Напомним, что танкеры «Волгонефть-212» и «Волгонефть-239» потерпели крушение 15 декабря 2024 года. По данным Минтранса РФ, в результате этого ЧП в Чёрное море попало около 2,4 тысячи тонн нефтепродуктов.

Ученые лаборатории ФИЦКИА с 2005 года вели мониторинг в Онежском заливе Белого моря, где в сентябре 2003 года в результате аварийной швартовки двух танкеров произошел разлив 54 тонн мазута марки М-100 — такого же, как в Керченском проливе. Каковы результаты этих исследований?

«Не год и даже не пять»

«Это загрязнение за один-два года точно не уйдёт. Дело в том, что у мазута М-100 плотность практически такая же, как у воды, он плавает в толще и оседает на дно, и нет такой технологии, чтобы в толще воды его «поймать» или собрать со дна. Мазут выкидывает на берег, где он может разлагаться десятилетиями. Первое время (в 2005 году — Прим. авт.) мы собирали буквально с каждого метра эти комки, мазут перемешался с камнями и с песком», — рассказала Наталья Неверова.

По официальным данным, в результате аварии танкеров в районе мыса Глубокий в Онежском заливе произошёл разлив примерно 54 тонн мазута, местные жители собрали около 9 тонн, собранные нефтепродукты в основном сжигали. В ходе исследований специалисты брали пробы придонной и поверхностной воды, донных отложений. Осевший на дне мазут вызвал вторичное загрязнение вод района, в результате даже спустя два года после аварии на значительной части акватории Онежского залива содержание углеводородов в придонном слое воды превышало ПДК (ПДК = 0,05 мг/л) в десять и более раз.

«В 2009 году (через шесть лет после аварии — Прим. авт.) содержание продуктов распада всё ещё было очень высоким. Но ещё через несколько лет мне даже пришлось поменять прибор и методику определения нефтепродуктов в воде и донных отложениях, потому что первая методика получалась не такой чувствительной. То есть к 2018 году вода стала чистой. Может, на дне комки мазута ещё оставались, но мы их не «поймали». Однако на тот момент прошёл не год, и даже не пять лет после аварии», — отметила Наталья Неверова.

Лабораторные исследования проб воды, собранных в 2016 году в районе мыса Глубокий, показали, что произошло почти полное очищение вод от нефтяных углеводородов, лишь в отдельных точках отбора было выявлено незначительное превышение ПДК. Тогда как в 2011 году, через восемь лет после аварии, содержание углеводородов в воде на большей части акватории превышало ПДК в 3–5 раз.

Влияние на животных

Экологи исследовали на содержание загрязняющих веществ ткани моллюсков и рыбы. По словам Натальи Неверовой, на загрязненной акватории рыба пропала сразу, и вновь стала появляться там только через несколько лет. В уловах 2011–2013 годов преобладала камбала, которой 2–4 года, а рыба времени разлива и нескольких последующих лет почти полностью отсутствовала. В пробах моллюсков 2011–2013 годов содержание углеводородов в разы, а в ряде проб и в десятки раз превышало норму. В целом последствия разлива в юго-восточной части Онежского залива приняли долговременный характер.

Отдельно отметим, что в этой части Онежского залива находился «родильный дом» белух — наблюдения за морскими млекопитающими здесь проводили ещё до разлива нефти. Стадо белух в этом районе превышало сотню особей.

«Там очень большая мель, около которой рождались малыши. Было видно, как белухи подталкивают новорожденных малышей наверх. Наблюдения начались до загрязнения, это была давняя площадка», — пояснила Наталья Неверова и уточнила, что после аварии белухи от мыса Глубокого ушли, и с тех пор стадо не восстановилось. При этом наблюдались случаи гибели белух в этом районе. В частности, летом 2020 года за короткий промежуток времени там были обнаружены несколько погибших белух и тюлень.

Как считает Наталья Неверова, необходим дальнейший мониторинг этой части Онежского залива. «Нужно провести ещё экспедиции в этот район, — добавила она. – И у нас было только 54 тонны нефтепродуктов. А в Керченском проливе (на снимке - Прим.ред.) сколько? Только официально — 2,4 тысячи тонн. Последствия будут длительными».