Помните, как в замечательной детской – и не только детской – книжке Тигра, появившись в лесу и переночевав у Винни-Пуха, пытается позавтракать? Сначала оказывается, что Тигры не любят мёд, предложенный гостеприимным хозяином, потом у Пятачка выясняется, что Тигры не любят желуди, а у Иа-Иа – что Тигры не любят чертополох. Наконец вся компания отправляется к Кенге, любезно предложившей Тигре обследовать буфет, и там «чем больше Тигра совал то свой нос, то лапу, то в одну, то в другую банку, тем больше он находил вещей, которые Тигры не любят». Так вот: наше положение гораздо хуже тигриного. Тут речь уже не о любви идёт: жрать захочешь – и чертополох съешь, не говоря уже про мёд! Чем дальше, тем больше обнаруживается вещей, которые мы любим, но не умеем.

Положим, то, что мы делать микрочипы не умеем, не новость: в то время, когда в мире осваивали их производство, мы сидели за любовно построенным «железным занавесом», а потому ото всех отстали. Новость – что мы их и покупать не умеем: доля брака в китайских микрочипах, жизненно важных для нашей промышленности, увеличилась с 2% до 40%. Виноваты, конечно, санкции: официальные дистрибьюторы с российскими партнёрами сотрудничать прекратили, а закупки у неавторизованных поставщиков требуют умения проверять и самих поставщиков, и их продукцию.

Отечественные производители электроники обещают, что на её качестве проблемы с браком не скажутся. Но предупреждают о вероятном вздорожании своей продукции чуть ли не вдвое из-за финансовых потерь. Так что заплатим за очередное неумение, как водится, в очередной раз мы с вами. Из-за санкций, разумеется.

Что мы хорошо умеем – сами себе создавать проблемы, причём безо всяких санкций. Вот буквально на днях Business-FM со ссылкой на отечественных производителей полиэтиленовых труб сообщил о дефиците сырья. Полиэтиленовые трубы проще и долговечнее в эксплуатации, чем стальные и чугунные. На них «завязаны» газификация потребителей внутри страны, системы орошения в сельском хозяйстве и наш любимый жилищно-коммунальный комплекс, где ветхие сети остро нуждаются в замене. Именно на это и должны пойти, как нам опять же обещают, те платежи, которые с 1 декабря возрастают «не более чем на 9%».

Сырьём для производства таких труб, в том числе «коммунально важных», является этилен, получаемый во время переработки нефти. Единственный поставщик – компания «Сибур» – практически полностью прекратил снабжение потребителей по действующим договорам. В результате более чем сотне предприятий в России грозит остановка, жертвами которой станут сотрудники, лишившиеся работы, и бюджет, недополучивший налоги. Но 4 октября «Сибур» сообщил на сайте, что «нарастил объёмы производства трубного полиэтилена и полипропилена для систем газо- и водоснабжения». Куда же делись «нарощенные объёмы»? Возможно, рациональное объяснение этому есть, но вряд ли оно имеет отношение к тем санкциям, которые приходят извне.

Не будем слишком критичны в отношении отечественного лидера в производстве полимеров и каучуков – он уже умеет перерабатывать одноразовую посуду, о чём сообщил на сайте днём ранее, 3 октября. Почувствуйте разницу: мы-то с вами до сих пор не умеем даже раздельно мусор собирать, из которого можно производить, в том числе, столь нужные нам трубы. Так ли мы виноваты в своём неумении? И – только ли мы?

Путь большей части мусора начинается в наших квартирах. Затем он собирается в так называемых «местах накопления отходов» – красивое название маскирует обычные контейнерные площадки, в каждом населённом пункте их обустраивают в соответствии со своими вкусами и возможностями. На последнем этапе его специальными машинами вывозят… куда? Да на свалки и мусорные полигоны, как и раньше, потому что все разговоры о переработке мусора так и остаются разговорами. В подавляющем большинстве развитых стран и природу берегут, и из отходов деньги добывают. Мы этого не умеем – как и раньше.

Чисто теоретически, можно было бы воспользоваться опытом других, закупив специальное оборудование. Практически – нельзя. Во-первых, в условиях санкций нам его вряд ли продадут. Во-вторых, серьёзная переработка хотя бы части отходов требует не только наличия предприятий, но и хорошо отлаженной технологической цепочки на протяжении всего «жизненного пути» нашего мусора. Сначала его, родимого, нужно рассортировать, затем раздельно упаковать. Затем – не смешать по пути от мусорного ведра в квартире до баков на улице, а потом – по пути от контейнерной площадки до завода.

Как ни странно, но организовать раздельную доставку ТКО от места накопления отходов до места их переработки проще, чем раздельно собрать. Мыть стеклянную тару и очищать отслуживший свой век пластик – все ли готовы взять на себя такой труд? Едва ли: на таких энтузиастов пока чаще смотрят как на маргиналов. Если лично вы, не считаясь с расходом времени и воды, отделите и очистите вторсырьё, в мусоропроводе всё смешается. И даже если лично вы донесёте свой отсортированный мусор до места накопления отходов и положите в соответствующие ёмкости, то дворник, вычищая мусорокамеры, свалит их содержимое в те баки, в которых есть место. После этого их можно красиво опорожнять в разные мусоровозы – это уже не имеет никакого значения потому, что содержимое баков неотличимо.

Большая часть жилого фонда Архангельска – по метражу и по числу жителей – это вполне современные дома с мусоропроводами. Правда, в некоторых многоэтажках жильцы решились их упразднить. Но одиноко проживающий пожилой человек зачастую и до ближайшего ковша с трудом добирается, не то что до контейнерной площадки в конце двора… особенно зимой и по гололёду. В «хрущёвках», конечно, это приходится делать всем. В нашем подъезде, например, как на грех, на пятом этаже жила учительница очень преклонных лет. В силу гордости и щепетильности, свойственных лучшим представителям профессии, она отказывалась от помощи соседей в выносе мусора. Но, пока она была жива, на площадке между третьим и четвёртым этажами стоял стул: преодолеть всю лестницу без отдыха она не могла. Будем заваривать мусоропроводы в «ульяновках» или побережём стариков? А если не будем – как поступить с мусором?

Ещё до специальной военной операции на Украине, санкций и проблем в экономике были созданы монополисты регионального масштаба, которым «на откуп» отдавались вывоз и переработка мусора. Они уже минимум два года собирают с нас плату «за обращение с ТКО» по повышенной ставке, но серьёзных подвижек, в частности в Архангельской области, нет – даже в агломерации трёх крупнейших городов. А за её пределами ситуация выглядит и вовсе почти безнадёжно. Если Архангельск, Новодвинск и Северодвинск, вместе взятые, производят мусора достаточно, чтобы его переработка была рентабельна, то населённые пункты более скромных размеров сами, без каких-то значимых программ государственной поддержки, это просто не потянут.

Вместо обещанного цивилизованного обращения с отходами живут и здравствуют банальные свалки – как, например, в Емецке прямо рядом с кладбищем. Загаживать окрестности городов и посёлков нам не привыкать – мы по-другому не умеем. Но полиэтиленовые пакеты и бумажные комки, разбрасываемые ветром между могильных оград, – это, знаете, как-то перебор.

Ответа на второй вечный русский вопрос: «Что делать?» – пока не видно. Искать ответ на первый – «Кто виноват?» – практически бессмысленно. Булгаковское «Собачье сердце», добравшееся до широкой аудитории с запозданием в несколько десятилетий, настолько «разобрали» на цитаты, что вспоминать лишний раз неловко. Сами читали, сами знаете… где у нас разруха. И никакие операции решить эту проблему не смогут. Разве что самая радикальная. Готовы? Гильотину в студию!