не в тетрадку, а в таблицу Excel, это было автоматизацией. А вот платформа Uber, с которой таксопарки фактически перестали быть нужны, ?— это цифровизация. В основе бизнеса компании возникла новая модель управления услугами с использованием электронного анализа и управления производственным процессом.

Мы знаем особое отношение нашего высшего руководства к Германии. Ее опыт прорыва в цифровую экономику был заявлен в качестве стратегического вектора развития страны в послании президента Федеральному Собранию в декабре 2016 года. Через два года цифровизация получила щедрое финансирование: на соответствующую нацпрограмму в ближайшие шесть лет планируется направить 1,8 трлн рублей, в том числе более триллиона средств из федерального бюджета. Все было бы хорошо, если бы не конкретные задачи, поставленные президентом.

«Нам нужно идти вперед, в течение шести лет обеспечить предоставление практически всех госуслуг в режиме реального времени, с помощью дистанционных сервисов, - подчеркнул Президент России Владимир Путин в своем послании Федеральному Собранию (от 1 марта 2018 года). - Также в цифровую форму нужно перевести документооборот между госструктурами, что важно и для самих госструктур, и для граждан, чтобы не бегать потом по Интернету и не искать. Можно будет в одном месте все получить».

И ничего не сказано о роли цифровизации в стратегическом управлении данными, о том, что цифровизация — это прежде всего анализ больших массивов данных, а не их оцифровка, о том, что цифровизация обязательно должна сопровождаться ускорением развития и ростом прибыли в экономике, повышением социальной эффективности в некоммерческих отраслях и увеличением качества государственного управления. Без исполнения таких требований расходы на цифровизацию теряют смысл. Нет таких требований и в уже утвержденном паспорте нацпрограммы.

К сожалению, социологи отмечают, что начатая промышленная революция несет в себе предпосылки для социального расслоения и расшатывания политических систем. Исчезают многие традиционные для среднего класса профессии, а его ухудшающееся положение приводит к разбалансировке политических систем, опирающихся на средний класс, усилению идей популизма, радикализма, фундаментализма и милитаризма. Усиливается глобальная неопределенность, и, как следствие, возможны кардинальные изменения структуры государства.

В экономике есть ряд критериев, позволяющих оценивать качество цифровизации. Критерии простые, их можно найти в специальной литературе по этой теме. О их использовании в системах областного государственного или муниципального управления я пока не слышал. Например, программы цифрового анализа баз данных позволяют точно определять объем и качество исполнения своих обязанностей работниками. Далее оплату труда работников переводят в зависимость от электронного (цифрового) анализа этих данных.

В нашей областной медицине, к примеру, уже оцифрованы большие массивы информации о количестве и качестве лечения, а значит, составить программы расчета оплаты труда конкретных врачей и главных врачей (!) в зависимости от качества и количества их работы проще простого. Сможет ли собирающийся на очередной срок губернаторства наш лидер совершить «прорывную» цифровизацию в этом направлении?

Я что-то сильно сомневаюсь.