На прошлой неделе, 11 сентября, в Архангельск приезжал губернатор Санкт-Петербурга Георгий ПОЛТАВЧЕНКО – возможно, для того, чтобы поддержать Игоря ОРЛОВА на выборах. Велись и другие переговоры, о которых можно только догадываться. СМИ донесли до нас, пожалуй, лишь пожелание питерцев об увеличении поставок рыбы в Северную столицу.

Сейчас, когда во главу угла должно стать историко-культурное сотрудничество двух регионов, следовало бы напомнить Питеру об его архангельских корнях. Это поможет нам и, как ни удивительно это покажется на первый взгляд, поможет и самому Санкт-Петербургу.

Петр Первый задумывал Петербург как «окно в Европу», точно воспроизводя модель уже существующего на начало XVIII века «окна» - Архангельска. Чего хотел он от новой столицы? Во-первых, избавиться, без физического уничтожения, от старомосковской элиты, тормозящей установление абсолютной власти императора. Просто переехать от нее подальше, собрав в новой столице тех, кто был нужен для переделки страны по-петровски.

Во-вторых, получить выход в Европу не через Север, а прямо через «гостиную» Европы – Балтику — и повернуть транзит всех товарных и других потоков в сторону этого «окна». Втягивание страны через новую столицу-порт в европейское разделение труда должно было стать главным двигателем российских перемен. Проект Петр собирался осуществлять в режиме «ручного управления».

Архангельск для этой роли не подходил в силу окраинного расположения.

Главная жертва Архангельска в пользу Санкт-Петербурга – передача ключевой функции «окна в Европу», фактически означавшая отказ от собственного будущего. Понятно, что передача происходила не добровольно, а по указу Петра о прекращении международной торговли через наш город. В 1715 году в Архангельск пришло 230 судов, в 1724-м – лишь 19. В дальнейшем до Первой мировой войны город оставался захолустным губернским центром, существующим, как и сейчас, вдали от власти, живительных товарных и финансовых потоков.

А запланировал перенос «окна в Европу» на Неву архиепископ Холмогорский Афанасий. В своем докладе Петру «Описание трех путей…в Швецкую землю…» он фактически подсказал царю место, где может быть основана новая столица. Архиерей финансировал разведывательную сеть из купцов, ремесленников, торговцев, которые курсировали между Архангельском и Балтикой. Они описали все крепости, населенные пункты, занятые шведами, Орешек (нынешний Шлиссельбург), Ниеншанц и даже окрестности Стокгольма.

Петр в 1702 году, наступая с полками через Онегу по «осударевой дороге» на Орешек, а затем и до устья Невы, в точности повторил трассу, проложенную архиепископом Афанасием. Догадывался ли Афанасий о том, что победный поход на Швецию приведет впоследствии к деградации Архангельска? Возможно. Но без сомнений поднимался над интересами малой родины, к обустройству которой приложил столько сил, ради интересов России.

А дальше в почти чистом, «лабораторном» виде на берегах Невы стала воспроизводиться модель Архангельска.

Транзитное «окно» нуждалось в защите на море. Колыбелью русского флота было Соломбальское адмиралтейство в Архангельске — такое же построили в Петербурге и назвали главным.

Склады, верфи, обеспечивающие транзит, тоже надо оборонять. В Архангельске была Петропавловская крепость. В Петербурге появилась одноименная (даже название «забрали» - сделав архангельскую Новодвинской), позднее — Кронштадт. Как и в Архангельске, эти сооружения защищали город со стороны моря в наиболее удобном месте — немного в удалении от устья реки.

Архангельская модель работала и в деталях городского устройства: Санкт-Петербург в силу морской специализации тоже стал островным, а лодки — самым удобным транспортом для жителей.

Естественно, город-транзит планировался как многонациональный: в Архангельске были немецкая, английская, голландская слободы, в Петербурге – немецкая, греческая, татарская... Многонациональный — значит, и многоконфессиональный. В Петербурге, вслед за Архангельском, кроме православных храмов появились лютеранские, англиканские, католические, мечеть и синагога. Даже главный первоначально храм Северной столицы назывался так же, как архангельский кафедральный собор – Троицкий.

Архангельск не только послужил моделью и передал функцию «окна в Европу» Петербургу. Он отдал ресурсы для рождения своего двойника, в том числе самые дорогие - человеческие. Речь не о сотнях семей купцов и ремесленников, собранных в Питербурх, – они жили неплохо. Речь о тысячах жителей северных городов и деревень, ставших по указу царя строителями города на Неве, где многие и сгинули. И команды кораблей, строившихся в Архангельске и перегонявшихся на Балтику, и строившийся в Петербурге флот пополнялись в первую очередь поморами — наиболее готовыми к морской службе.

После петровских великих строек податное население России сократилось на 20%, а население Русского Севера – на все 40%!

Сделав три века назад непосильный вклад в благополучие Петербурга, мы должны призвать этот город не забывать о своих архангельских корнях. Почему сейчас? Мы живем в мире конкуренции. Вот «Мочили», «мочили» САФУ за коррупционные скандалы, за то, что наука не на первом месте, за то, что институтам приходится экономить на всем, когда ректорат разъезжает по зарубежным командировкам... И вот: друг САФУ, министр образования и науки РФ Дмитрий ЛИВАНОВ официально поддерживает идею создания в Мурманске Арктического государственного университета. Второго Арктического! Большой подарок для Мурманска, позволяющий закрепиться в статусе столицы Арктики со всеми сопутствующими привилегиями, хотя исторически ею должен быть Архангельск!

В этой ситуации архангельской науке требуются сильные союзники, и питерская наука может стать одним из них. Научное «гнездо» на Севере сейчас особенно необходимо Москве — для обоснования прав России на арктический шельф в ООН. Заявку туда подали с геофизической «начинкой». Спор, судя по всему, продлится много лет, и потребуются доказательства русскости Северного Ледовитого океана во всех отраслях знаний, в первую очередь в истории.

Надо организовать транзит науки, исследований и информации по линии Арктика — Архангельск — Петербург — Москва и сохранить линию Арктика — Архангельск - Москва, пока не появилась цепочка Арктика — Мурманск — Москва, пока история не пошла через этот город, возраст которого всего сто лет, - бывший уездный центр Архангельской губернии. К сожалению, сотрудничество вместо соперничества с Мурманском вряд ли возможно: поток научных знаний из Арктики в Центр будет направлен или одним путем, или другим.

Что требуется от Питера? Совместная работа по исследованию общего прошлого, многовековой истории освоения Арктики и Северного Ледовитого океана; финансирование и помощь научными кадрами для совместных проектов.

Увы, самостоятельно нам эти задачи уже не решить. У САФУ началась темно-серая полоса в жизни – период экономии на всем, денег на большие научные исследования нет. Российский гуманитарный научный фонд выделяет на близкие темы несколько грантов в год, но, к сожалению, не увязанных между собой: кирпичик к кирпичику поднимать здание науки о Севере за счет этих средств не получится. Иностранные гранты следуют целям тех государств, которые их выделяют. Кроме того, сейчас их получателями могут быть только иностранные организации, привлекающие российских ученых на правах наемной рабочей силы.

А вот зачем мы нужны Петербургу, не так очевидно. Не с Архангельском «скооперируется», так с Мурманском. Или с обоими городами. Однако интерес в работе именно с Архангельском по истории Севера есть, причем не только питерский — государственный! «Евроинтеграторы» усиливают попытки «растворить» российскую историю в европейской. Уже звучат утверждения о том, что корни Санкт-Петербурга идут от шведского города-крепости Ниеншанц, основанного в XVII веке у устья Охты, захваченного Петром, но не уничтоженного, а «влившегося» в столицу. Об этом начинают писать шведы, пишет известный археолог Петр Сорокин, раскопки на месте Ниеншанца ведутся им на российские деньги, и они почему-то стали самыми крупными за всю историю российской археологии, в обход Архангельска, Новгорода, Москвы...

Согласимся на такую версию — и от Петербурга с русскими национальными задачами совсем недалеко до Петербурга, поменявшего национальную «кальку» на западноевропейскую. Этакого большого Кенигсберга! Мина замедленного действия.

Системные исследования, напоминания об архангельских корнях Петербурга помогут сохранять его более русским городом, чем он кажется.

Вот на этом зыбком грунте причинно-следственных связей прошлого и настоящего и надо вести переговоры с Петербургом об историко-культурном и научном сотрудничестве. Ради Архангельска.